Интеллигенция на пепелище родной страны - Сергей Кара-Мурза

Кстати, о революционном насилии против "реакционных масс" либералы мечтали уже в 1990 г. "Литгазета" устами редактора заклинает: "В отличие от нынешней своей узкой роли… военные власти должны по приказу Президента гарантировать действие ключевых законов экономической реформы… Гражданская администрация, будь она трижды демократически избрана, все равно ситуацией не владеет и не сумеет противостоять классовой ненависти люмпенизированных толп. Армия, быть может, и сумеет".

На демократическом митинге в Останкино 29 июня 1992 г. поэт-юморист А.Иванов сформулировал призыв: запретить всяческие коммунистические организации и установить жесткий авторитарный режим по примеру Пиночета. Мол, исторический опыт показал, что к демократии можно перейти только переболев диктатурой. В ответ на этот призыв толпа искренних демократов начала скандировать: "Даешь стадион! Даешь стадион!". (Для молодых интеллигентов, вошедших в сознательную жизнь после 1973 г. поясняю: речь идет о стадионе в Чили, на который в момент фашистского переворота Пиночета свозились арестованные. Именно там раздробили руки композитору и певцу Виктору Харе, без суда и следствия расстреляли несколько сот человек). Как известно, призыв А.Иванова был вождями демократии услышан.

А посмотрите на предоктябрьские дни 1993 г. Не говоря уж о русских писателях, такие далекие от политики выразители нашей культуры как Сергей Бондарчук и Георгий Свиридов взывали к Ельцину, "уповая на чувство Бога и Родины" — пытались предотвратить кровь. А что же демократы? Они взывали: "патронов не жалеть!". Когда в истории из кругов интеллигенции исходили такие призывы? Почитайте обращение демократических писателей к Ельцину, который все топтался около парламента: "Хватит говорить. Пора научиться действовать. Эти негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать?..".3 А какова терминология демократов: "И "ведьмы", а вернее — красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности…".

Чего же требовали эти поборники свободы и правового общества? Вот некоторые требования деликатного академика Лихачева и нежнейшей Беллы Ахмадулиной, влюбленной в своего дедушку, итальянского коммуниста Стопани: "1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента… 4. Органы печати… такие, как "День", "Правда", "Советская Россия", "Литературная Россия" (а также телепрограмма "600 секунд"), и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты".

Каков тоталитаризм их мышления ("все виды запретить!") и насколько чужда им идея права. Все неугодные партии и объединения они требуют запретить не через суд, а указом исполнительной власти.4 Неугодные газеты — закрыть не после судебного разбирательства, а до него. Лучше всего, разгромив редакции и выкинув в окно редакторов.

И ведь никаких признаков того, что эта траектория изменится, нет. Через три года "НГ" спросила интеллигентов, подписавших то письмо — не сожалеют ли они, повидав все, что произошло потом? Почти никто не усомнился, почти все ответили, как Мариэтта Чудакова: "И сейчас поступила бы так же".5 А простодушный Нуйкин опять, как лягушка-путешественница, проквакал: "Это мы подтолкнули президента к решительным действиям". Действия эти на вожделенном их Западе вызвали омерзение буквально во всех слоях и группах общества (независимо от политической выгоды — это другой вопрос). Именно омерзение — даже удивительно, как емко его выразила пресса.

А послушайте Гайдара — главаря самой "интеллигентной" клики в новом режиме, это тебе не охранник Коржаков. Назойливо позируя на могиле дедушки, который попал под трибунал за то, что спускал под лед заложников-хакасов, он тут же выражает сожаление, что Корнилов с Красновым в 1917 году постеснялись залить кровью Петроград. И хвастается: я, мол, в октябре 1993 года не сплоховал. Созвал в центр Москвы толпу упакованных в импортное шматье парней и девок — бить депутатов всех уровней.

Мы помним толпу пьяных мародеров, от которых депутатов защитили автоматы "Альфы". Мы помним, как гайдаровские "дружинники" гоняли, как зайца, старого профессора, депутата Челнокова — а гаденыш с ТВ, показывая этот позор России, на весь мир захлебывался от восторга. Кого сегодня надеется прельстить Гайдар, рассказывая об этом своем подвиге?

