Танцы с шаманом. История для тех, кто ищет… - Линара Юркина

Руки Чонга обмотали веревками и вывели на ринг. В противоположном углу стоял молодой таец, глаза его злобно поблескивали, он нервно пританцовывал на месте, играя кулаками, которые резко взмывали в воздух в направлении к Чонгу. Начался бой. Таец атаковал Чонга, пытаясь вонзить в него то локоть, то колено. Любой его удар встречал защиту, лицо Чонга было невозмутимо спокойным. Его противником был известный в Бангкоке профессионал муай-тай, публика активно поддерживала его все пять раундов. Но уже через несколько минут после начала боя возросло количество тех, кто оценил подготовку никому не известного молодого парня, и хлипкие аплодисменты раздавались все чаще и чаще в его адрес. Чонга за этот вечер выводили на ринг три раза по пять раундов, которые продолжались 5 минут. Вторым соперником был боец тхэквондо из Кореи Джун Со Пак, в третьем бою на ринг вышел американский кикбоксер, которого все называли «Лысый череп». Он начал демонстрировать свое огромное, как гора, тело, и зал взорвался от ликования, предвкушая легкую победу над пареньком из Бирмы. Но Чонг не знал усталости, его движения были так стремительны, что человеческий взгляд не успевал проследить прием, использованный им. За весь вечер он не пропустил ни одного удара. Чонг изматывал противников, они сдавались, не выдерживая темпа, навязанного Чонгом. Была и еще какая-то неведомая причина, которая влияла на волю противника, об этом шептались опытные бойцы и зрители. Толпа настаивала на продолжении боя. Через два часа стало понятно, что Чонг несокрушим, хотя он только защищался, и это озлобило публику. В него стали кидать еду и пустые жестяные банки, галдели и свистели. Чонга вытолкали на улицу, и какая-то женщина спрятала его в мусорном баке…

Утром Чонг отправился на поиски более спокойного места. Он знал, что самое безопасное – это монастырь, там можно укрыться от жары и определиться с дальнейшими перемещениями по Таиланду. Несколько часов он плутал по улочкам Бангкока, сталкиваясь с неразберихой и суетой, не понимая, как ориентироваться в этом огромном каменном лабиринте. Выбравшись к реке серо-зеленого цвета, он побрел вдоль берега, всюду были торговцы и причудливые строения разных эпох; все это разнообразие пугало его. И только на закате солнца он увидел заветные ворота и вошел в храмовый комплекс. Красные с позолотой крыши сияли в лучах уходящего солнца. Спокойствие царило здесь, лишь вечерние птицы и поющие где-то в глубине храма монахи нарушали безмятежную тишину. Даже местные псы, увидев Чонга, отреагировали вяло, словно охраняли покой, а не порядок этих мест. Шла вечерняя служба, монахи неподвижно сидели в позе лотоса и пели мантру очищения, он присоединился к ним и погрузился в благостное звучание их голосов. После службы Чонг подошел к старшему монаху и попросился на ночлег. Без лишних вопросов его отвели в одно из каменных строений. Это был просторный холл, у одной из стен он увидел алтарь, где горела свеча, освещая фотографию старика со счастливыми глазами и бритой головой. Чонг устроился возле алтаря на соломенной циновке. Стайка комаров неустанно кружила над его неприкрытым телом, и собаки ворчали у двери, недовольные присутствием постороннего на их территории.

Свеча погасла, и ночь коснулась его сознания. Во сне к нему пришел старый шаман. Он всю ночь пел песню под звуки моря и ветра. Чонг открыл глаза и вместо темноты увидел удивительный остров с белоснежными пляжами и изумрудное море. Он вошел в воду и поплыл. Его сопровождала пестрая стайка рыб, лучи солнца, дотягиваясь до самого дна, освещали путь под водой. Когда Чонг проплывал мимо красных пористых кораллов и зеленых водорослей, песня шамана прервалась. В густой заросли он увидел тело человека – это был мужчина. Ужас и мольба о помощи застыли на его лице. Чонг устремился к нему, но море и человек исчезли, а вместо этого он увидел перед собой белую стену и фотографию на алтаре все того же бритого старца.

Вдруг кто-то лизнул его голую пятку, Чонг вскрикнул от неожиданности и приподнял голову. Тигренок, как кошка, терся о его ступни. Спинка была полосатая, а бока в пятнышках. Увидев, что пришелец проснулся, тигренок отскочил на безопасное расстояние и внимательно смотрел на Чонга, а вокруг собрались монахи, они с любопытством ждали развития ситуации. Чонг протянул тигренку руку, зверь сначала попятился от нее, а потом по-пластунски подполз и уцепился зубами в палец. Сохраняя спокойствие, Чонг дружелюбно поздоровался с рыжим озорником. Тигренок лизнул руку и улегся рядом с Чонгом, демонстративно зевая и показывая свои острые зубки.

