Сборник-3 - неизвестен Автор

на Таймыре пустом,

где-то там, на Байкале,

на Памире крутом

мы с тобой приторчали,

нас не сыщещь с огнём.

- 35

- О дитя карнавала,

о воскресника сын,

что глядишь ты устало

из народных глубин?

Из экранов, из окон,

из витрин, из зеркал,

от Колхиды далекой

до Финляндии скал.

За твомим глазамм

то ли гной, то ли лёд...

А по третьей программе

дева песню поёт.

3

Ой, погано, погано

в голове и в стране.

Что ж ты, меццо-сопрано,

лезешь в душу ко мне?

Что ж ты ручкою белой

гладишь медный мой лоб,

на паршивое тело

льешь елей да сироп?

Что ж ты, божия птица,

мучишь нас и зовешь?

Улетай в свою Ниццу,

а не то пропадешь.

- 36

- 4

Фронт закрыт повсеместно.

Все уходят в райком.

Лишь жених да невеста

перед Вечным огнем.

Парень в финском костюме

(Маннергейм, извини).

Средь столичного шума

молча встали они.

И девчонка, вся в белом,

возложила цветы

тем, кто жертвовал телом,

кто глядит с высоты,

тем невинным, невидным,

кто погиб за мечты...

Что ж ты смотришь ехидно?

Что осклабился ты?

Что ты тонкие губы

в злой усмешке скривил?

Хочешь, дам тебе в зубы

у священных могил?

- 37

- Ну куда ты, стиляга?

Я ведь так, пошутил.

Лишь медаль "За отвагу"

не стебай, пощади.

Ты не умничай, милый,

над моею страной.

В этой братской могиле

сам ты будешь, дурной.

5

О дитя карнавала,

о воскресника сын,

выкормыш фестиваля,

большеротый кретин,

мой близнец ненаглядный,

Каин глухонемой,

Авель в форме парадной,

что нам делать, родной?

6

Идут белые снеги.

Тишина и простор.

Где-то в устье Онеги

глохнет бедный мотор.

- 38

- Где-то в центре районном

вечер танцев идет.

Где-то в тьме заоконной

бьет стилягу урод.

И девчонка, вся в белом,

зачала в этот час

- парню очень хотелось

с пьяных маленьких глаз.

Я не сплю в эту полночь.

Я смотрю на луну.

Полно, Господи, полно

мучить эту страну!

Нам попало немало,

и хватило вполне

где-то в самом начале,

на гражданской войне.

Где-то в самом начале,

как на грех, как на смех,

всем гуртом мы напали,

да, видать, не на тех.

- 39

- 7

Где-то в знойном Непале

(он ведь рядом, Непал)

мы с тобой не бывали.

Лишь Сенкевич бывал.

Где-то в синей Тоскане,

в Аттике золотой...

Спой мне, меццо-сопрано,

птичка божия, спой!

Чтобы было мне пусто,

повылазило чтоб!

Чтоб от счастья и грусти

треснул медный мой лоб!

Чтобы Родину нашу

сделал я, зарыдав,

и милее и краше

всех соседних держав!

Чтоб жених да невеста,

взявшись за руки, шли,

а за ними все вместе

все народы Земли!

Чтоб счастливый стиляга,

улыбаясь в слезах,

поднял тост: "За отвагу!"

- встал под общий наш флаг!

- 40

- Чтоб сады расцветали

белым вешним огнем

как ни в чем не бывало

на Таймыре пустом,

тма, в заснеженных далях,

за полночным окном,

где-то там, на Ямале,

где-то в сердце моём...

О дитя карнавала

с леденцом-петушком.

ИЗ ПОЭМЫ "ЛЕСНАЯ ШКОЛА"

Ехал на ярмарку Ванька-холуй...

Хулиганская песня

Ой вы, хвойные лапы, лесные края,

ой, лесная ты школа моя!

Гати, тати, полати, ау-караул,

ёлы-палы, зеленый патруль!

В маскхалате на вате, дурак дураком,

кто здесь рыщет с пустым котелком?

Либо я, либо ты, либо сам Святогор,

бельма залил, не видит в упор!

- 41

- Он не видит в упор, да стреляет в упор!

Слепота молодцу не укор!

Он за шкурку трясется, пуляет в глаза.

Ёлы-палы, река-Бирюса!

Ой, тюменская нефть да якутский алмаз,

от варягов до греков атас.

И бродяга, судьбу проклиная, с сумой

вдоль по БАМу тащится домой.

Ой, гитара, палаточный наш неуют!

Дорогая, поедем в Сургут!

И гляди-ка - под парусом алым плывет

омулёвая бочка вперед!

И полночный костер, и таёжная тишь,

и не надо, мой друг, про Париж!

От туги да цинги нам не видно ни зги,

лишь зелёное море тайги!

Лишь сибирская язва, мордовская сыпь...

Чу - Распутин рыдает, как выпь,

над Байкалом, и вторит ему баргузин.

Что ты лыбишься, сукин ты сын?

