Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

Тот видимым образом сглотнул:

— Да, миледи.

Она одарила его любезной улыбкой, и закрыла дверь. Когда Дженевив вернулась после очистки желудка, Элиз потратила несколько минут, объясняя записки — как те, что были адресованы Ариадне и Джеймсу, так и только что отправленную Дориану.

Королева быстро уловила эту информацию:

— Моя дочь этим утром проверяет кое-какие королевские счета, поэтому она, вероятно, будет с главным управляющим и главой счетоводов. А вот Джеймс твоё сообщение не получит по меньшей мере час — у него этим утром совещание с Трэмонтом и кем-то ещё из лордов. Твою записку скорее всего задержат у двери, пока он с ними не закончит, — проинформировала её Дженевив.

Элиз волновалась, но знала, что придётся удовольствоваться этим. «Если его совещание продлится слишком долго, то придётся устроить скандал, но это может подождать до прихода Дориана», — подумала она про себя.

* * *

Джеймс снова скрипел зубами. Джинни часто остерегала его от этой привычки, предупреждая, что с течением времени он повредит себе зубы, но с тех пор, как он занял трон, Джеймс обнаружил, что ему трудно остановиться. Сегодня он скрипел зубами потому, что шёл на совещание с наиболее могущественными лордами Лосайона — людьми, чьи земли и власть придавали им важность, и хотя каждый лорд был вассалом короля, любой из них мог быть источником серьёзных проблем, реши он взбунтоваться, особенно если остальные не объединятся на стороне своего правителя.

Его глаза сузились, когда он подошёл к двойным дверям, защищавшим маленький конференц-зал. Как обычно, на страже стояло четверо человек, но цвета их формы принадлежали Хайтауэру, а не королю[27].

— Кто эти люди? — спросил он Мата́яса, сопровождавшего его капитана гвардии.

— Многие гвардейцы этим утром скорбны животом, Ваше Величество. Вероятно, они что-то съели вчера вечером. Лорд Хайтауэр прислал большую группу своих людей, чтобы поддерживать безопасность во дворце, пока всё не вернётся в норму, — не медля ответил Матаяс.

Джеймс остановился:

— Сколько человек слегли?

— Почти три четверти, Ваше Величество — все, кто ел вчера вечером в казарменной столовой. Я вернул тех, кто был в увольнении. К счастью, я обычно ем со своей семьёй, иначе и меня здесь тоже не было бы.

— А что остальная обслуга? — спросил Джеймс.

— Они, похоже, в порядке. Я отправил людей на расследование, но пока что похоже на то, что этому подверглась лишь казарменная еда. Те, кто ел за общими столами, ничем не захворали.

Король пошёл дальше:

— У тебя хватит людей, чтобы обеспечить безопасность дворца?

Матаяс кивнул:

— Пока — да, Ваше Величество. Люди Лорда Хайтауэра позволили мне обезопасить самые важные участки, хотя могу представить, что городская стража сейчас осталась недоукомплектованной.

— Тогда будем надеяться, что на город не нападут, — сказал Король, криво улыбнувшись.

Один из гвардейцев придержал им дверь, когда они входили, громко объявив Джеймса собравшимся внутри мужчинам. В помещении был средних размеров стол с восемью стульями. Позади четырёх из них стояли самые могущественные лорды королевства, ожидая, пока их монарх усядется, чтобы самим занять свои места: Лорд Эндрю Трэмонт, Герцог Трэмонта; Лорд Джон Эйрдэйл, Граф и владелец массивных лесополос на востоке; Лорд Мартин Малверн, Граф Малверна и владелец одного из самых продуктивных фермерских сельскохозяйственных регионов страны; Лорд Брэд Кэнтли, Герцог Кэнтли и хозяин почти половины грузоперевозок королевства; и Лорд Лайл Сё́рри, Барон Сёрри и многих других прибрежных владений.

Позади трёх мест не стоял никто — эти принадлежали Графу Балистэйру и Лорду Хайтауэру, а также Герцогу Ланкастеру. Граф Балистэйр не мог съездить в столицу из-за своего возраста и ухудшающегося здоровья. Что касается места Ланкастера, хотя Роланд недавно получил титул Герцога, он попросил позволения отсутствовать на этом совещании. Ему всё ещё было не по себе от его новой ответственности, что, вероятно, волновало его отца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Джеймс не ожидал отсутствия Лорда Хайтауэра. Повернув голову, он заговорил с Матаясом:

— Где Хайтауэр?

