Постояльцы Кози Хаус - Анна Шпикалова

леди, которая явно ожидала в ответ услышать детский лепет, сказала:

– Извините, фрау, но…

Девушка с явной обидой шмыгнула носом.

– Если честно, деточка, то я фрейлейн. Но я добрая и прощу твою бестактность на первый раз.

– Извините, пожалуйста. Сказать по правде, я племянница доброй хозяйки этого дома, и не деточка, а взрослая девочка. Но… я тоже Вас на первый раз прощу, – добродушно, но как-то не очень вежливо ответила я.

Девушка покраснела от возмущения или смущения.

Вдруг входная дверь открылась, и оттуда выглянула голова тёти Урсулы. Потом к голове добавилось тело, и тётя помахала рукой, приглашая войти в дом. Голова же произнесла:

– Дорогая фрау мисс Грин.

Беловолосая кокетка перебила тётю Урсулу:

– Просто мисс Грин.

– Да, простите, я никогда не была в Англии, так что не очень разбираюсь в этом. Дорогая мисс Грин, прошу Вас зайти в дом.

Мисс Грин понимающе кивнула и, сказав что-то про багаж, который позже занесёт служанка, вошла внутрь. Я, закатив глаза, прошла за ней. Тётя Урсула мне еле слышно прошептала на ухо одно слово: «Два». Я кивнула и, проводив мисс Грин мимо столовой, а потом и комнаты-кабинета доктора Крюгера, повела её по лестнице на второй этаж. Но только на половине пути поняла, что потеряла гостью, – пришлось возвращаться на первый этаж.

Там я застала фрейлейн, то есть мисс Грин, у самой первой ступени лестницы. Девушка ошеломлённо смотрела на меня, теребя свою косу.

– Простите, мисс, но Ваша комната на втором этаже.

– Как так? В анкете ведь было сказано, что дом пустой и можно самим, даже после приезда на место, выбрать номер, так как они (кроме второго этажа) стоят одинаково! И я выбрала этот, на первом этаже, потому что: раз – он на первом этаже, а мой пёсик не любит подниматься по лестницам, два – имеет прямой выход во двор и, наконец, три – ближе всего к столовой!

– Поймите, мисс, до Вашего приезда в «Кози Хаус» у нас появился постоялец, который занял первый этаж. Но второй не менее удобен, к тому же в нём только что сделан ремонт, и номер должен быть комфортнее. Ещё там есть комнатка для прислуги и балкон примерно в двух с половиной метрах от земли, так что можно будет хорошо видеть и небо, и палисадник. Единственное, Вам потом придётся доплатить, поскольку номер дороже.

Мисс Грин закатила глаза:

– Ладно, пусть так. Ох, какая же у вас скрипучая лестница! Только тогда тебе надо будет сделать кое-что и для меня…

– Конечно, мисс.

– Я хотела бы знать, кто занял моё место в этом вашем домике.

Я немного подумала и ответила:

– Герр Альтман Крюгер, мисс.

Мисс Грин чуть не споткнулась (мы уже начали подниматься по лестнице).

– Герр Крюгер? – даже как-то радостно спросила она.

– Вы его знаете, мисс?

– Знаю. Когда я была ещё студенткой в Англии, то, помимо искусствоведения, которым занималась в Университете Линкольна, выступала в небольшом театре. И, если говорить короче, герр Крюгер был братом нашего режиссёра… Когда он уволился и его заменили, конечно, герр Крюгер ушёл вместе с ним. Но это уже не суть. Он ведь Аксель, так?

– Нет, он Альтман, мисс, – поправила я и через некоторое время добавила: – Мы, то есть я, думаю, что это псевдоним, потому что имя слишком хорошо дополняет его профессию.

– Похоже на него, – задумчиво сказала она, подходя к двери своего номера. – Ну ладно, дальше я сама разберусь, спасибо. Служанка примерно через полчаса подойдёт с моими вещами. Кормить её не нужно, она просто будет убирать у меня в комнате. Так что вам от неё одна польза: больше денег, ведь и её проживание я буду оплачивать, и меньше уборки. Мисс выглядела такой довольной, что мне пришлось из вежливости как можно более искренно улыбнуться, иначе я бы обидела её. Потом я дала ей ключ, слегка поклонилась и сказала, что, если что-то будет нужно, она просто может позвонить в звоночек рядом с кроватью.

Через полчаса, как раз когда мы все заканчивали ужинать, дверь, как и сказала мисс Грин, достаточно громко объявила, что за ней кто-то стоит и «ждёт не дождётся, когда же ему снова пришлют новых и сладких галош» (папина присказка). Или просто откроют… За дверью, на моё удивление, стояла женщина, которая вчера приходила с щеночком. Поэтому мне пришлось описать эту постоялицу, а именно мисс Грин, отдельно, поскольку повторный визит странной служанки меня несколько насторожил.

В этот раз она была без щенка, который уже прибыл, а с двумя тёмно-синими чемоданами. Но то, что это именно та служанка, о которой говорила мисс Грин, я поняла не сразу. В этот раз она предусмотрительно взяла листок бумаги, на котором было написано корявым почерком:

«Мисс Грин – хозяйка. Здесь. Нужно зайти внутрь».

Внизу была поставлена красивая размашистая подпись с большим количеством петелек и длинных палочек. Папа меня когда-то учил читать подписи, но я почти сразу забыла, как это делается. Зато Астрид, к моей «радости» (для того, кто слушает: я написала слово «радость» в кавычках), запомнила и вечером перед сном бесконечно расшифровывала мне подписи, которые брала из Интернета.

Возвращаюсь к теме…

Прочитать подпись я не смогла, кроме какой-то буквы «б», причём русской. (Позже Беата раскрыла мне глаза, и я поняла, что это английская буква «джи», с которой как раз начиналась фамилия мисс Грин.)

Пожав плечами, я проводила её до второго этажа, а там она сама очень неуклюже справилась с чемоданами, отмахиваясь от меня, как от вредной мухи, которая утром не поела и теперь на всех остальных переносит своё плохое настроение.

Глава 5. Странный крик. День 1

Да, знаю, название главы достаточно интригующее, но, если быть честной, я написала неправду: крик был не странный, а страшный, и не крик, а визг. Но если бы я написала «Страшный визг», то вы, вероятно, решили бы, что я переместилась на ферму поросят или, ещё хуже, в больницу для психически нездоровых людей. Так что название главы именно такое, и никак иначе.

За то время, пока я ленилась и ничего не писала, прошло несколько недель. Весь дом уже заселили доверху в буквальном смысле.

На третьем этаже разместилась пожилая, но очень энергичная парочка: фрау и герр Мюллер с дочкой. Только дочка, фрейлейн Хэй, часто отсутствовала, уходя на работу, а её родители с утра до вечера изучали город, так что этаж обычно пустовал.

На четвёртом этаже