Цена жизни - Павел Нечаев

«(Ведущий) — Господин Фрайман, вопрос, несомненно, волнующий многих радиослушателей: где правительство? Где премьер-министр? Почему в столь кризисной ситуации глава правительства не выступил с обращением к народу?

(Фрайман) — Правительство в убежище, под надежной охраной. С первых минут кризиса вступил в действие оперативный план, разработанный для таких случаев. Кабинет министров во главе с премьер-министром был эвакуирован. Это ответ на первый вопрос. Теперь о том, что мы делаем. Делаем мы многое, уже развернут кризисный штаб, восстанавливаются линии связи, ведутся работы по возобновлению подачи электроэнергии в крупные города. Мы пытаемся взять ситуацию под контроль…

(Ведущий) — Простите, что перебиваю, господин министр, но вы сказали „пытаемся взять ситуацию под контроль“. Означает ли это, что ситуация вышла из-под контроля?

(Фрайман) — Именно так, вышла из-под контроля. Мы, не только Земля Отцов, но и все человечество, столкнулись с кризисом небывалого масштаба. Нам предстоит много и тяжело работать, чтобы преодолеть последствия этого кризиса. Земле Отцов повезло, нас задело лишь краем, но и это — очень серьезно. На данном этапе, главное для нас — сохранить закон и порядок, и обеспечить условия для работы спасателей и медиков. По всей стране десятки тысяч людей погибли, сотни тысяч остались без крова. Нельзя допустить сползания ситуации в хаос и анархию. На данный момент мы, совместно со Службой Тыла, и полицией, разворачиваем палаточные лагеря для приема оставшихся без крова граждан. Адреса я продиктую…»

Фрайман стал зачитывать адреса. Потом стал перечислять объекты, на которых ведутся работы. Народ в комнате стал переговариваться, сначала шепотом, потом все громче, обсуждая сказанное. Шими заметил, что новый сосед, стоящий у приемника, поморщился, когда услышал, как Дани хвалит Фраймана. Постепенно голоса стихли, и стало слышно, что говорит ведущий.

«(Ведущий) — Это был господин Фрайман, министр инфраструктуры. Теперь давайте послушаем, что скажет нам доктор Фридман, эксперт по Востоку.

(Фридман) — Здравствуйте, уважаемы радиослушатели. Скажу прямо, я бы очень хотел разделять оптимизм господина Фраймана по поводу разрешения этого кризиса. Хотел бы, но не могу. Даже поверхностный анализ сложившейся ситуации приводит меня к неутешительным выводам: миру, каким мы его знали, скоро придет конец. Собственно, это уже произошло вчера, но сам процесс растянется на некоторое время. Настоящая катастрофа до нас еще не докатилась. То, что мы пережили, можно сравнить с воздушной волной, которую толкает перед собой цунами.

(Ведущий) — И что же подтолкнуло вас к таким выводам?

(Фридман) — Понимаете, господи Фрайман представил нам сейчас сложившееся положение, как ликвидацию последствий небольшого, локального природного катаклизма. В то время, как речь идет о катастрофе планетарного масштаба. Случившееся в Империи, так или иначе, отразится на всей планете. Мы этого пока не ощущаем, потому что последствия катастрофы все еще не достигли нас. Землетрясения, цунами, лишь малая часть того, что нам вскоре предстоит пережить.

(Ведущий) — Вы имеете в виду теорию о глобальном похолодании?

(Фридман) — И это тоже. Но, даже без похолодания, последствия будут страшными.

(Ведущий) — Вы не могли бы рассказать подробнее?

(Фридман) — Разумеется, я для этого и пришел. У случившегося в Империи, кроме чисто природных последствий, о которых я тоже скажу в свой черед, есть и политические последствия, последствия экономические. Имперские „зеленые спинки“ были мировой валютой. Теперь, когда Империя фактически перестала существовать, имперские деньги стоят не больше той бумаги, на которой напечатаны. Это означает крах мировой экономики.

(Ведущий) — Разве это так важно? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но мировая экономика и так была чем-то вроде большого денежного пузыря. Пузырь лопнул — отлично, начнем все с чистого листа.

(Фридман) — Вы не дали мне закончить. С вашего разрешения, я продолжу. У краха мировой экономики есть одно очень неприятное для нас следствие: обрыв торговых цепочек по всему миру. Для нас это означает одну простую вещь: перестанут приходить корабли. Это значит, что не будет, прежде всего, топлива. Электростанции у нас работают на угле, который привозят морем, и на газе, который поставляют из соседней страны. Запасов топлива на электростанциях хватит от силы на неделю, если экономить, то на две. Нефть тоже привозят морем, и наличные ее запасы также невелики. Если даже мы сократим потребление нефти втрое, что в условиях кризиса очень непросто, все равно надолго этой нефти не хватит. При других обстоятельствах мы могли бы это как-то пережить, тем более, что торговые цепочки рано или поздно снова заработают. В конце концов, нам есть что предложить миру, значит, будет на что купить топлива. Это может занять до полугода. Но дело в том, что этого времени у нас нет.

