Королевство - Дмитрий Чвилев

— Так дело не пойдет. Врешь, не возьмешь! — едва слышно прошипел я, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Сопротивляйся, слабак, не выключайся!

С трудом, словно сквозь желе, я вскинул руку, пытаясь добраться до того, что вспыхнуло под снегом. Еще немного, еще чуть-чуть…

Мир плыл, смазываясь невзрачными красками. Цвета уходили, оставляя картинку черно белой. Поднатужившись, я попытался побороть слабость.

В голове щелкнуло, и бесполый голос произнес: — Хранитель активирован.

Слегка полегчало, давление стало заметно слабее.

Вслепую нашарив какой-то предмет, я схватился за него, и попытался дернуть на себя.

Сквозь плывущую, смазанную картинку я уловил еще одну красную вспышку, единственную цветную на черно-белом фоне, и, не в силах больше сопротивляться давлению, отключился.

Глава 2. Возвращенцы

Потянувшись, я сладко зевнул и заворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Жестко как-то. Солнце светило прямо в глаза и даже сквозь зажмуренные веки мешало скатиться в блаженную пучину сна. Припекало.

Нехотя открыв глаза, я задумчиво уставился на куст, обсыпанный спелыми красными ягодами. На плоды шиповник похожи. Интересно, они съедобные?

Флегматично оглядевшись, я увидел Макса, с открытым ртом дрыхнущего неподалеку на земле. Крепко же уснул, аж слюнки пустил.

Мимо пролетела бабочка. Вокруг, на поляне, их было много. Перелетая с куста на куст и то и дело садясь на деревья, бабочки порхали в воздухе, осыпая пространство вокруг себя едва заметной пыльцой.

Что-то тут не так. Ягоды, солнце, бабочки, свежая зеленая трава…Ах, еще сквозь стволы деревьев виднеется дорога, на которой трое кочевников обступили женщину. Может, они хотят с ней подружиться? Голова умиротворенно гудела, словно показывая, что других мыслей не будет.

Однако, женщина, видимо, была против. Попытавшись убежать, она споткнулась и, испуганно отползая, принялась отбиваться от накинувшихся степняков. Наверное, надо помочь…

Лениво зевнув, я поднялся, и поплелся на помощь, на ходу проверяя работоспособность маркера.

Я специально заправлял свой дешевыми шарами, чтобы позлить толстокожего Макса. Все равно зимой куртка плотная, попадание почти не приносит боли. Вот и приходится давление максимальное накачивать. Вроде бы игрушка, но против незащищенного противника — довольно опасная1.

1(Пейнтбольные маркеры, работающие на сжатом воздухе, при максимальном давлении выстреливают шариком со скоростью >100 м/c. При массе шарика в 3–5 граммов попадание в незащищенную часть тела может вызвать опасные последствия. Синяки и гематомы на теле, при попадании в лицо — выбитые зубы, выбитые глаза, смещение носовой перегородки и т. д… Как правило, у дешевых шаров — толстые стенки, которые причиняют сильную боль при попадании, у дорогих — тонкие, что увеличивает вероятность разрыва и окрашивания при столкновении с целью.)

Пока я пробирался сквозь небольшой лесок, кочевники уже успели скрутить незнакомку и волокли ее к стоящему неподалеку валуну, на ходу пытаясь сорвать с нее наряд, похожий на длинное платье. Фу, как некультурно. Надо помочь.

Выйдя на дорогу, я перешел на плавный бег, оценивая уязвимые места на телах степняков. Скорее всего, это были воины, на что указывала кожаная броня с металлическими наклепками, и короткие мечи на поясе.

Шлем был только у одного, и то больше похожий на шапку, обшитую цветными лентами, чем на элемент защиты. Ничего не прикрывает. Скорее атрибут и указатель статуса, чем реальный элемент защиты. Наверное он предводитель этой шайки.

— Выбей главного, а остальное шакалье разбежится. — говаривал один батин знакомый.

Недолго думая, я решил стрелять в голову.

— Эхе-хеей! — заорал на бегу, подбежав на десять метров. Кочевники были так увлечены добычей, что заметили меня лишь после вопля. На меня уставилось четыре пары глаз: одна испуганно, и три озадаченно.

Злобно сверкнув глазами, командир ударил девушку под дых и, указывая на меня рукой, начал доставать меч, что-то вопя своим соратникам. Теперь уже мечи принялись доставать все трое.

Вскидывая маркер, и выцеливая крайнего усатого степняка, я прищурился. Долгие часы тренировок не прошли даром — время привычно замедлило свой бег, позволяя неспеша навести оружие в самый центр мишени.

Быть тебе без зубов, усатый. Хлопок, еще хлопок… Попав точно в область переносицы, я перевел прицел на второго воина, оставляя командира напоследок.

Шары летели на удивление ровно, позволив всадить все пять выстрелов в лицо степняка и превратить его в красное месиво. Командир тем временем подбежал почти на три метра, воинственно размахивая мечом.

Зря ты так, чем ближе — тем больнее. Да и промахнуться сложно. Выстрел пришелся точно в глаз, и командира сбило с ног, опрокидывая назад. Не быть тебе зорким орлом!

Поймав в прицел вставшего усатого, я выстрелил пару раз, попав в висок и ухо, вновь повергнув его наземь. Пора их добивать, пока они не встали.

Подойдя к скулящему от боли предводителю, я поднял лежавший рядом меч и со всей силы ударил его рукояткой по голове. Дернувшись, степняк затих. Минус один.

Второй воин при моем приближении попытался отползти, но не преуспел — его я тоже приголубил рукоятью. Остался усатый. Может, его оставить и допросить?

Адреналин постепенно улетучился из крови, а бешено бьющееся сердце успокоилось. Еще раз осмотрелся, особое внимание уделив недавней жертве кочевников.

Женщина, оказавшаяся девушкой, сидела на траве и смотрела на меня со смесью страха и благодарности. Нет, я абсолютно против такого. Меня надо бояться, я страшный и злобный! Делать было нечего. Сделав страшные глаза, я поднял руки и заорал.

— Авар-ара-рар-рава-а-а! — трясти рукой с мечом было неудобно. Вместо того, чтобы испуганно отшатнуться, девушка в изумлении уставилась на меня, склонив голову набок. Сконфузившись, я подумал, что выгляжу как полный идиот.

— Больно надо. Все равно мир падет ниц предо мной! — хмыкнул внутренний голос. — Ему не устоять перед моим величием. Все склонятся, приветствуя истинного темного властелина!

Насупившись, я подошел к усатому кочевнику, стоявшему на карачках и трясущему головой. Хоть на тебе отыграюсь. Применив уже входящий в привычку коронный удар рукоятью по голове, я начал беззлобно пинать бездыханную тушку, пытаясь осмыслить происходящее.

Ощущение неправильности не желало уходить из головы.

* * *

Максимиллиан.

Сознание с трудом возвращалось ко мне. Голова трещала, как будто с похмелья, хотя я точно помню, что вчера не пил. Уй-юй-юй.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});