Воспоминания о прошлом Земли. Трилогия - Лю Цысинь

тяготение. Каждое патио представляло собой уголок природы, отличный от других: зеленый газон с ручейком, журчащим в траве, или рощицу с прячущимся в ней прозрачным ключом, или пляжик, омываемый кристально чистыми волнами… Все эти сцены были крошечными, но изысканными – словно ожерелье, для бусинок которого взяли лучшие пейзажи Земли. Среди маленьких звездолетов подобный дизайн был невиданной роскошью.

Чэн Синь печалила судьба «Ореола». Такой чудесный крошечный мир – и скоро превратится в лепешку без толщины… Она старалась не думать о других, более значительных вещах, которые ждет неминуемая гибель. Смерть простерла свои черные крылья под небом ее сознания, и Чэн Синь не решалась поднять глаза и взглянуть на нее прямо.

Через два часа после отлета «Ореола» правительство Федерации официально объявило тревогу в связи с атакой «темного леса». Президент, красивая женщина, на вид очень молодая, выступила с заявлением. Она стояла под голубым флагом Федерации и говорила совершенно бесстрастно. Чэн Синь заметила, что флаг очень похож на старинный флаг ООН, только вместо Земли на нем Солнце. Самый важный в истории человечества документ, знаменующий конец земной цивилизации, был весьма короток:

Пять часов назад система раннего предупреждения подтвердила, что «темный лес» осуществил атаку против нашего мира.

Метод атаки – изменение физической природы нашего пространства. Это означает, что Солнечная система из трехмерного состояния перейдет в двумерное. Результатом станет гибель всех форм жизни.

По прогнозам процесс займет от восьми до десяти дней. К настоящему моменту коллапс пространства уже идет, его темп и масштабы нарастают.

Мы получили подтверждение, что скорость убегания из коллапсирующего участка космоса равна скорости света.

Час назад правительство и парламент Федерации приняли решение отменить все законы, касающиеся эскапизма. В то же время правительство считает своим долгом напомнить гражданам, что скорость убегания намного превосходит максимальную скорость, которую способны развить космические корабли землян. Вероятность спасения равна нулю.

Правительство, Парламент, Верховный Суд и Флот Федерации будут исполнять свои обязанности до самого конца.

Другие новости подруги смотреть не стали – ни к чему.

По словам Цао Биня, Мир Убежищ был сейчас подлинным раем. Чэн Синь и АА очень хотели взглянуть, как выглядит рай, но не осмеливались. Если все на свете пойдет прахом, то чем мир прекраснее, тем больше горя принесет зрелище его разрушения. Впрочем, рай содрогался сейчас в пароксизме страха смерти.

«Ореол» прекратил ускорение. Юпитер за кормой превратился в маленькую желтую точку. Подруги надели сонные обручи и провели следующие несколько дней в непрерывном сне. В этом одиноком путешествии сквозь ночь перед концом света неудержимое воображение, представляющее картины одна другой ужасней, могло кого угодно свести с ума.

* * *

Искин пробудил АА и Чэн Синь от их сна без сновидений. «Ореол» прибыл на Плутон.

На экране монитора и в иллюминаторе подруги видели всю карликовую планету целиком. Самое первое впечатление от этого мира можно было охарактеризовать одним словом: потемки. Плутон был словно затянутый бельмом глаз. Свет Солнца еле доходил в такую даль. Только когда «Ореол» спустился на низкую орбиту, его пассажиры смогли различить какие-то краски на поверхности: кора Плутона казалась сшитой из синих и черных лоскутов. Черные – это скалы; и необязательно таков был их настоящий цвет, просто здесь царила темень, и глаз не различал оттенков. Синие участки – это превратившиеся в лед азот и метан. Двести лет назад, когда Плутон находился в перигее внутри орбиты Нептуна, его поверхность выглядела совсем иначе. Замерзшие газы частично растаяли, и из них образовалась жиденькая атмосфера. Из космоса планетка выглядела насыщенно желтой.

«Ореол» продолжал снижаться. Случись это на Земле, вход в атмосферу был бы делом во всех смыслах волнующим, но здесь корабль садился в вакууме, в полном безмолвии, тормозя единственно при помощи своих двигателей. Внизу, на черно-синей поверхности, резко выделялась белая надпись:

Цивилизация Pемли

Текст был написан на современный манер, на смеси латиницы и китайских иероглифов. Под первой строкой шло еще несколько помельче, каждая повторяла то же самое, только другим алфавитом. Чэн Синь подметила, что слово «музей» ни в одной из надписей не встречается. Яхта пока еще висела в сотне километров от поверхности, из чего следовало, что текст исполинский. Чэн Синь не могла точно определить размеры букв, но это, без сомнения, была самая большая надпись из всех, когда-либо сделанных человеком. В каждом ее знаке мог бы поместиться целый город. К тому моменту, когда «Ореол» снизился до десяти тысяч метров, один из колоссальных знаков занял все поле зрения. И наконец «Ореол» сел на широкую посадочную площадку, располагавшуюся в верхушке китайского иероглифа «цю» (球) – части слова «Земля».

Следуя указаниям бортового искина, Чэн Синь с АА облачились в легкие скафандры и вышли из космолета. В здешнем жутком холоде обогревательные системы скафандров работали на полную мощность. Пустая посадочная площадка в свете звезд сияла белизной. Многочисленные ожоги на почве свидетельствовали о том, что когда-то здесь взлетало и приземлялось немало кораблей, но сейчас «Ореол» возвышался на площадке в полном одиночестве.

В Мире Убежищ Плутон был чем-то вроде земной Антарктиды. Здесь никто не жил постоянно, да и визитеры бывали только изредка.

В небе среди звезд быстро двигался крупный черный шар – Харон, естественный спутник Плутона. Его масса составляла одну десятую массы Плутона, и оба небесных тела практически составляли двойную планетарную систему, вращающуюся вокруг общего центра масс.

«Ореол» включил прожекторы, но в безвоздушном пространстве лучи не были видны. Круг света упал на отдаленный прямоугольный объект. Этот черный монолит был единственным возвышением на ровной белой поверхности. От его простоты веяло жутью, как если бы он служил абстрактным воплощением реального мира.

– Выглядит немного знакомым, – проговорила Чэн Синь.

– Не знаю, что это за штуковина, но мне она не нравится.

Чэн Синь с АА направились к монолиту. Сила тяжести Плутона составляет лишь одну десятую земной, поэтому женщины передвигались длинными мягкими прыжками. По пути они обнаружили на земле ряд стрелок, указывавших на монолит.

Но лишь подойдя вплотную к нему, подруги поняли, насколько он огромен. Когда они подняли глаза, им показалось, будто из звездного неба вырезали кусок. Осмотревшись, женщины увидели ряды стрелок, сходящихся сюда с разных сторон, и все они указывали на монолит.

В нижней части стены торчало металлическое колесо метрового диаметра. Удивительно – кажется, крутить его следовало вручную! Над колесом белыми линиями на черном фоне было нарисовано схематическое руководство: закругленные стрелки указывали направление вращения; рядом с одной стрелкой помещалось изображение открытой двери, рядом с