(Ведущий) — Почему у нас нет времени?

(Фридман) — В таком положении, как сейчас, наша страна очень уязвима. Наверняка наши враги, как за рубежом, так и внутри страны, воспользуются моментом, чтобы ударить. Не забывайте, что Империи, нашего верного союзника, больше нет, а значит, мы сможем рассчитывать только на свои силы. Сейчас, когда Империи нет, и все страны заняты решением своих внутренних проблем, самое время для войны.

(Ведущий) — Иными словами, вы предсказываете нам войну?

(Фридман) — Вероятность этого очень велика. Как и вероятность бунта на сарацинских территориях. В условиях ограниченности ресурсов победить нам будет очень сложно, если не невозможно. Я думаю, что крах государства неизбежен. Кстати, это верно не только в отношении Земли Отцов. В мире есть множество горячих точек. Многие страны, особенно страны с диктаторскими или полудиктаторскими режимами, могут использовать этот момент для решения территориальных споров с соседями. Думаю, стоит ожидать войн по всей планете, и в самое ближайшее время.

(Ведущий) — Значит, в усилия господина Фраймана у вас веры нет?

(Фридман) — Отчего же, отнюдь. Если Служба Тыла сможет кому-то помочь, если дадут электричество, хотя бы на день — это будет очень кстати. Но, как я уже сказал, в перспективе мы все равно останемся без света и тепла, без топлива для машин. Без водопровода, наконец: без электричества нет воды. В нашем засушливом климате это смертельно.

(Ведущий) — Понятно… Прогноз у вас, прямо скажем, мрачный. А что вы скажете о теории глобального похолодания?

(Фридман) — Я не специалист по вопросам климата, но есть факты, с которыми трудно спорить. Сейчас по всему миру множество вулканов, и среди них один сверхвулкан в Желтых Камнях, выбрасывают в атмосферу триллионы тонн аэрозолей. Десять лет тому назад извержение одного большого вулкана, стало причиной снижения общемировой температуры на полградуса. Сейчас же мы имеем дело с извержением в сотни раз большего масштаба. Облака аэрозолей закроют небо, останавливая солнечные лучи. Температура непременно упадет. Насколько — я не знаю, и, думаю, никто не знает. Я очень надеюсь, что у нас, в силу близости к экватору, все же будет теплее, чем на севере, но предсказывать не возьмусь. Как я уже сказал, я не специалист.

(Ведущий) — Что вы посоветуете нашим радиослушателям в свете ваших столь мрачных прогнозов?

(Фридман) — Нас ждет множество трудных испытаний, друзья, физических и духовных. Постарайтесь остаться людьми. Постарайтесь выжить, и остаться людьми, именно в такой последовательности.

(Ведущий) — Спасибо. Это был доктор Фридман, политолог и эксперт. Господин Фрайман, хотите что-то добавить к сказанному господином Фридманом?

(Фрайман) — Я решительно протестую! Этот человек сеет панику! Сейчас, когда все силы нужно бросить на ликвидацию последствий катастрофы, нельзя поддаваться паническим настроениям. Что это за нелепые инсинуации насчет конца света? Да, мы столкнулись с серьезным кризисом, да, нам придется много работать, чтобы справиться с его последствиями. Но нельзя же просто сдаться! Если послушать этого человека, то все наши усилия бесполезны!

(Ведущий) — Вы верите, что предсказания господина Фридмана не сбудутся?

(Фрайман) — Я верю, что только совместными усилиями этот кризис может быть преодолен.

(Ведущий) — А что вы можете сказать насчет глобального похолодания?

(Фрайман) — Теория имеет право на существование. Пока что у нас нет ни единого факта, подтверждающего ее. Даже если температура понизится, думаю, что нам это пойдет только на пользу. Будет больше осадков, мягче лето, зимой, возможно снег. У нас, как вы знаете, не самая холодная страна на планете. (Смеется).

(Ведущий) — Спасибо. Наше время подходит к концу. Итак, с нами был доктор Фридман, эксперт, и министр инфраструктуры господин Фрайман. На этом мы прерываем нашу передачу, чтобы вернуться к вам с блоком новостей в шесть вечера. С вами был Дов Гильбоа, радио Голос Столицы».