Цесаревич (СИ) - Старый Денис

Сразу за Белосельским к государыне зашел Бестужев, и это было неожиданно, обычно канцлер не церемонился и мог зайти к императрице, если она принимала столь не великую персону, которой являлся недавно назначенный генерал-кригскомиссар.

— Ты чего, Алексей Петрович застенчивый такой стал, али думаешь, что и тебя сошлю в Сибирь, как друга твоего Лестока? — Елизавета засмеялась, увидев испуг в, казалось, непоколебимом канцлере. — А старайся для России, ты же умеешь, так и будешь обласкан. Говори уже, с чем пожаловал!

— Матушка, так все сладилось, и австрийцы передадут нам пятьсот тысяч талеров, подписали новый союзный договор, по которому не менее чем через месяц, в случае обострения с османами, должны вступить в войну. Французы же предложили султану помочь перевооружить его армию и обучить ее по европейским мерилам, — Бестужев замолчал, давая возможность государыне переварить информацию.

— Франция не хочет нам прощать своего позора в Голландии. Но Махмуд I только недавно подписал мир с Персией, он не станет воевать с нами, однако, быть к этому готовым нужно. Пусть султан и укрепился, когда подмял мятежных янычар, но он занят больше просвещением и скорее музицирует, чем правит. Султан слаб, зело слаб, но все же я не хочу войны с османами. Слышишь, Алексей Петрович? А деньги, четыреста тысяч талеров отдай в Военную коллегию, пусть готовит Петруша еще дивизию, мало ли все же османы решатся. У них же союз со Швецией, Францией и Пруссией? — государыня отставила даже чашку чая, что приготовила ей Марфа.

— Тот союз уже не крепок, но сие наличествует. Фридрих же прусский разрешил разместить заказ русской Военной коллегии на его заводах по производству штуцеров и гренад, король впечатлен нашей победой и ищет гарантий невмешательства России в европейские дела. Думаю, матушка, что король Фридрих собирается сделать новый шаг в Европе, ему Силезии мало, может и Богемию захочет, а это новая война. В Вене это понимают и готовы были даже выплатить нам больше денег за участие в прошлой войне. И еще, государыня, — у Бестужева промелькнуло смущение. Он знал, что Елизавета не сильно приветствует его рвение помочь англичанам. — Англия интересуется обращением цесаревича к послу английскому лорду Кармайклу о содействии большой экспедиции через Индию в Китай. Я, матушка, об сим не ведаю.

«Нет, ну, как его дед ведет себя Петруша, непоседа и все прожекты какие-то величественные. Вот только и у Петра Великого не все удавалось, от чего и людишки страдали, и Россия лишилась не менее полумиллиона крестьян на стройках, да войнах» — думала Елизавета, которая, впрочем, и так настраивалась отчитывать наследника.

— Что еще? — спросила государыня, не желавшая признаваться канцлеру, что не знает о планах своего племянника, пусть Бестужев думает, что Петр надумал что-то большое и императрица осведомлена в том.

— Киргизы-кайсаки, чьи воинственные роды были разбиты Петром Александровичем Румянцевым и Иваном Ивановичем Неплюевым, взывают к договору 1730 года, когда они присоединились к России. Говорят, что не могут отвечать за преступников, которые промышляют людоловством, — Бестужев посмотрел на Елизавету, от ее реакции будет зависеть то, что он скажет далее.

— А как они четыре тысячи яицких людишек в рабство затащили? Как набегами ходили на Оренбург, что его место пришлось менять подальше от киргизов? [исторические факты] Да и выставили они суммарно семь тысяч воинов, когда их усмиряли. Вот пусть мирно поживут и тогда можно частью вернуть их кочевья. Пусть Иван Иванович Неплюев мне отпишет, как дела обстоят, а ты проследи за исполнением. Новой дани и податей с них не стребую, коли нужда станет, и полки пошлю помочь усмирить джунгаров, что их подпирают с Востока. Но никаких русских рабов не потерплю, самим людишек мало, подушной подати и семи миллионов нету, — Елизавета посмотрела на канцлера очень знакомым ему взглядом усталой женщины от трудного рабочего дня.

Действительно, и так государыня уже как час деятельно принимает участие в государственных делах, а ведь еще не пообедала. К вечеру можно еще разок подойти к ней, если Иван Шувалов не увлечет императрицу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

*…………*……….*

Кремль

10 декабря 1747 года

Молодая, красивая чернобровка, уже не несмышлёная в делах любви девочка, а очень чувствительная женщина, знающая как заставить мужчину в ее присутствии не зевать, даже, если время четыре часа утра или ночи, а мужчина тот весь день провел в разъездах, сложных разговорах, да и на трехчасовую тренировку сподобился.

