Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Осмотревшись по сторонам, Семпер увидел, что бой превратился в беспорядочную свалку. Все смешалось. Дождь лил как из ведра, приглушая крики, вой и выстрелы.

На обломок статуи взобрался страшный еретик, вооруженный тяжелым топором. Его черный балахон был обвязан поясом, сплетенным из женских кос, на котором висело несколько десятков чьих-то ушей. Хаосит замахнулся, но Семпер прокрутился на месте и раскроил врагу череп мощным ударом сабли.

Вовремя увидев лазерный пистолет в изуродованной лапе какого-то мутанта, капитан отрубил ему конечность, прежде чем тот успел спустить курок.

Молодая женщина вытянула похожие на щупальца кривые пальцы с длинными когтями, стараясь достать до горла или выцарапать Семперу глаза. Капитан сделал выпад и насадил тело еретички на лезвие клинка. Вытащив оружие из ребер хаосопоклонницы, он столкнул ее труп вниз и осмотрелся. Темно-синей формы Имперского Военно-космического флота нигде не было видно. Ран дрался рядом всего несколько минут назад. Он прикрывал капитану спину. Но где он теперь? Неужели все его спутники погибли?!

От невеселых мыслей Семпера отвлекла очередная толпа еретиков, полезших на баррикаду.

Охрипнув от страшных проклятий, Максим Боруса взмахнул цепным мечом, словно дубинкой, и развалил надвое голову очередному безумцу в черном балахоне. Меч давно заклинило. То ли иссякла батарея, то ли в цепи застряли осколки чьих-то костей. Но Максим не бросил оружие. Медвежьей силы выходца со Странивара хватало для того, чтобы наносить страшные раны врагам острыми зубьями неподвижного лезвия.

Хьюга лежал навзничь неподалеку, глядя мертвыми глазами в дождливое небо. Стоило хаоситам пойти на штурм, как у интенданта душа ушла в пятки, он вскрикнул и опрометью бросился к дверям собора. Помня приказ Семпера, Максим дал ему сделать несколько шагов, а потом выстрелил в спину. Боевые братья подобрали еще теплое тело интенданта и без особого почтения швырнули на груду трупов своих товарищей, которыми они затыкали бреши в баррикаде. Так мертвый Хьюга принес защитникам собора Экклезиархии гораздо больше пользы, чем живой.

Покрытый с головы до ног кровью врагов Императора, Максим изрыгал проклятия и беспощадно крушил черепа и кости еретиков. Воодушевленные таким зрелищем, боевые братья бросились в атаку с удвоенной яростью.

Расхохотавшись, старшина разрубил грудную клетку одному хаоситу и тут же перебил позвоночник другому.

Несмотря на внешнее спокойствие, в глубине души у Борусы шевельнулся страх. Он вовсе не был уверен в том, что выйдет живым из этой переделки. Такие, как он, гибли в подземельях Странивара, не дожив и до двадцати пяти. А ведь Максим протянул там гораздо дольше. Выжил он и в руках Адептус Арбитрес, и в лагерях Лубянки. Не погиб и на «Махариусе». Даже сделал карьеру. Благодаря странному стечению обстоятельств, он поднялся с нижних палуб до капитанского мостика и одновременно чина унтер-офицера.

Сейчас Максим почему-то вспомнил слова своей любовницы со Странивара. Ее звали Таняра, и она была очень странной. Девушка утверждала, что ее посещают видения. Устав от любовных игр, опьянев от сока таджа и крепчайшего самогона, Боруса слушал рассказы Таняры. Она говорила, что видит Максима стоящим на капитанском мостике огромного судна, что он облачен в офицерский мундир, а на его широкой груди блестят медали. Тогда Максим посмеялся над Танярой, решив, что она просто слишком много выпила. Он был уверен, что, как и миллионы обитателей Странивара, умрет в зловонных подземельях, не увидев совершенно ненужных ему чужих миров необъятного Империума.

Таняры, конечно, уже давным-давно нет на свете. Если ее не пристрелили арбитры, она наверняка попала в лапы охотников на ведьм из Экклезиархии или в застенки Инквизиции…

На этот раз Максим не рассмеялся, вспомнив ее слова. Он уже стоял на мостике имперского боевого корабля, разве нет? Однако на нем всего лишь мундир старшины и никаких медалей. Наград у него ещё нет. По крайней мере, пока…

Неужели Таняра действительно видела будущее?! Значит, Максима не убьют вместе с этими святошами и он даже заработает ордена и медали…

Вновь расхохотавшись, Боруса взмахнул клинком, но, к своему удивлению, увидел, что хаоситы больше не бросаются на баррикаду. Наоборот, их остатки обратились в бегство. Швырнув им вслед меч, Максим выхватил пистолеты и начал стрелять в спины еретиков. Только теперь старшина почувствовал, что кровь из раны на голове заливает лицо. А он и не заметил, что его ранили…

Посмаковав вкус крови на губах, Максим понял, что жив, и снова расхохотался.

