Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

Я лишь кивнул, хотя, погруженный в свои раздумья, и пропустил большую часть слов Конопатого мимо ушей. Ладно, прорвемся.

— Лед, задержись. — Григорий начал складывать бумаги в одолженную у Ильи папку. — Остальные могут идти грузиться в фургон.

— Чего хотел? — сдвинув в сторону листы, уселся я на край стола.

— Распишись, — сунул мне ручку и лист с инструктажем Гриша. — Имей в виду, в качестве наблюдателей будут присутствовать наши коллеги из СВБ.

— Зачем еще? — Я посмотрел на задержавшегося в комнате Вячеслава.

— Операция будет проводиться не против каких-то бродяг, а против членов Гимназии, — посмотрел на меня как на слабоумного безопасник. — И поскольку она согласована на самом высоком уровне, мы будем контролировать ее ход. Чтобы потом ни у кого не возникло претензий.

— Не засветитесь? — Я поставил свою закорючку на всех листах бумаги.

— Сомневаетесь в нашей компетенции? — Вячеслав застегнул ворот, из-под которого выглянула вовсе не тонкая серебряная цепь.

— Нисколько. — Я вернул Григорию ручку. — Просто непонятно, где мы сами расположимся…

— Лед, ты чем слушал? — уставился на меня Конопатый. — Для кого я битый час распинался? На этом перекрестке два дома из четырех заброшены!

— Не нравится мне это, — скорчил я кислую гримасу, делая вид, что недоволен предложенным вариантом. — Слишком очевидно.

— А что для тебя не очевидно? — начал злиться Гриша. — На дороге стоять, голосовать?

— Ладно, видно будет, — не стал с ним препираться я. — Ну пойду, что ли?

— Обожди, провожу. — Конопатый отдал один из листов с инструктажем безопаснику и подхватил сумку. — Еще пара моментов есть…

— Слушай, Гриш, — остановился я, выйдя на крыльцо. Водитель фургона к этому времени уже открыл боковую дверь и теперь отрешенно наблюдал за начавшейся суетой. — Если у вас такие проблемы со службой безопасности, на кой ляд вы их к этому делу привлекаете?

— Во-первых, никаких особых проблем нет. Просто нас Перов курирует, а они напрямую Воеводе подчиняются. Вот и выслуживаются, суки, — сплюнул в снег Конопатый. — А во-вторых, без Эсвэбэ в этом деле никак — Воевода хочет быть уверен, что операция не выйдет за оговоренные с Бергманом рамки.

— Дурдом, — покачал я головой и поморщился, глотнув морозного воздуха. Как же мне этот холод опостылел уже… — Бергману проще было своими силами проблему решить.

— Мог бы решить, нас бы и на пушечный выстрел к этому делу не подпустили. Хотя большую часть информации наш отдел и нарыл. — Григорий облокотился о широкие перила и задумался. — Понимаешь, Лед, сейчас в Гимназии столько народа нового появилось… И для молодых Бергман уже не авторитет. Нет, его заслуги признают, но втихаря промеж собой шепчутся: мол, старичку давно на покой пора. Молодым нужна возможность самовыражения, им застой противопоказан. А тут еще провокаторы всякие о том, как хорошо живется в Городе, байки распускают. Вот и получается, что для решения своих внутренних проблем Гимназия нас вынуждена привлечь. А им это как серпом по одному месту. Такие условия выкатили, что проще того же Вячеслава терпеть, чем потом на северной окраине куковать.

— Ладно, ситуация понятна, — кивнул я, наблюдая, как моя команда грузится в фургон вперед замешкавшихся гимназистов. Теперь ясно, для чего все эти бумажки — задницу в случае чего прикрыть. Ладно, так и так меня крайним бы сделали. — Что еще?

— Держи. — Конопатый протянул мне графитовый шарик. — Одноразовый переговорный амулет, если что экстренное будет — свяжусь.

— Ты не с нами, что ли?

— Какой?! С утра все на ушах стоят. Как твой приятель Напалм говорит: не знаем, куда срать кидаться.

— А что такое?

— Братство на Коммуну наехало.

— И что? — не стал показывать я своей осведомленности в этом вопросе.

— Конкретно наехало. Они, блин, там камня на камне не оставили.

— Да ну?!

— Вот тебе и ну. — Григорий потер покрасневшие на морозе щеки и проводил взглядом направившихся к раздолбанной синей «пятерке» безопасников. — Этих не ждите, они сами к началу операции подъедут…

— Ты давай про коммунаров рассказывай, — потребовал я продолжения. — Вы-то каким боком к этому отношение имеете?

— К этому теперь все отношение имеют — сводную бригаду сформировали. — Григорий закинул ремень сумки на плечо и спустился с крыльца. — Слышал небось, что Коммуна, а точнее некто Громов, у Воеводы, как кость в горле, если не сказать — шило в заднице? А тут мы на Братство по поводу штурма наехали, они и слили на того компромата вагон и маленькую тележку. И похищения там, и опыты над детьми. Илья в состав следственной группы вошел, говорит, даже про Триаду на время приказали забыть. Они там вроде и ночевать будут.

— И какие перспективы? — заинтересовался я.

— А какие перспективы? Громова и прочих деятелей уже арестовали. Сейчас доказательную базу соберут, чтобы никто не подкопался, и к стенке поставят, — усмехнулся Гриша. — Раньше-то никак прищучить не могли: когда Громов из Дружины уходил, он какие-то гарантии для себя выбил. Сколько лет уже прошло, а все пылинки сдували. А теперь просто праздник какой-то! Братство по уши замазано, а Торговому союзу и Сестрам Холода есть чем пасть заткнуть.

— Гриш, привет! — Из общежития, на ходу застегивая «аляску», выскочил молодой лейтенант. — Как дела?

— Не жалуюсь, — протянул ему руку Конопатый. — Ты куда?

— Да Повар снова отличился, нас в оцепление выдернули. — На ходу натянув на голову капюшон, парень побежал к пропускному пункту.

— Все, нет? — дернул я задумавшегося о чем-то Григория.

— Обожди, — придержал меня за рукав тот. — Ты, думаю, не дурак, сообразил уже, зачем тебя к этой операции привлекли?

— Не факт, что не дурак…

— Да перестань ты, — осмотрелся по сторонам Конопатый. — Командир группы, я честно скажу, ты никакой. А вот живой щит… Если сразу гимназистов прищучить не удастся, — вся надежда только на тебя. Там не мальчики для битья подобрались, иначе они всех просто сомнут.

— Вызываю огонь на себя…

— Именно. Учти, если всю партию амулетов за раз активировать — в паре кварталов никого живого не останется. — Григорий подтолкнул меня к фургону. — Так что ты уж не подкачай…

— Постараюсь, — хмуро пробормотал я и направился к отъехавшему к воротам автомобилю. Опять, выходит, крайним назначили. Не, на фиг нужна такая честь. Уж лучше двойной заряд заложить… — Да, Гриш, вещи мои где?

— В фургоне уже все…

— Лед, давай к нам, — высунулся из раздвижной двери Напалм, определив таким образом мой выбор — заставить потесниться сидевшего рядом с водителем Ломова или лезть в фургон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});