Это все о Катэ, которая лежала на моих коленях и перечитывала очередные статьи, что собиралась напечатать в журнале.

— Катя, может это?.. — спросил я недвусмысленным намеком, чтобы быстрее перейти к супружеским обязанностям и все же хоть немного поспать, так как завтра намечена очень важная встреча с Петром Ивановичем Шуваловым по вопросу открытия банка.

— Может и нельзя? — спросила Екатерина, откладывая листы с рукописями и, веселясь, стала задирать подол и так прозрачной ночной рубахи.

— Третий месяц только заканчивается, медикус говорил, что еще можно, чадо развивается нормально, без потрясений, — ответил я, и начал помогать жене подымать рубаху все выше и выше, но был одернут.

— Ты что? Вот так и спрашивал медикуса? Можно ли предаться плотским утехам? — Катэ даже покраснела от смущения.

— Не вижу в том ничего дурного. И доктор сказал, что можно, а, если сильно хочется, то и нужно, — сказал я и стал более настойчивым.

— Вельми сурова была государыня? — спросила Екатерина, когда мы уже расцепили объятья и рухнули на скомканные простыни.

— Нет. Она немного разозлилась, что я не доложил ей о моей задумке с экспедицией на Дальний Восток, — ответил я, вставая, чтобы ополоснуться водой и смыть с себя пот.

— Но ты же наметил и Америку посетить? — снова спросила Екатерина, и я пристально посмотрел на нее.

— Катэ, ты чего так интересуешься? Англичане снова подходили с деньгами? — задал я простой вопрос, который мог бы и рассорить, но в данном случае звучал рядовым, так как имела место ситуация с англами и ранее.

— Дали пять тысяч фунтов, чтобы я разузнала о твоих целях, — сказала Екатерина, словно кошка, выскользнула из кровати и последовала моему примеру с умыванием.

— Уже бы подходили ко мне, да платили побольше, — сказал я, вышел в соседнюю комнату, где временно оборудовал кабинет со своим неизменным столом, открыл верхний выдвижной ящик и достал бумагу с официальной версией целей экспедиции. — Вот держи, тут все, что нужно ответить. И куда ты тратишь столько денег? Я даю семьдесят тысяч, государыня еще тридцать, журнал, как я знаю, принес уже семнадцать тысяч дохода и два последних номера вновь пошли в печать?

— А ты посмотри на список пожертвований на Фонд вспомоществования армии и флота, что напечатан в журнале, там и от меня десять тысяч рублей положено, — женушка горделиво приподняла подбородок.

— Нет, ну, что ты со мной делаешь? — сказал я, когда Катэ начала сексуально вытираться полотенцем.

— Ну, медикус же сказал, что можно… — сказала жена и приблизилась ко мне.

Наши отношения переживали какой-то подъем что ли, я старался быть именно что мужем, Катэ этому не сопротивлялась. Да, наверное, именно так — она позволяла себя любить. И не скажу, что летаю в облаках, пусть Катерина мне и нравится. НРАВИТСЯ! Ни о какой любви речи не идет. Может сюжет с Салтыковым подспудно меня грызет, как я не борюсь с ревностью, она меня, ставшего более эмоциональным, побеждает. Но физиологически меня все более чем устраивает, Катэ очень чувствительна и близость с ней позволяет не отвлекаться на проблемный поиск утоления потребностей. Ну не со служанками же мне любиться, право слово.

А с Фондом это мы хорошо придумали. Придумал, конечно, я, но реализовано было Катериной и Штеллином — вот где министр Просвещения. Может в будущем и станет таковым. Все окружение, и Шуваловы, и Разумовский и даже Бестужев, Воронцов и далее по списку, стали отсылать подводы со своими денежками в Фонд, как только сама императрица, ну не она, а я от ее имени и после, конечно, согласия тетушки, — пожертвовала пять тысяч рублей, я десять тысяч положил, а Екатерина еще пять, но, сейчас добавила. Видеть свое имя, напечатанное рядом с именем императрицы, совершить тот же поступок, что и твое начальство, друг или покровитель из высшего эшелона власти — это целая «финансовая пирамида», что могла бы сработать, куда эффективнее МММ.