Синтез (СИ) - "Токацин"

Гедимин взглянул ему в глаза и изумлённо мигнул — сармат был совершенно серьёзен.

— Это бессмысленное действие, — буркнул он. — Зачем тебе?

— Тут было сделано много бессмысленного, — Константин слегка сощурился. — Просто подойди и погладь эти твэлы. Всем будет спокойнее.

Гедимин пожал плечами, выразительно вздохнул и спустился с платформы. Сборка по-прежнему висела посреди зала; оператор крана немигающим взглядом следил за спустившимся инженером и не прикасался к рычагам.

«Шутники…» — Гедимин досадливо сощурился и провёл ладонью по контейнеру. Его пальцы уже не дрожали — два часа непрерывной работы с твэлами притупили волнение.

— Так-то лучше, — из кабины высунулся Бьорк и облегчённо вздохнул. — Теперь можно работать. Давай!

Гедимин, криво усмехнувшись, вернулся на платформу. «Гладить твэлы…» — он покачал головой и открыл следующий контейнер. Воровато оглянувшись через плечо, он сдвинул прозрачную плёнку и провёл ладонью по холодным стержням. Сейчас они не светились, и их излучение нельзя было обнаружить без чувствительного радиометра, — но сармат видел холодный огонь в тёмной воде и зеленовато-синие блики на сером металле.

…«Шестнадцать граммов чистой окиси ирренция! Это невероятный результат для первой попытки и для того количества урана, которое у нас было. Мы пока не можем объяснить механизм самопроизвольного синтеза, но уже используем его в своих целях, — и, возможно, вскоре у нас будет первый килограмм окиси. Вы помните, какова его рассчётная критическая масса? Может быть, к концу года расчёты уже будут проверены на практике. Уже есть проекты по повышению выработки; новый реактор имени Брайана уже работает, и я очень надеюсь, что второй запуск окажется успешнее первого. Надеюсь также, что удача будет на стороне вас и вашей станции — я прочитал отчёт комиссии «Вестингауза», и я могу вам посочувствовать — кажется, вам пришлось пережить очень неприятные дни. У меня и моих коллег был схожий опыт; работа на «Вестингауз» хороша для начала, но немногие могут выдержать её в течение десятилетий. Когда-нибудь, смею надеяться, мы встретимся как коллеги — возможно, в Лос-Аламосе, а может быть, на территориях. Я не сомневаюсь, что вы пойдёте в науку, — вопрос только в сроках. Так или иначе, удачи, мой друг Гедимин…»

Сармат смущённо хмыкнул. «Наука? Мне не доверяют даже запуск обычного реактора. По чертежам полуторавековой давности. Через полтора века сюда привезут чертежи реактора на ирренции. Интересно, сармат может прожить полтора века?..»

23 апреля 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ничего не вижу! — Иджес, заглянув в центральный монитор, разочарованно вздохнул. Гедимин удивлённо посмотрел на экран — изображение верхней части активной зоны реактора было довольно чётким, и загрузочная машина тоже очень хорошо просматривалась — и стояла именно на том квадрате, который, по показателям на соседнем табло, должен был заполняться в данный момент. «Бьорк работает быстро,» — одобрительно подумал Гедимин. «Не соврал. Ещё бы понимал, что делает…»

Кроме Гедимина и любопытствующего Иджеса на главном щите управления никого не осталось — Константин вернулся на щит первого блока следить за проверкой турбин и забрал с собой большую часть рабочих, оставшиеся присоединились к Бьорку в спецхранилище. Загрузка топлива в реактор шла быстро — даже, как думал иногда Гедимин, стремительно; ему было слегка не по себе, но взгляд на показатели успокаивал его — всё шло по плану.

— Эта махина всё заслоняет, — Иджес ткнул пальцем в загрузочную машину. — А в самом зале можно увидеть, как опускаются стержни?

— Сборки, — машинально поправил Гедимин. — Нет, нельзя.

— Я думал, их таскают вручную, — сказал Иджес. — Или на открытом кране. Они что, так сильно фонят?

— Пока нет, — буркнул Гедимин, еле сдерживая досадливый вздох. — Объяснял сто раз. Повторять надоело. Ты на курсах был?

— Курсы… — Иджес фыркнул. — Там про то, во сколько приходить, да куда нельзя лазить. Я же оператор охладительной системы, забыл? Нам стержни не показывали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Машина замерла на несколько секунд и поднялась немного вверх, смещаясь в сторону, от заполненных ячеек к пустым. Гедимин выбрал на плане одну из них и просигналил Бьорку: «Продолжай».

