Не ОК(обычный кореец) - Стас Пылаев

ежедневные избиения с требованием выдать своих, записать видео, читать по бумаге. Можно было подумать что молодое тело быстро лечит все раны. Но это всё равно было странно.

-Так с кем же вы подрались? -начала уже на меня давить доктор. -Хотя было ли это дракой?

Тяжёлый взгляд буравил меня, я посмотрел в её уставшие глаза, увидел в них боль и усталость, но так-же, там было искреннее сопереживание. Она правда хотела узнать что произошло.

-Не помню. -сказал я, от части даже не соврав. -Просто подбежали в темноте, когда шёл домой по переулку, начали избивать, забрали деньги и телефон, я кое-как дошёл домой и вырубился. Мама нашла меня утром.

-Я поздно вернулась из редакции... -начала оправдываться было мама, но я тут же остановил её.

-С каждым может случиться. -перебил я. -Я себя уже нормально чувствую, можно мне домой?

Врач смотрела на меня понимая что держать против моей воли в больнице меня не может, но и спускать дело на тормозах не хотела.

-Мы и правда лучше пойдём. -сказал отец, его корейский немного хромал и акцент резал ухо, но в целом говорил он уверенно.

Собравшись, мы все вместе покинули больницу и вернулись домой. Мама сразу пошла на кухню пообещав приготовить «моё любимое». Отец же отвёл меня «на разговор».

-Сынок, -начал он пытаясь сдержать нервы. -Если хочешь что-то сказать, то скажи.

-Не хочу. -уверенно ответил я.

-Точно? -с нажимом спросил отец. Я кивнул. -Может всё-таки записать тебя на карате как ты и хотел?

-Мне бы лучше просто зал. -сказал я задумавшись. -Не обязательно крутой и навороченный, достаточно будет просто железа и турников.

-Когда ты так хорошо выучил русский? -опять удивился отец. -Раньше ж ни в зуб ногой.

-Давно пап, очень давно. -сказал я ни разу не лукавя.

-Хорошо. -сказал отец. -Про зал договорюсь, только пожалуйста, матери не говори.

-Понял. -коротко бросил я и мы вернулись в зал, он же прихожую. Видимо сильных морозов тут не бывает, потому что таким понятием как входной коридор при постройке дома явно пренебрегли. Дом к-стати был довольно уютный, да и техники в нём хватало, семья явно не бедствовала. Может потому молодой мажор и стал объектом нападения? В мозгу больно что-то кольнуло, как будто эхо от затрещины, видимо я был неправ. В общем переодевшись в домашнее я вышел к ужину. Мать накрыла шикарный стол, правда тарелочки были мелковаты. Ах да это же японская версия ужина, мама часть молодости провела в Японии и частенько готовила что-то в таком стиле. В общем ужин прошёл спокойно, все говорили на отвлечённые темы. Как будто ничего и не случилось, но для меня случилось больше чем мог-бы кто-либо подумать.

Раньше у меня никогда не было семьи. Я вырос в детдоме, где была куча сестёр и братьев, но не по крови, а именно по несчастью, это нас объединяло сильнее чем любые кровные узы. Кто-то знал своих родителей, а кто-то нет. Кто-то верил что настанет день и они обязательно его заберут, кто-то же верил что его заберут, но заберут уже другие, а там, у других, он заживёт счастливо. К кому относился я? Я скорее всего был одним из тех кто был особенным. Мне было всё равно, я просыпался, учился, ел, спал, а потом по новой. Параллельно занимался спортом и вместе с остальными трудился на огороде. А когда исполнилось восемнадцать, то ушёл в армию. Вот там у меня и началась жизнь. Говорят что в армии тяжело, много работы, кормят плохо, встают рано, да ещё и тренируют много. После жизни до армии мне всё происходящее во время службы показалось курортом. Тебя кормят, поют, одевают, каждый день мясо, есть где спать и отдыхать, да мало того ещё и денег дают, пусть и немного. В общем пока одни ныли как им тяжело и сложно, я чувствовал что далеко пойду. А потом случился Афганистан, сначала мы прошли новую, «афганскую учебку», а потом полностью подготовленными отправились защищать интересы страны и воевать с моджахедами. Нас с сослуживцами перебросили далеко не сразу и мы уже знали что там жизнь совсем не сахар. Во время переброса на колонну ночью напали духи, я единственный кто выжил. А всё потому что это была моя первая такая далёкая поездка, от чего кровь бурлила и я почти не спал, от этого по первому сигналу часового схватил автомат и был готов к бою. Потом добрался до места назначения. Там уже рассказал о случившемся, через некоторое время, как и ожидалось после моего доклада, на точку совершили нападение, вот только нападавших оказалось гораздо больше чем предполагалось. Но продержавшись до прихода подкрепления точка была удержана, а всем кто участвовал в защите были присвоены награды. А я после этих всех столкновений получил прозвище «шаман». Потому что как никто умел «общаться» с духами. Так меня шутливо прозвал наш командир, майор Кухлагатин. Сам он был якутом и не понаслышке знал о шаманах. Потом ещё много всего с майором прошли, что бы он сейчас сказал о ситуации что произошла со мной? Ну явно что-то весёлое, светлая ему память. А мне, мне уже можно было расслабиться и собирать идти спать. Но вдруг раздался стук в дверь, я поднялся и пошёл открыть её, потому что отец с мамой мыли на кухне посуду, а я как только что выписавшийся был от этого дела отстранён. Подойдя к двери я посмотрел на экран нашего домофона. На крыльце стояла девочка в джинсах и ветровке. Волосы заплетены в конский хвост. Девочка была невысокой азиаткой, вот всё бы ничего, да только она стояла и плакала. Я открыл дверь и девчонка тут же кинулась ко мне и обняла меня вновь заплакав.

-Прости меня! -сказала она всхлипывая. -Я беременна!

Глава 2

Юна Коноримару. Подруга детства, наполовину японка, наполовину кореянка. Красивая? Вполне. Наши родители познакомились когда отец с мамой только приехали в Корею. Отец Юны был механиком на базе где служил отец, а отец служит заведующим гаража. В общем два иностранца, несмотря на то что были из разных стран, быстро нашли общий язык. Отец Юны, мистер Тоичи, имел стержень русского военного, хоть сам и был гражданским. А вот отец по словам мистера Коноримару, всегда имел черты истинного японца. Так