Вестники Будущего. Творчеству выдающихся мыслителей, писателей-фантастов, посвящаю - Александр Агафонов

В «Красной звезде» описана и такая коллизия, как выбор разумных: ассимилировать, уничтожить менее развитых ради собственного выживания и развития, или же поставить оное под серьёзную угрозу, но сохранить зачатки иного разума, иного пути развития, потенциально не менее прекрасного:

«…если дело идёт вообще о массовом переселении, то, конечно, только о переселении на Землю [рассуждает марсианин]. Тут препятствия со стороны природы ничтожны, её богатства неисчислимы, – они в восемь раз превосходят то, что даёт наша планета. Самое дело колонизации хорошо подготовлено уже существующей на Земле, хотя и невысокой культурой. Всё это, разумеется, известно и центральной статистике. Если она предлагает нам вопрос о выборе, а мы находим нужным его обсуждать, то исключительно по той причине, что Земля представляет нам одно, очень серьёзное, препятствие. Это её человечество.…

…в конце концов, после долгих колебаний и бесплодной мучительной растраты сил, дело пришло бы неизбежно к той постановке вопроса, какую мы, существа сознательные и предвидящие ход событий, должны принять с самого начала: колонизация Земли требует полного истребления земного человечества.…

Высшей жизнью нельзя жертвовать ради низшей. Среди земных людей не найдётся и нескольких миллионов, сознательно стремящихся к действительно человеческому типу жизни. Ради этих зародышевых людей мы не можем отказаться от возможности зарождения и развития десятков, может быть, сотен миллионов существ нашего мира – людей в несравненно более полном значении этого слова. И не будет жестокости в наших действиях, потому что мы сумеем выполнить это истребление с гораздо меньшими страданиями для них, чем они сами постоянно причиняют друг другу.…

Мировая жизнь едина. И для неё будет не потерей, а приобретением, если на Земле, вместо её ещё далёкого полуварварского социализма, развернётся теперь же наш социализм, жизнь, несравненно более гармоничная в её непрерывном, беспредельном развитии»

Такому, предельно логичному – и предельно жестокому, предельно бесчеловечному – подходу противопоставлен не менее логичный, но куда более человечный, более разумный, подход:

«Уничтожить, навеки истребить целый своеобразный тип этой жизни, тип, которого потом мы никогда уже не можем ни восстановить, ни заменить.…

Сотни миллионов лет жила прекрасная планета, жила своей, особенной жизнью, не такой, как другие… И вот из её могучих стихий стало организовываться сознание; поднимаясь в жестокой и трудной борьбе с низших ступеней на высшие, оно наконец приняло близкие, родные нам человеческие формы. Но эти формы не те, что у нас: в них отразилась и сосредоточилась история иной природы, иной борьбы; под ними скрыта иная стихийность, в них заключаются иные противоречия, иные возможности развития. Настала эпоха, когда впервые может осуществиться соединение двух великих линий жизни. Сколько нового многообразия, какая высшая гармония должна возникнуть из этого сочетания! И нам говорят: мировая жизнь едина, поэтому нам надо не объединять, а… разрушать её.…

Но земные люди… не только ниже и слабее нас по культуре – они иные, чем мы, и потому, устраняя их, мы их не заместим в мировом развитии, мы только механически заполним собою ту пустоту, которую создадим в царстве форм жизни…

…измерять это человечество счётом праведников – сознательных социалистов, которых оно сейчас в себе заключает, – … судить его по его нынешним противоречиям, а не по тем силам, которыми порождены и в своё время будут разрешены эти противоречия. … осушить навеки этот бурный, но прекрасный океан жизни!..

Твёрдо и решительно мы должны… ответить: никогда!»

Ныне на Земле есть прямая аналогия выше описанному выбору: самая успешная цивилизация – именно ЦИВИЛИЗАЦИЯ – условно называемая Западной, которая достигла самого высокого технико-технологического уровня изо всех земных культур, также склонна к тому, чтобы на пути собственного развития («прогресса») все прочие культуры и народы отформатировать по своему шаблону. Уничтожив тем самым существующее многообразие – и всех непокорных.