— Боюсь, что он сегодня также болен, Ваше Величество, — ответил капитан.

Восьмое место (вообще-то, согласно протоколу — первое) принадлежало самому Королю. Джеймс осторожно сел, когда Матаяс отодвинул для него стул. Заняв своё место, он прожестикулировал остальным мужчинам в помещении:

— Можете садиться, — сказал он им. Матаяс встал позади и слегка справа от Короля, поскольку его работой было сохранять Джеймса в безопасности.

— Я хотел бы поблагодарить всех за то, что вы потрудились явиться сегодня, особенно — те, кому пришлось прибыть издалека, — начал Джеймс.

На этот раз он не потрудился использовать королевское «мы». Ежегодное совещание Высокого Совета, на котором присутствовали все дворяне Лосайона, должно было начаться ещё через неделю, а это совещание было зарезервировано для тех, кто имел больше всего влияния. Оно началось за века до этого как способ обеспечить согласие между могущественными людьми королевства по поводу важных вопросов в преддверии более общего собрания. Несмотря на покрывшие его слои традиций, это совещание всё ещё было гораздо менее формальным.

Эндрю, Герцог Трэмонта, перебил:

— Не могу не заметить отсутствие вашего сына. Отсутствие Балистэйра можно понять, но Ланкастера — пока нет, особенно учитывая эту новую Мировую Дорогу, построенную вашим ручным волшебником.

Говорить не в свой черёд, без приглашения, было серьёзным нарушением этикета, на которое остальные мужчины в комнате отозвались аханьем. Матаяс напрягся, услышав это оскорбление, но Джеймс поднял ладонь:

— Ты переходишь границы, Трэмонт. Не думай, что твоё положение позволяет тебе не следовать протоколу.

Эндрю Трэмонт встал, отодвинув своё кресло. Это было ещё более серьёзным оскорблением — вставать без разрешения, но его это, похоже, не волновало:

— Я думаю, что мы уже все сыты по горло твоим протоколом, Джеймс, — ответил он, презрительно улыбнувшись, когда называл Короля на «ты». Хотя прежде, в молодости, они были друзьями, сейчас для него было совершенно непозволительно допускать такие вольности.

Джеймс Ланкастер бегло оглядел собравшихся. Джон Эйрдэйл, похоже, был явно оскорблён поведением Трэмонта, но остальные дворяне имели иной вид… они нервничали, а не были шокированы. Уже одно лишь это сказало ему, что поведение Трэмонта ни в коей мере не было необдуманным, он что-то планировал.

Джеймс встал:

— Что за игру ты ведёшь, Эндрю? Ты бы не подставился так, если бы не считал, что можешь что-то выгадать, так почему бы тебе не объявить наконец об этом в открытую?

Эндрю Трэмонт рассмеялся:

— Никакой игры, старый друг. Ты долго правил, но твоё время вышло. Твоего волшебника не стало, и боги злы на тебя за твоё богохульство. Всё сводится к этому — людям нужен правитель, который будет уважать богов.

— И я готов поспорить, что ты считаешь себя подходящим кандидатом, — сказал Джеймс. — Посмотрим, изменится ли твоё мнение после того, как ты посидишь в темнице, — пригрозил он. Ему сейчас только и не хватало быть вынужденным посадить одного из самых видных своих дворян, но Трэмонт не оставил ему выбора. — Капитан, пусть его уведут отсюда.

— Да, Ваше Величество, — сказал Матаяс, жестом приказав скрытым наблюдателям заслать внутрь гвардейцев.

Эндрю Трэмонт лишь рассмеялся с улыбкой на губах. Двери открылись, когда вошли дежурные гвардейцы, но вместо того, чтобы схватить его, они подняли арбалеты, направив их на Джеймса Ланкастера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Стулья загремели по полу, когда сидевшие за столом люди повскакивали с мест, отойдя к стенам комнаты… уходя с линии огня. Капитан Матаяс загородил собой короля, обнажив меч. Лорд Эйрдэйл шагнул назад, но был в явном замешательстве, постоянно переводя взгляд с арбалетчиков на своего монарха, и обратно.