Ему еще рано умирать! Он еще не заработал себе орден!

Хоизан равнодушно наблюдал за отступлением своего войска. Сначала он хотел приказать расстрелять их на месте, но потом ему в голову пришла другая мысль.

— Отнимите у них оружие, — устало сказал он своему адъютанту. — Они послужат нам живым щитом во время следующей атаки.

Адъютант, у которого со щек и лба свисали лохмотья полусгнившей кожи, обнажая дарованную ему силами варпа звериную морду, гнусно осклабился и поспешил выполнять приказание.

Хоизан не удивился тому, что атака захлебнулась. Это же сброд! От этих людишек мало толку. Как от живых, так и от мертвых. Но скоро сюда прибудут опытные бойцы, те, что грабят сейчас развалины базы Адептус Арбитрес на другом конце Мадины!..

Усилием воли Хоизан изменил свой облик. Теперь он был не Кровавым Богом, а Лордом Тзинчем, умной и проницательной аватарой Меняющего Пути, и внимательно изучал сильные и слабые стороны противника. Защитники собора уже выдохлись. И боеприпасы у них наверняка на исходе. Ждать осталось недолго. К тому же бронемашины и пушки уже на подходе.

Напрягая обостренные чувства Лорда Тзинча, Хоизан понял, что именно он должен здесь совершить. В соборе находятся несколько высокопоставленных слуг полудохлого Императора. Все они должны умереть.

«Что может быть проще?!» — подумал Безликий.

Приспешники Хоизана, как верные псы, толпились вокруг своего хозяина. Жалкие, ничтожные людишки! Разве они могут осознать, какая с ним вскоре произойдет метаморфоза!

— Среди прочих в соборе вы найдете капитана Имперского флота, — сквозь зубы процедил Хоизан. — Его не трогать! Я сам им займусь!

Хаоситы поспешили поклониться хозяину.

Безликий не знал, почему он лично должен убить этого капитана, почему силы варпа хотят быть уверенными в его смерти. Впрочем, это не важно. На счету Хоизана числилось несколько тысяч слуг полудохлого Императора. Одним больше, одним меньше…

Семпер собрал свой отряд в воротах собора. Уцелело не более сотни бойцов. При этом только у половины из них имелось по обойме патронов. Если следующий штурм будет столь же яростным, хаоситы просто сметут их со своего пути!

Капаран и Дакш были ранены, но полны решимости драться до конца. Сейчас бортстрелок распевал ритуальные заклинания и счищал запекшуюся кровь с необычайно длинного изогнутого ножа, который он называл «кукри».

Ран погиб. Семпер видел его обезглавленный труп на баррикадах. А вот Максим Боруса остался в живых. Огромный страниварец усмехался, думая о чем-то своем, и прихлебывал какой-то крепкий напиток из невесть откуда взявшейся фляги. Глядя на покрытого татуировками и испачканного с головы до ног кровью гиганта, Семпер всерьез подумал, что тот попросту бессмертен.

Придворные принца-регента, как ни странно, сражались отважно, но понесли большие потери. Уцелели немногие, в основном офицеры дворцовой гвардии. Изрешеченное пулями тело генерала Брода лежало у баррикады на груде убитых им врагов. Генерал постарался искупить свои прегрешения…

Рядом с трупом Брода, прислонившись к куску рухнувшей стены, сидел Джарра Кейль. Бывший министр удивленно разглядывал собственный распоротый живот.

— Не может быть, — бормотал он, глядя на окровавленный мундир. — Все не так… Мы так не договаривались…

Вскоре двое санитаров осторожно подняли его и унесли внутрь собора. В лазарете давно закончились бинты и лекарства. Сестры Ордена Госпитальеров могли утешить страждущих разве что своими молитвами.

Деван тоже уцелел. В схватке ему отрубили три пальца на левой руке. Теперь он сидел у подножия статуи какого-то проповедника. Каменный священник с неодобрением взирал на то, как исповедник ругается на чем свет стоит, перевязывая раненую руку.

— Слышите, как они воют? Наверное, скоро опять пойдут на штурм. Вы готовы отразить еще одну атаку, капитан?

— Нам нечем ее отразить, — ответил Семпер. Капитан еще не был готов посмеяться над собственной неизбежной гибелью, как это делал сейчас исповедник. — У нас мало патронов, а людей еще меньше. Думаю, нам надо отступить в собор.