В конце 1995 г. — новое кокетливое заявление. Если С.Филатов пригрозил России гражданской войной как-то туманно, Гайдар изложил военный план браво. Если народ на выборах проголосует неправильно, то я, говорит, соберу молодежь. И эта крутая молодежь, надо понимать, повыкидывает из окон депутатов. Как выглядит заявление этого нео-корниловца с точки зрения демократии и права? Лидер радикальной партии заявляет, что если он будет не удовлетворен итогами выборов, он организует изменение конституционного порядка с помощью насилия. Предупреждает, что у него готовы отряды "молодежи", способные провести в Москве небольшую победоносную гражданскую войну. Представьте, что такое заявление сделала бы КПРФ или ЛДПР — иски в прокуратуру посыпались бы со всех сторон. Что же не возмутились угрозами Гайдара Явлинский, Федоров, "Московская трибуна"? Как все-таки гнусна эта двойная мораль российских "демократов". И ведь нисколько не потеряли в общественном мнении ни Лихачев, ни Нуйкин — его так и выбирают депутатом от интеллигенции.

Да что копаться в душе Нуйкина, маска демократов сбрасывается демонстративно. Вот как это обосновывает министp Ясин: "Я, оставаясь пpеданным стоpонником либеpальной демокpатии, тем не менее убежден, что этап тpудных болезненных pефоpм Россия пpи либеpальной демокpатии не пpойдет. В России не пpивыкли к послушанию. Поэтому давайте смотpеть на вещи pеально. Между pефоpмами и демокpатией есть опpеделенные пpотивоpечия. И мы должны пpедпочесть pефоpмы… Если будет создан автоpитаpный pежим, то у нас есть еще шанс осуществить pефоpмы".

Здесь ложь — в самой логике pассуждений. Суть демокpатии именно в том, что болезненные pефоpмы пpоводятся по воле большинства населения, а не кучки воров, защищенных штыками и дубинками. Ясин — стоpонник демокpатии, но не для pусских — "они не пpивыкли к послушанию". В дpугое ухо нам оpут: "Русские по пpиpоде своей pабы, пpивыкли к послушанию".

Но оставим пока проблему лжи. Даже без лжи о демократии не может быть и речи, если граждане не понимают смысла происходящего. Но ведь язык, на котором говорят власти, не понимает большинство не только населения — депутатов парламента! Вспомним: в сентябре 1992 г. слово "ваучер" заняло в России одно из первых мест по частоте употребления. История этого слова важна для понимания поведения реформаторов (ибо роль слова в мышлении признают, как выразился А.Ф.Лосев, даже "выжившие из ума интеллигенты-позитивисты"). Введя ваучер в язык реформы, Гайдар, по обыкновению, не объяснил ни смысл, ни происхождение слова. Я опросил, сколько смог, "интеллигентов-позитивистов". Все они понимали смысл интуитивно, считали вполне "научным", но точно перевести на русский язык не могли. "Это было в Германии, в период реформ Эрхарда", — говорил один. "Это облигации, которые выдавали в ходе приватизации при Тэтчер", — говорил другой. Некоторые искали слово в словарях, но не нашли. А ведь дело нешуточное — речь шла о документе, с помощью которого распылялось национальное состояние. Само обозначение его словом, которого нет в словаре, фальшивым именем — колоссальный подлог. И вот встретил я доку-экономиста, имевшего словарь американского биржевого жаргона. И там оказалось это жаргонное словечко, для которого нет места в нормальной литературе. А в России оно введено как ключевое понятие в язык правительства, парламента и прессы. Это все равно, что на медицинском конгрессе называть, скажем, половые органы жаргонными словечками.

Интеллигенция обнаружила способность стиpать из своей памяти недавнее пpошлое почти таким же чудесным способом, как стиpается текст из магнитной памяти ЭВМ. Легко и без следа забываются события и персонажи буквально полугодовой давности — а это признак утраты способности к рефлексии. Как загипнотизированные смотрят наши интеллигенты на политическую сцену, куда невидимые фокусники вдруг выдвигают в качестве пророков и вождей ничем не примечательных человечков — и так же неожиданно убирают их со сцены в небытие. И все о них тут же забывают. Почему кандидат наук, с трудом вяжущий банальные силлогизмы, становится главным толкователем правопорядка? Почему другой кандидат наук вдруг начинает определять всю экономическую политику, хотя тоже с трудом ворочает языком? А потом вдруг исчезает и всплывает уже во главе патруля, спешащего арестовать министра внутренних дел СССР? Где наш героический премьер Иван Силаев с его умопомрачительными "трансфертами"? И по чьему приказу вся "свободная" пресса вдруг потеряла к нему всякий интерес, так что мы после его исчезновения в каменных джунглях Запада ни разу не видели его честного лица и не слышали его серебристого голоса?