Байки из Зоны. Убежать от себя - Шиканян Андрей Сергеевич

– Минка, к тебе твой хахаль пришел! Выходи уже, а то запарится и надорвется, – и снова показала Суворовцеву язык. Девчонка имела в виду большой букет роз, который парень держал в руке.

– Заноза и есть! – улыбнулся парень. Девчонка ему определенно нравилась. Не будь она так молода, неизвестно еще, с кем бы он встречался. Впрочем, Суворовцев вполне отдавал себе отчет, что, по всей вероятности, он – предмет спора младшей сестры со старшей, и если бы не их отношения с Миной, Таня могла бы и не обратить на Михаила никакого внимания.

Парень шагнул в дверной проем и оказался в просторной прихожей. Семья Мины занимала пятикомнатную квартиру на третьем этаже сталинского дома. Здесь в свое время жила элита интеллигенции Красноярска и представители высшей партийной номенклатуры города. Прихожая была классическим помещением, исполнявшим назначение некоего переходного тамбура между лестницей и квартирой. Об этом говорило все, начиная от коврика у входной двери и заканчивая вешалкой и стенным шкафом. В глубь квартиры уходил коридор, по обеим сторонам которого располагались двери в комнаты. Он оканчивался входом в просторную кухню, которая еще иногда исполняла роль столовой. В квартире Суворовцев был один раз, когда состоялось знакомство с родителями Мины. Тогда же Таня и положила на Мишу глаз.

Одна из дверей распахнулась, и из комнаты выскочила Мина в обегающем откровенном платье. Такая красивая, сияющая, желанная. Только легкое напряжение отразилось на ее лице. Но тут же пропало. В дальней комнате слышался недовольный бас Ларне-старшего. Глава семейства не вышел поприветствовать молодого человека своей дочери, как это обычно бывало, когда Михаил заходил за Миной. Данный факт был также странен. Но Суворовцев не придал значение и этому. У него было слишком радостное и приподнятое настроение. Он был опьянен победой и не обращал внимания на такие мелочи, как недовольный голос Ларне-старшего.

Вечер был как никогда хорош. «Ламбрузко» лилось шипящей красной струей в бокал Мины. Девушка была радостна и беззаботна. Выслушав красочный рассказ, живописавший победу, она обняла Михаила, крепко прижалась к нему всем телом и жарко прошептала:

– Мой чемпион!..

Хозяин кафе, в котором сидели молодые люди, привечал группу музыкантов, которые изображали живую музыку, от чего, кстати говоря, цены в кафе были ресторанные. Но ребята играли неплохо, а их солист – кудлатый длинноволосый худощавый мужик с лицом вечного студента – даже прилично пел.

Музыканты заиграли какую-то балладу группы «Скорпионз». Миша уже собирался встать и пригласить свою девушку на танец, как вдруг откуда ни возьмись словно из воздуха появился вертлявый смазливый паренек.

– Позвольте девушку на танец, – галантно склонился перед Миной жиголо.

– Девушка занята, – холодно отрезал Суворовцев.

– А вдруг нет? – Парень не уходил.

– Сомнения? – Михаил начал раздражаться. Наглое поведение смазливого чужака злило.

– Это решать девушке, не правда ли? – издевательски усмехнулся пришелец.

– Завянь, муфлон, – около вертлявого появились два здоровенных парня. Лица их были смутно знакомы Мише. Быки меж тем обратили внимание на Мину.

– А что это за птичка? Она здесь новенькая? – спросил один.

– Точно новенькая. На последнем субботнике я ее не видал, – ответил напарнику другой.

Парни переглянулись и осклабились.

Суворовцев напрягся. Но поводов к волнению не было.

– Привет, Мих, – вдруг сказал один из подошедших, приглядевшись к студенту. – Сколько лет! Сорян, не узнал тебя.

У Суворовцева отлегло от сердца. Это были друзья его старшего брата. Так что драться сегодня не придется.

– Привет, Петь! Какими судьбами?

– Да поляну эту негласно пасем, за курочками местными приглядываем.

– Ясно, ребят, а я отдыхаю, – ответил Суворовцев. И показав на Мину, пояснил, чтобы развеять дальнейшие сомнения: – А это девушка моя. Мина звать.

– А-а, – понимающе заулыбались парни. – Так бы и сказал. Тогда не мешаем.

