Исторические тайны Российской империи - Игорь Можейко

Комиссия приказывает Демидову пустить ее в подвалы, но заводчик утверждает, будто подвалов-то и нет – там вода.

Пока идут переговоры, открываются перемычки между рекой и подземельями, вода хлещет внутрь, и там, где тайно от всех трудятся беглые крестьяне, чеканящие фальшивую монету, воцаряется мертвая тишина – подвалы затоплены, люди погублены. И комиссия уезжает ни с чем.

Этот эпизод был придуман сценаристами. Но на самом деле родился он не на пустом месте.

Подозрения, а потом и уверенность в том, что Демидовы добывают себе деньги тайными путями, существовали в Петербурге уже с середины XVIII века. В 1763 году в Невьянск прибыла комиссия во главе с князем Вяземским. Ведь пока Демидовы воровали и убивали, это мало кого беспокоило. Но вот воровать у государыни, чеканить поддельную монету – это уже преступление, за которое Демидовы должны были ответить.

Говорят, что Демидов, узнав о комиссии, приказал управляющему Невьянскими заводами: «Держать разряд беглых в кучу, как только прибудет следователь, запрятать в подземелье и, если обстоятельства потребуют, оставить их там на веки вечные».

Шли годы, и слухи о том, что Невьянская башня скрывает «палатки», то есть подземелья, в которых чеканят монету, все усиливались. В документах Екатеринбургского суда по делу о бунте на Невьянском заводе в 1824 году есть показания одного из бунтовщиков, которого Демидовы посадили «под строжайший караул в такую ужасную палатку под башнею, где не только ночью, но и днем быть одному опасно».

Эту версию подтверждает и известная в тех краях легенда, по которой Демидов играл в карты с петербургским чиновником и сильно ему проигрался. Тогда он велел партнеру подождать, а сам кинулся в подвал под Невьянскую башню и вернулся оттуда с мешком новеньких серебряных рублей.

Уже в наши дни геолог С. Люсик решил проверить слухи о демидовских подвалах. Он набрал сажи из старого заваленного дымохода, который, по слухам, некогда вел в подземелья под башней.

В саже обнаружилось содержание серебра – 3 грамма на тонну. И это немало. Сомнений в том, что где-то в недрах горы под башней плавили серебро, почти не оставалось.

Свердловский архитектурный институт в 1977 году организовал экспедицию по поиску подземелий.

Исследовались магнитные аномалии вокруг башни. В результате экспедиции удалось установить, что рядом с башней есть заполненные водой пустоты, то есть подземелья размерами четыре на шесть и шесть на шесть метров.

Начали проводить пробное бурение.

Во всех скважинах на глубине двух с половиной метров бур упирался в твердый камень, слой которого достигал сорока сантиметров в толщину. Когда подняли керн – образец камня, – оказалось, что это кирпич. Затем бур проваливался вниз, потому что полость была заполнена водой. А на дне подземелья нашли слой старого доменного шлака.

Кроме того, исследователи нашли немало подземных ходов, засыпанных за многие века. И это напоминает о словах писателя В. Немировича-Данченко, который в книге о Демидовых писал: «Скрытыми подземными ходами он соединил мастерские со своим домом. Из-под башни продлил эту черную жилу к домне, от домны – под то место, где стоит нынешняя полиция…»

Вернее всего, весь старый Невьянск стоит на лабиринте подземных ходов и подвалов. И уж конечно не исключено, что в каких-то из них можно найти не только плавильные печи, но и скелеты погибших рабов.

МАЛЬЧИК ИЗ МИШАНИНСКОЙ. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЛОМОНОСОВА

Если тайны нет, мы ее придумаем. Тайна всегда сначала соответствует своей эпохе. Из нее вырастает легенда и порой становится настолько правдоподобной, что заменяет собой правду. И становится частью истории.

И с каждым годом все труднее провести грань между реальностью и выдумкой.

Порой с человеком или событием может быть связано несколько тайн. Я помню, например, как читал «Как закалялась сталь» и потом изучал в школе биографию создателя этой книжки, Николая Островского. Я не понимал, как классовое чутье вело в бой юного бедняка, который не жалел здоровья и жизни ради победы пролетариата.

Это была легенда об Островском, герое классовых боев, который своим романом сделал последний подарок республике.

А несколько лет назад я по делам попал в музей Николая Островского, который некогда находился на улице Горького, коллеги писателя. Он и теперь сохранился, но стоит уже на Тверской улице.

