Сталинская гвардия. Наследники Вождя - Арсений Замостьянов

В одном из разговоров Чуева с Молотовым за 1981 год читаем: «Никто не подтягивает молодых, – говорю я. – Тот же состав Политбюро». – «Это очень плохо, – соглашается Молотов. – Горбачева вытянули, а что он такое – неясно».

А потом поезд ушел. И смена поколений прошла лихорадочно, с идиотским оплевыванием прошлого, с самонадеянными филиппиками против «застоя». Началась смута, а в смутные времена властителями дум становятся не созидатели, но брехуны. Журналисты и фарцовщики получили свободу, для них началась потеха. Домохозяйки получили двухсотсерийную бразильскую Марианну, их мужья – дешевую водку из круглосуточного ларька, подростки – порнографию и варево шоу-бизнеса. А для индустрии, для армии, для дипломатии, для науки началась эпоха застоя – в мертвом 1992 году это стало окончательно очевидным. Да-да, подлинная эпоха застоя началась в 1992 году, когда Россия быстро превращалась в заштатную периферию. Наверное, это и называется «весь пар ушел в свисток». Да, сталинские выдвиженцы отстояли свою вахту достойно. Их вина в одном: сильные отцы не решились вовремя бросить в холодную воду сыновей – и однажды править балом стали избалованные, издерганные, ненадежные внуки сталинских выдвиженцев.

Насмотревшись программу «Взгляд», начитавшись «Огонька», пенсионер Лазарь Моисеевич Каганович так ответил новым правым – перестройщикам: «Эх, вы! Видали ли вы когда-нибудь сталь, видали ли вы когда-нибудь блюминг, знаете вы, что такое блюминг, который мы освоили на Ижорском заводе при Сталине? Знаете ли вы, что такое прокатный стан, что такое мощные доменные и мартеновские печи? Этого вы ни черта не знаете!». Перестроечная идеология, перечеркнувшая труды и дни сталинских выдвиженцев, была пронизана нравоучительными спекуляциями, интеллигентскими моралите. Коренные задачи – экономическое развитие, просвещение, государственная безопасность – подменялись лукавым призывом к покаянию, охами-вздохами, демагогией в белых перчатках. Сорвавшийся с цепи интеллигент, которому позволили вариться в собственном соку, – это тридцать три несчастья на празднике непослушания. Легко быть чистоплюем, осуждая других, осуждая прошлое. Когда перестроечная интеллигенция получила свою власть, уж ее-то она готова была защищать и танками, и политической юриспруденцией, и подтасовками. Проницательный старик Каганович четко увидел, где проходит линия фронта. Когда в идеологии господствует борьба с тоталитаризмом, разоблачения ужасов ГУЛАГа, атака на коллективизм с позиций лучезарных сверхчеловеков, которые никому не должны, и маленьких принцев, напоенных воздухом свободы, – о блюминге забывают. Патетика производства, технократии чужда воинствующим гуманитариям. Им не понять, что бывают «фонари прекрасней звезд в Баку». Вот и навязали обществу архаику «Москвы златоглавой», а главное – рафинированное офисное лакейство перед Западом, перед моральными ценностями с приставкой «евро». Современное московское благополучие зависит от экспорта нефти, газа и металлов. А какие профессии пропагандирует телевидение, какие профессии престижны? Юрист, финансист, аналитик, продюсер. Но – не технолог, не горный инженер, не металлист, не геолог. В этом противоречии – стиль эпохи и ее срам. Формируется элита, привыкшая к замку из слоновой кости, далекая от российской реальности, умеющая только брюзжать, поругивая «немытую Россию», «быдлорашку». Прав Каганович: «Эх, вы!»

Именно поэтому сегодня полезно приглядеться к портретам выдвиженцев Сталина – политиков, которые управляли советской державой в пиковые годы ее развития.

Алексей Николаевич Косыгин

Пристальный взгляд инженера

Его воспитывал отец – классический питерский рабочий, человек серьезный и вдумчивый. Усач, квалифицированный токарь. В пожилые годы – классический седоусый рабочий из советского кино. Жили в достатке. Дед водил Алексея в Эрмитаж: он надолго запомнил ту экскурсию и постарался досконально повторить ее в зрелые годы, путешествуя в прошлое по следам детства… Отец держал дома, на специальной потаенной полке над дверью, десятки разных поллитровок, шкаликов и мерзавчиков. Была у Николая Косыгина традиция: под Новый год и к важным датам – таким как день рождения сына – он откладывал «на черный день» бутылку беленькой. Такая коллекция – самый верный признак того, что в доме Косыгиных водочку пили умеренно. Во время войны старших Косыгиных эвакуировали из Ленинграда, а Алексей Николаевич как представитель правительства часто бывал в родном городе, по мере сил спасал Ленинград. Отец написал ему: зайди в квартиру и загляни в полку над дверью. В пустой блокадной квартире Косыгин обнаружит водочный склад. Там была и царская водка, и новоблагословенная рыковка, и прославленные сталинские сорта… Косыгин долго угощал товарищей водкой из отцовских запасов. Водка в России – это валюта, это фундамент бюджета. Работая в правительстве, Алексей Николаевич в этом убедится.

Помните знаменитое рассуждение о пьянстве Анастаса Микояна из триумфальных предвоенных лет? «Но почему же до сих пор шла слава о русском пьянстве? Потому, что при царе народ нищенствовал, и тогда пили не от веселья, а от горя, от нищеты. Пили именно, чтобы напиться и забыть про свою проклятую жизнь… Теперь веселее стало жить. От хорошей и сытой жизни пьяным не напьешься. Весело стало жить, значит, и выпить можно, но выпить так, чтобы рассудок не терять и не во вред здоровью». Микоян сыграет в судьбе Косыгина не последнюю роль. В то самое время, когда жить стало лучше и веселее, именно Анастас Иванович приметил в Ленинграде молодого расторопного управленца, который с ходу вникал в сложные городские проблемы и профессионально разбирался в нюансах легкой промышленности.

Личность Косыгина притягивает. Сегодня его заслуженно называют величайшим русским управленцем. Сам Алексей Николаевич, в отличие от многих соратников, не говоря уж о преемниках, старательно ретушировал свою роль в грандиозных и героических свершениях страны. Даниил Гранин, записавший беседу с Косыгиным для «Блокадной книги», спервоначала получил от председателя Совета министров условие: поменьше упоминать его личные заслуги, не выпячивать персону Предсовмина. «Все мероприятия проводились совместно с Военным советом и городскими организациями». Да, Косыгин не любил славословий, не способствовал появлению собственных патетических биографий. От него остались дела, документы и легенды, которые и помогут нам оживить образ этого незаурядного человека.

Давным-давно пришло время вспомнить человека, память о котором кажется неброской. И все-таки, если мы хотим дать оценку толковому, знающему свое дело специалисту, въедливому и предусмотрительному, чувствующему себя в собственном хозяйстве как рыба в воде, мы говорим: «Обстоятелен, как Косыгин». Глядя на «публичных политиков» и кандидатов в «спасители Отечества» последних десятилетий, трудно представить себе, что возможен политический успех таких чистых людей, как А.Н. Косыгин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});