За завтраком один из монахов рассказал Чонгу историю о том, как два месяца назад монахи верхнего храма нашли тигренка. На севере страны в засушливый сезон часто бывают пожары. Малыша нашли в выжженной части леса испуганного, совсем крошечного, с опалённой шерсткой, и принесли в монастырь. А во время празднования нового года привезли в качестве подарка в этот известный в стране храм. Тигренок прижился, но никого к себе не подпускал. Чонг оказался первым человеком, к которому подошел тигр.

Тигр по традициям Таиланда – благородное животное, общение с ним – одна из сложнейших медитаций, которые долгие годы осваивают монахи. Зверь чувствует любую эмоцию, и особенно страх. Только по-настоящему бесстрашного человека допускает к себе этот зверь и воспринимает как равного. Старший монах храма, узнав о случившемся, сам лично сделал Чонгу Сак Янт на его спине с правой стороны. Напротив Ханумана появилась магическая татуировка в виде тигра. Тигренок, которого звали Кинг, с детским любопытством наблюдал за ритуалом. А когда процесс нанесения был закончен и монах прочитал молитвы, Кинг подлез по руку добродушного молчаливого мастера в оранжевых одеждах и лизнул тату своим шершавым, как наждак, языком. Чонгу предложили остаться в монастыре. Но обещание, данное старому шаману, и сон-видение звали Чонга двигаться дальше, и он отправился на восток к морю, пытаясь понять, что хотел сказать его учитель.

Глава 6

Идти можно было только на рассвете и на закате. Все остальное время солнце было жгучим, как красный перец. Итого в день получалось двигаться около пяти часов, остальное время он лежал под деревьями или останавливался в лачуге у крестьян. Делился с ними, чем мог, где кореньями, где монетами, в ответ его угощали чашкой риса и листьями бамбука. Везде простые люди жили бедно, но никто не роптал, словно они и не знали другой жизни, а просто молились богам и духам, прося здоровья и хорошего урожая. Дети тыкали в Чонга пальцами, прикасались и отбегали. Слишком необычно выглядел молодой парень для этих мест. Волосы длинные, тело худое, но даже через одежду видны мышцы. Руки жилистые, с огромными кулаками, глаза как угольки черные, и взгляд пронзительный. По всему было видно – издалека человек идет, но никто его ни о чем не спрашивал…

И вот, наконец, он добрался до провинции Трат и увидел море! Изумрудное царство, которое старый шаман сравнивал с опереньем райской птицы. Он стоял зачарованный, вдыхал аромат и слушал песни волн, взмывающих, словно крылья, раскидывающих белую пену, выбегающую на побережье. Длинные волосы Чонга выбились из резинки и, как паруса, взмывали в небо.

Чонг скинул одежду, взволнованно вошел в воду, его обдало прохладой. Соль щипала стертости на ногах. Чонг поплыл, чувствуя радость и осознавая, что в этих краях жил его спаситель, а значит, это родные и для него места. Совсем скоро он исполнит свое обещание, и прах учителя будет передан самому почтенному мастеру здешних мест. Он перевернулся на спину и ощутил, как его Хануман и тигр погрузились в прохладу, подставил лицо солнцу и, качаясь на волнах, смотрел на небо через прикрытые веки.

В свои девятнадцать лет он ощущал себя старше тех, с кем был знаком. Всего лишь раз в жизни у него был близкий друг – его учитель, старый шаман. Жизнь в лесу ему до сих пор была понятнее, чем среди людей. Но думать о будущем и прошлом бессмысленно, настоящее само всегда ставит вопросы и подсказывает ответы. Он лежал на волнах, пока не почувствовал, что замерз, и, пропитанный морским воздухом и синевой просторов, поплыл обратно.

В тот же день Чонг напросился в помощники к рыбакам и поселился на окраине маленького города. Неспешно поплыли дни. Чонг распутывал и сушил сети, спал в одной из лодок и скучал по прохладе бирманских лесов. Вечером мужчины курили траву, обсуждали жен и тайское правительство. Все радовались независимости от американцев, гордились королем и откладывали деньги на покупку телевизора. В последние годы стали приезжать толпы туристов, это сулило возможность продавать рыбу дороже и давало надежду на быстрое обогащение. Чонга не заботили деньги. Он обучал местных мальчишек приемам тайского бокса, и они слушались его больше, чем собственных родителей. Уплывал к безлюдным островам и там, сидя в тени деревьев, прислушивался к глубинному зову, чтобы понять, что делать дальше. Не исследован был только большой остров Ко Чанг, к нему надо было плыть на катере или пароме.