Любовница моего мужа (СИ) - Барских Оксана

Иногда у нее складывалось ощущение, что ребенка хотят они оба, а старается она одна. Но в такие моменты ее сомнения уходили, вытесняемые верой в чудо. Снова.

— А со старшим что? Ему сейчас сколько? — подняла на мужа глаза.

Алексей нахмурился, не поняв ее вопроса.

— Ну, которого Недельские усыновили.

— А. Они его обратно отдали. Сама же понимаешь, одного ребенка тяжело поднимать, а свой, он всяко роднее.

Слова его прозвучали так буднично и цинично, что у Нади на глаза навернулись слезы. Но больше всего ее поразила та легкость, с которой ее бывший коллега с женой принимали судьбоносные решения. Ребенок — это ведь не игрушка. Захотели — взяли, надоела — отдали. Это живой маленький человечек, который всё чувствует и понимает.

— Леш, ты чего, это ведь бесчеловечно, — тихо забормотала, не в силах высказаться громче, боялась, что расплачется. Нервы в последнее время ни к черту.

— Надь, ты, как всегда, излишне сердобольна, — раздраженно осадил жену Алексей и отстранил ее от себя, хватая за плечи. — Какое нам дело до их решений? Нам с ними детей не крестить.

Распространенная в быту фраза была произнесена без тени издевательства, но на Надю это подействовало, как ушат ледяной воды. Ее тело задрожало, а по щекам потекли горючие слезы.

— Прости-прости-прости, я же не со зла, Надь, я…

Его стоны донеслись ей уже вслед. Она неслась в сторону ванной, но, вопреки опасениям Гдальского, не из-за накатывающей истерики, а из-за тошноты и неприятного кислого привкуса во рту, который был вытолкнут пищеводом к горлу.

Ее снова стошнило. Второй раз за вечер. В первый, когда они только приехали из больницы, и вот сейчас.

— Надь, у тебя всё в порядке? Ты отравилась? Так и знал, что не надо было в больничной столовке ничего есть. Сходи завтра к врачу, запускать нельзя, ты же знаешь.

Голос мужа доносился до Нади приглушенно, ведь их разделяла плотно закрытая дверь. Она поднялась на дрожащих ногах и еле как коснулась руками раковины. Отражение показывало всколоченную светловолосую девушку с темными впалыми кругами под глазами и бледным лицом.

Промыла лицо и рот под краном и только затем вышла, но вот Лешу под дверью уже не обнаружила. Хотела попросить его отвезти ее в больницу прямо сейчас, но услышала его гневный голос из кабинета. Он отчитывал нерадивого, криворукого подчиненного.

— Леш, я полежу в гостиной, хорошо? — крикнула и еле как поплелась на негнущихся ногах к дивану.

Голова продолжала кружиться, но Надя, рассудив здраво, решила мужа от работы не отвлекать. Лучше возьмет с утра пораньше такси и съездит в ближайшее отделение. Наверняка, это просто незначительное отравление, так что попьет назначенные врачом таблетки, отлежится, поест супчика с бульоном, и всё быстро пройдет.

Когда наступила ночь, к мужу под бочок решила не возвращаться, вдруг у нее вирусное ОРВИ. А заражать Лешу нельзя, он плохо переносил даже малейшие простуды.

Утро ее встретило лихорадочным ознобом и температурой под тридцать восемь. Леши дома уже не было, и в доме царила полная тишина. Казалось, он не заметил, что она не ночевала с ним в спальне, от него даже ни одного пропущенного не было.

Вот только Надя затолкала обиду глубоко внутрь, как это делала всегда, встала и поплелась в ослабленном состоянии в ванную. Ей срочно нужно в больницу.

Глава 3

Надя вернулась домой в обед. Уставшая после поликлиники, заварила себе чай и измерила температуру. Ей не хотелось признаваться даже себе, но на приеме у терапевта на секундочку она понадеялась, что рвота — признак беременности. Даже несмотря на отрицательный тест, они ведь тоже врут. Сколько у нее было ложноположительных за прошедшие пять лет — не счесть.

