Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых - Энн Райс

их ждет одна женщина, что эта женщина такая же древняя, как Мать, и что до их прихода встреча начаться не может. Я ощутил прилив тревоги. Что за встреча? Мариус понял, но не ответил. Он прислушивался к вою волков. