Разная магия - Марина Владимировна Добрынина

— чуть ли не самая большая мечта в моей жизни. Кажется, последнее высказывание супруге не очень понравилось, но главное, ведь, суть, а она ее устраивала. Также я выторговал право проживать в своем доме, куда и удалился немедленно.

А вот потом я ушел в запой. В первый раз в жизни. Я очень мало помню о том периоде времени. Но, надо сказать, жилище мое почти не пострадало, ведь пьющий маг — стихийное бедствие. А так я всего лишь оплел дом с фундамента до крыши колючими цепкими растениями с ярко-фиолетовыми цветами. Даже не знаю, как называются. Тем более уж не могу предположить, из каких глубин подсознания я выдернул подобное представление о красоте, да и зачем вообще мне это понадобилось. Да и фиолетовый мне никогда не нравился.

Катерина

— Кать, ну Кааааать! Ну, даааай!

Вот ведь брат мой… Ну не ребенок же, вчера двадцать один исполнился, но это совершенно не мешает ему ныть и канючить. Знаю, что родители его балуют, и не одобряю этого. Уже не мальчик, княжич, пусть и не наследный, маг, причем с неплохим потенциалом — а все туда же — прыгает рядом и подвывает. Я люблю брата, но порою кажется, что я любила бы его немного больше, будь он чуточку сдержаннее, что ли.

Терин пытается выпросить у меня Повелителя порталов. Понятия не имею, для чего он ему вдруг понадобился, но отдавать артефакт не собираюсь. Терин — далеко не тот человек, которому можно доверить самое ценное. Даже хоть что-нибудь хотя бы немножко ценное ему доверить нельзя. Ни-ни.

Особенно Повелитель. Я помню, как три года назад он случайно попал в мир драконов и привел оттуда дочь Аргвара — этот ужас в ночи — Верлиозию. Вспоминать об этом не хочется. Совсем. Хотя тогда я впервые проявила себя как боевой маг, а об этом я давно втайне мечтала, все равно не хочется. Неприятно.

— Каааатя! Не будь такой стервой! Даааай!

Я — стерва? Не исключено. Может быть, я и стерва, но я из той породы стерв, что предпочитают видеть своих ближайших родственников в нерасчлененном виде. Я лучше сама с братом что-нибудь сделаю нехорошее, если он срочно не перестанет ныть. Можно подумать, мне без него забот не хватает.

Терин прыгает вокруг, как щенок охотничьей собаки — игривый и до безобразия бестолковый, даром, что вчера это чучело стало совершеннолетним, и теперь, после отмены запрета, наложенного князем, теоретически, получило право использовать Повелителя. Не дам. Ни за что.

— Катерина, тебе что жалко? — рявкает вдруг Терин, уставясь на меня своими разноцветными глазами. Да пусть смотрит, на меня не действует. К бабушке привыкла. Та тоже так делает — глаза расширит и глядит пристально, не понимает будто, что у меня на этот ее фирменный взгляд давным-давно иммунитет выработался. Такой же, как у деда, у Терина-старшего. Вот устала я, в самом деле, так их именовать — старший и младший. Не понимаю, что за блажь была у родителей — сына в честь деда назвать? Неужели на свете мало имен? Назвали бы его… Бубликом хотя бы. А что? Похож.

— Кать, ну харэ уже над любимым братом издеваться.

Ага, "любимый брат" перешел на откровенное подвывание. Это выглядит забавно. Не выдерживаю.

— Кто тебе сказал, что ты любимый? — осведомляюсь я.

— Ладно, не любимый, — легко сдается он, — но ведь единственный же! Ты должна любить меня, беречь и всячески баловать.

— Вот насчет баловать я что-то сомневаюсь.

— Катя, если ты дашь мне артефакт, я уговорю Веру дать тебе почитать "Драконью магию", — сообщает братец, и морда у него при этом становится ну такая лукавая, что я не выдерживаю, и тихонечко хихикаю. Впрочем, Терин делает вид, что этого не замечает. Есть у моего "любимого брата" замечательная черта — он не обижается. Впрочем, он и врать не любит. Умеет, но редко это проделывает, так что его идея о том, что он может достать мне "Драконью магию" — книгу, за которой я давно охочусь — вполне может быть реализована ко взаимному удовольствию.

— А ты уверен, что она даст? — спрашиваю я.

— Ну, если я хорошо попрошу, то, думаю, даст, — этаким преувеличенно уверенным тоном, который существенно снижает мое желание помогать, произносит брат.

— Она дракон, — напоминаю я на всякий случай. А то вдруг он забыл о том, что эта… зараза… Верлиозия не отличается особой логичностью поведения.

— Да-да, я в курсе! — с видом радостного идиота заверяет он.

— Драконы ничего не делают просто так.

— Почему? Аргвар вот делает.

Да неужели?

— И что же это такое он сделал для тебя просто так? — интересуюсь я. И в самом деле интересно, что?

— Для меня? Ну… — Терин задумался, видимо, пытаясь вспомнить, а может, ну кто его знает, и выдумать, что же такого хорошего сделал для него отец Верлиозии.

— Для меня Аргвар ничего не делал, а для нашей Дуси — да. Ну, ты же помнишь, три года назад он ее омолодил, — наконец сообщает Терин.

— Да ну? — удивляюсь я, — а то он это сделал бесплатно. Он хотел, насколько я помню, что бы она его с Адрианой помирила.

Адриана… Подружка моя. Вспоминаю Адриану, и на душе вдруг опять становится тошно, и всякое желание препираться с Терином пропадает.

— Ладно, пусть не считается, — соглашается брат, — но все равно Вера даст мне эту книгу просто так, если я ее попрошу.

— Она тебя обманет, — отвечаю, скорее на автомате, чем из действительного желания поспорить.

— С какого перепугу? — удивляется он, — зачем бы ей это было нужно?

— Она дракон, — повторяю я и протягиваю ему Повелителя порталов. Медальон качается на цепочке, и на секунду сердце схватывает дурное предчувствие. Одергиваю себя. Предчувствия никогда не были фамильной особенностью. С чего бы им появиться у меня. Наверное, мне просто не хочется расставаться с артефактом. Привыкла.

— Ты самая лучшая сестра во всех мирах! — восклицает Терин, ладно хоть целоваться не лезет. Вместо этого он хватает Повелителя, быстро открывает портал и исчезает, пока я не передумала.

И не собираюсь я передумывать. Взял, и ладно. И читать я тоже больше не собираюсь. И вообще, настроение вдруг испортилось дальше некуда.

В последнее время я постоянно не в духе, и для этого есть причины, которые я сейчас изложу.

Я достигла потолка, и жизни больше нечем меня порадовать. Я архимаг, впору гордиться и я горжусь, только вот сердце щемит от того, что дальше архимага мне прыгать, увы, некуда. Дед, сколько бы ни грозился отдать мне пост Главы