— У вас ротавирусная инфекция, Надежда Гордеевна. Рвота, понос? Пейте больше жидкости. Я пропишу вам препараты, которые восполнят водно-солевой баланс. И никакой молочки, надеюсь, вы в курсе? — врач деловито расписала рецепт, говорила что-то еще, но у Нади так кружилась голова, что помнила она многое смутно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Купив по дороге домой лекарства, первым делом прилегла на диван. Ей было холодно и срочно нужно было тепло пледа. После обеда приготовила себе рис, другое желудок категорически не принимал, а вечером позвонила мужу, испытывая тревогу, что он так долго не выходил на связь. Да и надо сказать ему, что она болеет.

— Алло, Леш, как ты?

— Привет, Надь, только с совещания вышел, — на фоне бодрого голоса мужа раздался чужой хохот, будто он был не один.

— Ты не на работе? — тут же напряглась и привстала.

— Мы с командой вырвались в ресторан. Тяжелый месяц выдался. Заодно и премию решили отпраздновать.

— Алексей Жданович, ну вы скоро? — прозвучал вдруг незнакмый женский голосок.

— Кто это?

Наде было неприятно, что он там отдыхал, даже не предупредив ее, в то время как ее весь день лихорадило и рвало.

— Сотрудница, я же сказал, что с коллегами, ты что, решила устроить мне сцену ревности на ровном месте?

Раздраженный голос Леши уже не удивлял. Он всегда обижался, когда Надя необоснованно подозревала его. Сглотнув горький ком, она прижала коленки к груди и перехватила телефон левой рукой, подставляя под другое ухо.

— А… Прости, ты скоро домой?

Ей хотелось сгладить острые углы, и она сделала голос на порядок ласковее.

— Опять начинается, Надь. Я же не в баре с мужиками. У нас, считай, корпоратив.

— Мог бы и меня с собой позвать, — вырвалось у нее раздраженно.

Болезнь будто смывала с нее наносное, но следующие слова заставили ее сжаться и снова согласиться с мужем.

— У нас куча новеньких, ты всё равно не знакома с ними. Да и я тебя звал последние раза три, ты же сама не захотела. Подумал, и сегодня откажешься.

Надя вспомнила те вечера, когда готовилась к анализам и поездкам к врачам. Конечно же, распитие и бессонная ночь не входили в ее планы. Но зацепилась она за другие слова.

— Та девушка тоже новенькая? — голос ее звучал хрипло и слабо.

— Да, она тоже, — с нажимом произнес Гдальский. Затем тяжело и громко вздохнул. Надя будто наяву представила, как взъершил свои короткие волосы и стиснул перенсицу. — Мне никто, кроме тебя не нужен, Надь. Да и тут топ-менеджеры с нами, я же не ради забавы и алкоголя приехал. Ну хочешь, сейчас же домой вернусь?

На фоне были слышны и другие голоса — преимущественно мужские, и женщине стало стыдно. Она словно курица-наседка, которой когда-то боялась стать.

Напомнила себе, как важны корпоративы и такие вот сходки с начальством. Многие после получали должности и шли вверх по карьерной лестнице.

— Хорошо, Леш, прости, ты прав, я погорячилась, — согласилась, а затем перешла к делу, пока снова не устроила ему допрос по поводу новенькой в их отделе девицы. — Слушай, можешь по дороге домой купить…

— Всё, Надь, давай, сейчас генеральный тост говорить будет. Я перезвоню.

Прошла целая минута, но Надя продолжала смотреть на черный немигающий экран телефона. Стало горько на душе, но она проглотила обиду и снова прилегла, чувствуя, как ее штормит.

Ждала звонка мужа полчаса, час, но он так и не перезвонил.

Леш, купи, пожалуйста, регидрон, я забыла. Мне диагностировали ротавирус, так что не забудь.

Было странно, что мужу сообщила о своей болезни так, словно мимоходом, но, наверное, все пары рано или поздно приходят к такой модели отношений. Без бурных всплесков, ярких проявлений любви. Полный штиль, где требуется лишь доверие.

Может, я у матери тогда заночую? Завтра мы представлем холдинг в суде, и заражаться мне категорически нельзя. Попроси соседку, теть Машу, сходить в аптеку, она же в соседнем доме как раз находится.

Хорошо, — напечатав, отправила и положила смартфон экраном вниз.

Не стала повторять ему, что тетя Маша еще неделю назад уехала на дачу и раньше сентября не вернется. Прикрыла глаза ненадолго, собираясь с силами и настраиваясь на поход в аптеку, но энергия покинула ее, и она уснула.