— Видел охранников? — Иджес, так и не рассмотревший ничего интересного в реакторном зале, сменил тему. — Всех с утра согнали на главный пост. Говорят, аэродром оцеплен, и к озеру не подойти.

— Ещё одна комиссия? — Гедимин сузил глаза. — Надоели.

— Слишком много шума для комиссии, — качнул головой механик. — Кто-то рангом повыше. Может, губернатор?

«А,» — Гедимин сообразил, в чём дело, и досадливо поморщился. «Запуск через неделю. Макаки любят торжественность. Устроят тут свой ритуал. Интересно, какая мартышка нажмёт на большую кнопку…»

Ничего, похожего на «большую кнопку», ни на главном щите управления, ни на блочных не было; Гедимин знал, какая комбинация нужна для запуска, но очень сомневался, что «ритуальная мартышка» её запомнит и правильно воспроизведёт.

— А что будет, если запускающий что-то перепутает? — спросил Иджес, убирая локоть с пульта; он часто клал руку на его край, но, опомнившись, отдёргивал её. Гедимин не трогал его — к рабочим клавишам и рычажкам сармат не прикасался, а прикоснувшись, ничему не повредил бы.

— Да ничего, — пожал плечами инженер. — Запуск перенесут на день.

— Точно не взорвётся? — настороженно сощурился Иджес.

— В худшем случае — не запустится, — ответил Гедимин. — Если запускать будет не Линкен…

Иджес фыркнул.

— Жаль будет, если взорвётся. Мы с этой станцией долго возились.

Смарт на груди Гедимина — два дня назад инженеру выдали шнурок для подвешивания «рации», и теперь он обычно убирал её под комбинезон, чтобы не мешала — задрожал и протяжно загудел.

— Гедимин Кет, немедленно подойдите на главный пост охраны! — приказал полузнакомый голос; говорил не Фюльбер, но кто-то из его людей. Гедимин растерянно мигнул.

— Идёт загрузка топлива. Мне некогда, — буркнул он в устройство. Гудки стали громче и протяжней.

— Это приказ мистера Мартинеса. Вы вернётесь к работе через десять минут. Спускайтесь на пост охраны!

«Стоп,» — отсигналил Гедимин Бьорку. «Перерыв до следующего сигнала.»

— Вот мартышки! — покачал головой Иджес. — Чего им от тебя надо? Нашли время…

Гедимин пожал плечами.

— Схожу узнаю.

У входа на центральный пост он замедлил шаг и настороженно посмотрел на охранников — сегодня их собралось тут слишком много, как будто их отозвали со всей станции и приказали держаться поблизости и не расходиться до вечера. Тот, кто стоял у входа, молча посветил Гедимину в лицо считывателем и махнул стальной «клешнёй», указывая на прикрытую дверь. Сармат прошёл мимо экзоскелетчиков, столпившихся в тесном коридоре, и толкнул лёгкие раздвижные створки. Помещение за ними было достаточно просторным, чтобы вместить двоих охранников в лёгких экзоскелетах, стол и несколько стульев под человеческий рост. Те, кто сидел за столом, обходились без брони и даже без бронежилетов под одеждой.

— Нет, нет и нет, мистер Мартинес! — повысил голос один из них. — Никаких предварительных запусков. Мистер Хойд настаивает на участии в настоящем пуске реактора и не потерпит подлога.

— Мистер Хойд — физик-ядерщик или, возможно, инженер в области ядерных технологий? — с вежливой улыбкой уточнил Фюльбер.

— Мистер Хойд — советник президента в области межрасового сотрудничества, — поджал губы его собеседник. — И я здесь, чтобы обеспечить приём по высшему разряду. Итак, мы определили, кто должен находиться в зале управления в момент запуска…

— Не вполне, — отозвался Фюльбер, поднимая взгляд на Гедимина. — Заходите, мсьё Кет. Прошу прощения, что нарушил ход вашей работы. Мы ждём высоких гостей с материка. Это всегда приносит очень много беспокойства.

Сармат кивнул, выжидающе глядя на людей. Тот, с кем разговаривал Фюльбер, привстал из-за стола, смерил Гедимина удивлённым взглядом и громко щёлкнул пальцами.