Волчья сыть, рыбья кровь, травяной ты мешок,

хоть глоток мне оставь, корешок!

Вот те Бог, вот те срок, вот те сала шматок,

беломоро-балтийский бычок!

- 42

- Возле самой границы, ты видишь, овраг.

Там скрывается бешеный враг

- либо я, либо ты, либо сам Пентагон!

О зеленые крылья погон!

Три гудочка я сделаю - первый гудок

намотает положенный срок,

а второй про любовь, про любовь прокричит!

Третий харкнет и снова молчит.

Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь ни фига,

человечья не ступит нога...

В темном лесе свирель, сею лён-конопель,

вольчью ягоду, заячий хмель...

Но кто скачет, кто мчится - спаси-помоги!

Царь Лесной, Председатель тайги!

С ним медведь-прокурор да комар-адвокат!

И гадюки им славу свистят!

Призрак бродит по дебрям родным, разъярён,

европейский покинув газон!

Он рубаху последнюю ставит на кон,

спит и видит сивушный свой сон!

Это дурью мы мучимся, лён-конопель,

волчья ягода, заячий хмель!

Белина-целина, что ни день, то война,

ёлы-палы, лесная страна!

- 43

- По сусекам скребут, по сусалам гвоздят,

по централам торчат-чифирят.

Эх, кайло-кладенец, эх, начальник-отец,

эх, тепло молодежных сердец!

Нам кровавой соплей перешибли хребет!

Отползай, корешок, за Тайшет.

И, как шапку в рукав, как в колодец плевок,

нас умчит тепловозный гудок.

Ну чего же ты, Дуня? Чего ты, Дуня?

Сядь поближе, не бойся меня.

Пойдем-выйдем в лесок, да сорвем лопушок,

да заляжем в медвяный стожок!

Не гляди же с тоской на дорогу, дружок!

Зря зовёт тепловозный гудок.

Там плацкартные плачут, да пьют, да поют,

А СВ все молчат да жуют!..

Снова в широкошумных дубровах один

я бегу, сам себе господин.

Но взглянул я вокруг - а кругом на века

братья Строговы строят ДэКа!

Вырастают, как в сказке, то ГЭС, то АЭС,

освещают прожектором лес.

Всё мне дорого здесь, всё мне догого здесь,

ничего мне не дёшево здесь!

- 44

- То прокисли молочные реки во зле,

вязнут ноги в пустом киселе...

В феврале на заре я копаюсь в золе,

я ищу да свищу на заре.

Эх, белеть моим косточкам в этих краях,

эх, собес, Красный Крест да Госстрах.

О, не пей, милый брат, хоть денёчек не пей,

ты не пей из следов костылей!

И сияют всю ночь голубые песцы,

и на вышках кимарят бойцы.

Ороси мои косточки пьяной слезой

- клюквой вырасту я над тобой.

Что нам красная небыль и что Чернобыль!

Золотой забиваем костыль.

И народнохозяйственный груз покатил,

был да сплыл от Карпат до Курил...

Кверху брюхом мы плыли по черной реке,

красный галстук зажав в кулаке.

А по небу полуночи Саша летел

Башлачёв и струнами звенел.

Он летел, да звенел, да курлыкал вдали.

Мы ему подтянуть не могли.

Мы смотрели глазами зи рыбьей слюды

из-за черной чумной бороды!

- 45

- И чума-карачун нам открыла глаза

- ёлы-палы, какая краса!

И мороз красный нос нам подарки принёс

- фунт изюму да семь папирос.

О спасибо, спасибо, родная земля,

о спасибо, лесные края!

И в ответ прозвучало: "Да не за что, брат,

ты и сам ведь кругом виноват".

О простите, простите, родные края,

о прости мне, лесная земля!

"Да ну что ты, - ответила скорбная даль,

- для тебя ничего мне не жаль..."

Как по речке, по речке, по той Ангаре

две дощечки плывут на заре.

И, ломая у берега тонкий ледок,

я за ними ныряю в поток.

И, дощечки достав, я сложу их крестом,

на утёсе поставлю крутом,

крест поставлю на ягодных этих местах,

на еловых, урловых краях.

Подходи же, не бойся, чудак человек,

комбайнёр, тракторист, гомосек!

Приходите, народы, какие ни есть,

хватит в этих обителях мест!

- 46

- Так открой же, открой потемневший свой Лик,

закрути, закрути змеевик!

И гони нас взашей, и по капле цеди,

и очищенных нас пощади!..

Но не в кайф нам, не в жилу такой вот расклад,

ёлы-палы, стройбат-диамат!

Гой еси, поднеси, - есть веселье Руси,

а креста на ней нет - не проси!

И кричи не кричи - здесь не видно конца,

брей не брей - не увидишь лица.

Где тут водка у вас продается, пацан?

До чего ж ты похож на отца!

Ой, Ярила-дурила, ой, падла Перун,

моисеевский Лель-топотун!

Бью челом вам, бью в грязь своим низким челом,

раскроив о корягу шелом!

Да, мы молимся пням, да дубам, да волкам,