Хотя, разумеется, стремление доминировать, господствовать, – черта, свойственная в настоящее время – в большей или меньшей мере – всем человеческим сообществам, объединяемым в народы и культурно-исторические типы; не следует об этом забывать, дабы не впасть в противоположное заблуждение.

Пока таковая тенденция не изжита – невозможно мирное сосуществование и сотрудничество народов, и, значит, невозможно ОБЩЕЕ дальнейшее и быстрое развитие, так как значительная часть ресурсов неизменно тратится на противостояние, вместо того, чтобы вкладываться в совместные исследования, эксперименты, разработки. А без такого сотрудничества человечество обречено, – даже не топтаться на месте, а деградировать, ибо остановок в развитии не бывает – остановка ведёт к упадку.

«Первая попытка универсальной методологии принадлежит Гегелю. В своей диалектике он думал найти всеобщий мировой метод, причём понимал его не как метод организации, а более неопределённо и абстрактно – как метод «развития». Уже этой неясностью и отвлечённостью исключался объективный успех попытки; но помимо того, как метод, взятый из специальной, идеологической области, из сферы мышления, диалектика и по существу не была достаточно универсальна. Тем не менее, систематизация опыта, выполненная Гегелем с помощью диалектики, превосходила своей грандиозностью всё, когда-либо сделанное философией, и имела огромное влияние на дальнейший прогресс организующей мысли. Универсально-эволюционные схемы Спенсера и особенно материалистическая диалектика были следующими приближениями к нынешней постановке вопроса.

Эта последняя постановка вопроса отличается, во-первых, тем, что основана на выяснении его организационной сущности, во-вторых, тем, что в полной мере универсальна, охватывая и практические, и теоретические методы, и сознательные человеческие, и стихийные методы природы. Одни другими освещаются и поясняются; вне же такой интегральной постановки вопроса его решение невозможно, ибо часть, вырванная из целого, не может быть сделана целым или быть понята помимо целого.

Всеобщую организационную науку мы будем называть «тектологией». В буквальном переводе с греческого это означает «учение о строительстве». «Строительство» – наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного понятия «организация» (А. А. Богданов-Малиновский, «Тектология. Всеобщая организационная наука», кн. ред. «Финансы», Москва, 2003, с.62).

Именно строительство, обустройство нашего общего Дома – Земли, ведущееся на разумных началах, – наше будущее; в ином случае будущего у нас попросту нет. Уже сейчас мы встали перед непреодолимой преградой: даже во времена «соревнования» двух идеологических систем – капиталистической и социалистической, – а говоря точнее: во время Третьей мировой, называемой ещё «холодной» (т.е., без массированного применения оружия главными воюющими сторонами СССР и США), войны – имело место и сотрудничество. Например, осуществлялись совместные проекты в Ближнем Внеземелье, на околоземной орбите. И сие сотрудничество было плодотворнее, нежели сейчас – в силу того, что сотрудничающие шли РАЗНЫМИ путями и даже незначительное соприкосновение давало очень многое.

Теперь же СССР разрушен, бОльшая часть того, что было достигнуто, стала добычей геополитических противников (и стала недосягаемой для бывших её обладателей) – но пользы сия добыча принесла мало. Исчез сам стимул («стимул» – острая палка, коей в древнем Риме пользовались погонщики ослов) для внедрения добытых достижений. Нет такого стимула в современном капиталистическом мире, ориентированном гедонистически – на максимум потребления, удовольствия, комфорта, при минимуме усилий, затрат.

И без внешних стимулов (острых палок, тычущих в бок) такое общество обречено на разложение, деградацию и неминуемую гибель. Хотя, настоящая ситуация показывает, что даже и глобальный системный кризис – стимул, острее некуда! – не может дать достаточного побудительного толчка к необходимым разумным действиям.

Значит, что-то существенное отсутствует в возобладавшей Западной культуре, есть в ней какой-то серьёзный изъян, который угрожает уже не только ей самой, но и всем прочим культурам, попавшим в чрезмерную от неё зависимость. (Восход «Поднебесной империи» и его последствия здесь не рассматриваю.) Значит, преобладание сие – чрезмерно и подлежит регуляции; а изъян – исправлению при помощи других культур, но вовсе не их ассимиляция и уничтожение.