Большая часть музея нынче отдана восковым фигурам, а то, что раньше принадлежало Островскому, называется музеем «Преодоление». То есть там рассказывается о людях, которые преодолевали свою боль, свою немощь и творили.

Первый среди равных – Николай Островский.

Меня провели в зал музея, и я подумал, что мне никогда не доводилось видеть фотографий босоногого детства революционера из Шепетовки.

– А теперь поглядите, – показала на витрину сопровождавшая меня дама. – Это дом Островских.

Дом оказался солидным, вовсе не пролетарским. Возле дома стоял солидный экипаж, у экипажа солидная семья…

– Их папа был владельцем винокуренного завода, – сообщили мне. – Дети получили отличное образование.

Так рухнул образ бедняка-босяка.

И в том нет ничего удивительного, потому что среди профессиональных революционеров босяков не встречалось. Их папы были губернаторами, фабрикантами или штатскими генералами. А дети в университете читали Маркса и рассуждали о социальной справедливости.

Я вырос во времена, когда желательно было, чтобы великий человек «вышел из народа». А если кто-то из великих ошибся происхождением, то его отдавали в руки няни Арины Родионовны, искупая грехи генетики. Поэтому биография великого русского ученого Ломоносова была простой, как телега.

Родился в крестьянской семье. Стремясь к знаниям, ушел пешком в Москву. Там, невзирая на наветы знати и немцев, стал академиком и открыл закон сохранения веществ, не говоря о прочих законах науки.

А оказывается, происхождение и биография Ломоносова, основоположника всех русских наук, полны белых пятен. Серьезные историки, изучающие сегодня его жизнь, пребывают в растерянности. Оказывается, крестьянский сын – человек загадочный.

Впрочем, о том, что Ломоносов – человек- тайна, на родине гения, в Архангельске, все знают и полагают, что остальной мир лишь из зависти забывает о том, кто же Ломоносов на самом деле.

Оказывается, судьба Николая Островского – не исключение.

Правда, «благородная» версия происхождения Ломоносова родилась еще до революции, когда крестьянское происхождение не считалось личным достижением великого человека. Сейчас она появилась вновь и овладела умами некоторых журналистов и архангельских патриотов.

Известно, что Ломоносов не всегда был последовательным, когда говорил о своих родителях. Он как-то написал о себе: «Меня оставил мой отец еще в младенчестве». Хотя вроде бы отец Михаила утонул в море в пожилом возрасте. В другом случае он именует себя «сыном холмогорского дворянина». А есть сведения и о том, что его отцом был священник.

Что же заставляло Ломоносова противоречить себе самому?

Придя в Москву, недоросль Ломоносов, которому было уже двадцать лет, поступил в Славяно-греко-латинскую академию, куда крестьянских детей не принимали вообще. Он назвался сыном дворянским. Однако вскоре обман раскрылся. Вы думаете, что Михаила с позором выпороли и отправили домой? Ничего подобного. Недоросля оставляют в академии, а после ее окончания в 1736 году, уже как студента Петербургской академии наук, отправляют обучаться в Германию. По возвращении из Германии императрица Елизавета Петровна принимает молодого человека во дворце и жалует ему потомственное дворянство – чин коллежского советника. Более того, откуда-то, судя по всему от императрицы, Ломоносов получил деньги, чтобы построить себе в городе обширную усадьбу с прудом, астрономической обсерваторией на хорошем европейском уровне, мозаичной мастерской и домом для мастеров.

Президент Академии Шувалов дружил с Ломоносовым, а когда в 1762 году на престол взошла Екатерина Великая, она по-домашнему заезжала к крестьянину на огонек. Она же дала ему чин генерала по гражданской части и подарила чуть ли не целый уезд с деревнями для устройства стекольной мануфактуры.

Все эти и другие подобные факты ведут к версии о том, что в начале 1711 года Петр Великий встретил холмогорских купцов Бажениных, у которых была прекрасная служанка Елена. Император влюбился в Елену. А когда уезжал, то приказал выдать возлюбленную замуж за знакомого ей холмогорского крестьянина Ломоносова. Потом у нее родился мальчик, настоящим отцом которого был конечно же Петр Великий. А к свадьбе за Еленой было дано приданое. Перед смертью, в 1725 году, Петр начал спрашивать, а как живет его сын. И велел епископу Феофану Прокоповичу позаботиться о мальчике, так как его мать, судя по всему, уже умерла.