Ведьма и эльф - Зоя Майская

ничтожную девицу, посмевшую спутать планы его короля.

Я опустила глаза. Мне не хотелось, чтобы Ривер через полупрозрачную ткань заметил, что во взгляде моём нет ни капли почтения.

-Молись, чтобы эльфы приняли тебя, - зашипел он. Мужские пальцы с такой силой стиснули руку, что с губ невольно сорвался стон. Мстительное удовлетворение мелькнуло в потоке чужого гнева и скрылось. – Хоть на что-то сгодишься! Я с трудом верю, что ты - отродье Руэмара. Не иначе, он возлёг с полудохлой кобылицей.

Уничтожить этого ничтожного человечишку было так просто.

Дохнуть на него чистой силой и посмотреть, что сотворит дикая магия. Быть может, его вывернет наизнанку, но при этом лорд Ривер останется жив и будет вопить до скончания веков. Или его могучее тело, которым герцог так гордится, осыплется сотней жуков с блестящими панцирями. Или дух просто покинет тело, а плоть останется нетленной.

С дикой магией ничего нельзя было предсказать наверняка. Но одно очевидно – даже если я убью его, всех остальных людей и эльфов в придачу, мне не скрыться. Достаточно будет взять крови у отца или одной из сестёр, и охотники выйдут на след.

К тому же мне совсем не нравится выворачивать людей наизнанку.

Лорд оставил меня под присмотром стражи, а сам двинулся на поляну. Он и высокий беловолосый эльф о чём-то долго спорили. Доносились лишь отголоски их чувств, поэтому сказать точно, с каким успехом проходят переговоры, я не могла. Наконец, явно раздражённый эльф вернулся к группе своих соотечественников, а герцог Ривер направился обратно.

По его лицу было видно, что мужчина остался вполне доволен результатом переговоров, поэтому заговорил уже спокойнее.

- Я надеялся, что они поймут, что ты – не принцесса, лишь когда вы зачитаете клятвы.

Я не знаю традиций бракосочетания эльфов. Но по людским обычаям, покров с головы невесты откидывают уже после произнесения клятв. Не уверена, что остроухие видели хотя бы портрет принцессы, но даже словесного описания достаточно, чтобы понять – я не она.

Кисара темноволосая и чернобровая, с яркими синими глазами, гладкой смуглой кожей и пышной фигурой. Она славилась своим темпераментом и вспышками гнева, но из-за её красоты и ценности для королевской семьи король прощал ей и не такое. Меня было трудно назвать даже невзрачным её отголоском. Кожа бледная, под глазами вечные тени, будто бы я давно не знала спокойного сна. Тощая сутулая фигура, пепельно-русые волосы. Единственная примечательная деталь – глаза необычного фиалкового цвета, но их замечали редко, слишком уж болезненными и усталыми они казались. К тому же, я редко поднимала взгляд в присутствии мужчин. За это и многое другое Кисара и другие кузины и считали меня жалкой.

Сейчас, много лет спустя, уже было трудно понять, какая часть моей внешности – настоящая, а какая – результат работы мазей и эликсиров. Станет ли моя кожа красивой, как и раньше, если я прекращу пить отравляющие настойки?

Мои мысли прервал голос Ривера.

- Эрвин попытался потребовать замены невесты, но я заставил его заткнуться. Мы выполнили все их условия. Самонадеянно было считать, что король отдаст им целительницу.

Мужчина явно был доволен тем, что авантюра удалась и эльфов получилось обмануть. Похоже, хотя бы один человек на этой свадьбе будет счастлив.

Он подал мне руку, и я нехотя приняла её. Герцог проводит меня к алтарю вместо отца, который не захотел дать своей несуразной дочери и такой последней милости.

Мы ступили на мягкий ковёр травы, устилавший поляну. Будь сейчас другая ситуация, я замерла бы на месте, силясь утонуть в ощущении покоя. Солнце заливало всё вокруг тёплыми лучами, лёгкий ветерок ласкал венчики цветов, слышался стрёкот кузнечиков.

Мой будущий муж на фоне тихой природной красоты казался каменным изваянием. Он стоял возле походного алтаря, и жрецу более всего на свете хотелось убраться подальше.

Я прекрасно понимала его чувства.

Альвэйр был облачён в чёрно-лиловые одежды – цвета траура у эльфов. Трудно сказать, было это продуманным оскорблением, предупреждением или молчаливым предсказанием моей дальнейшей судьбы. Он смотрел на меня с высоты своего роста, и лицо его не выражало ни единой эмоции. Ледяной лик, на котором словно два отполированных камня, горели чёрные глаза. Чем ближе я подходила к нему, тем больший ужас меня охватывал.

Чувства всех окружающих были для меня сейчас как на ладони – волнение жреца, страх его учеников, мрачное самодовольство герцога.

Лишь от моего будущего мужа не исходило ни эмоции. Всё его тело объяла холодная и прожорливая пустота.

Глава 5

Монотонный голос жреца гудел на краю сознания, будто рой сонных пчёл, а я никак не могла сосредоточиться на смысле его слов.

Священное таинство брака, как бы кощунственно это ни звучало пред ликом богов, не имело для меня никакого смысла. Скорбный ритуал, призванный передать права на владение судьбой женщины из одних рук в другие.

Я не чувствовала недавней тоски, отчаяния и гнева, как, к счастью, и страха, что объял при встрече с Альвэйром. Стоило герцогу подвести меня к алтарю, и мрачная ледяная сила потянулась от темноволосого эльфа ко мне. То была не магия, не чувства, а нечто, чему определения не было. Будто я распахнула дверь, ведущую в потусторонний мир, где повсюду лишь ледяные пустоши и тьма.

Чернильный холод, что лился из пустоты, заключённой в теле эльфа, давил на меня сильнее, чем самый яростный гнев, безотчётная тоска или пылкая страсть. Я тщетно противилась, будто обломок корабля, силящийся остановить штормовой вал. Не знаю, сколько мне удалось выстоять.

Секунду или две?

Щиты пали, смятённые невидимой силой, и теперь я впитывала этот холод. Так, как часто пила чужую печаль, гнев, раздражение или похоть, чтобы стереть их из людских сердец. Чтобы обезопасить себя.

Но любой, даже самый взбудораженный человек пустеет быстро. Всего два или три глотка, и его чувства уже мои. А дальше постараться задавить их, словно отвратительных насекомых, или дать волю .

Холод внутри Альвэйра не заканчивался, а я не могла прекратить принимать его в себя. Пила, почти захлёбываясь. Леденела, как и сам мужчина.

- …еди Эльрис? – взгляд скользнул по лицу жреца. Будто бы издалека донёсся людской ропот недовольства. Кажется, священнослужитель обращался ко мне не в первый раз.

Губы зашевелились, я помнила слова невесты наизусть – так много обрядов мне довелось посетить за свою жизнь старой девы. Как и положено, я обещала быть тенью супруга. Любить, помогать и поддерживать во всём, быть верной и смиренной, прощать слабости, ибо