– Простите за беспокойство, – галантно склонился вертлявый, но, получив подзатыльник от одного из быков, поспешил удалиться.

– Это кто? – недоуменно спросила Мина после исчезновения всех троих.

– Да так, знакомцы покойного брата.

– Они бандиты?

– Ну, что-то вроде того.

– Миш, мне страшно.

– Испугалась, маленькая? – Суворовцев обнял подругу.

– С тобой ничего не боюсь! – ответила Мина и поцеловала парня. Потом решительно взяла его за руку: – Поедем отсюда. Бабушка уехала на дачу, и ее квартира свободна.

– А папа не заругает? – улыбнулся Михаил.

Ответом был долгий поцелуй.

Суворовцев расплатился, они вышли из кафе и, поймав такси, укатили по названному Миной водителю адресу.

Таксист – грузный усатый дядька лет сорока с деревенским выговором – попался знающий. Несмотря на то что бабушка Мины жила на самой окраине города, автомобиль домчал молодых людей быстро и без задержек. Миша и Мина сразу загрузились на заднее сиденье и всю дорогу целовались. Водитель на протяжении всей дороги не отвлекал парочку от их столь увлекательного занятия. Только когда машина остановилась, прибыв на место назначения, таксист деликатно напомнил:

– Приехали.

Суворовцев с трудом – надо признать, немалым – оторвался от Мины, расплатился, молодые люди покинули такси и поспешили в подъезд. Однако, спешно поднявшись на этаж, парочка обнаружила на лестничной площадке компанию из нескольких молодых людей кавказской наружности, центральной фигурой в которой ярко выделялся Ильяс Дауров.

«Твою мать, – с досадой подумал Суворовцев. – Как же он достал! Спасу даже здесь нет! Везде его морда. Не дай бог он еще окажется соседом Минкиной бабушки».

К досаде примешалась злость. Михаилу уже порядком надоело соперничество с этим настырным горцем, которое почему-то начало распространяться за пределы ковра.

– О, Мища! – с показной радостью Ильяс раскинул руки, показывая, как он рад видеть своего давнего соперника. Суворовцев с Миной едва успели выйти из лифта. Но двери кабины еще не закрылись.

– Привет, Ильяс, – ответил Михаил и подался назад, чтобы не попасть в захват. При этом Мина отступила в сторону. В результате девушка оказалась среди горцев, а Суворовцев – в кабине лифта. Подругу Михаила тотчас же оттеснили в глубь площадки и затолкали в угол.

Суворовцев рванулся было на помощь, но наткнулся на Даурова и еще какого-то невысокого, но крепкого парня.

– Нэ дергайса, – сказал незнакомец, при этом ткнув Михаила кулаком в грудь.

Суворовцев среагировал моментально. Схватив парня за руку, он дернул того на себя, метя локтем в голову. Однако тут вступил в схватку Дауров. Быстро схватив Мишку за голову, горец с силой ударил его о стенку лифта. В голове Михаила словно взорвалась граната. Он застонал и осел на пол кабины.

– Мы, горцы, не проигрываем, – делая указательным пальцем правой руки такие же движения, какие делает учитель, выговаривая нашкодившему ученику, начал Ильяс.

– Точнее, не умеете и не любите проигрывать, – несмотря на боль в голове и слабость в ногах, Суворовцев не смог удержаться от реплики. Стоило признать, что раунд оставался за Дауровым. Но Миша не боялся горца, хоть был сейчас в положении абсолютно для него невыгодном с любой точки зрения.

– Не проигрываем! – настаивал на своем Ильяс, а ударивший Михаила незнакомец, то ли в подтверждение слов своего старшего товарища, то ли разозлившись на излишнюю говорливость Суворовцева, пнул последнего в грудь ногой. Михаил зашелся жутким кашлем. Боль скрутила мгновенно. Удар у противника был что надо.

Краем сознания он заметил, что двери лифта автоматически пытаются закрыться, но всякий раз грохают, наткнувшись на ботинок того самого незнакомого горца.

– Так вот, – как ни в чем не бывало продолжал Ильяс. – Мы засчитаем твою утреннюю победу как случайность. Я не выспался, мне нахамили в автобусе, я встал не с той ноги. Ну, в общем, ты понял. Поэтому бороться мы с тобой будем снова. Завтра, на пустыре во дворе фабрики. В это же время.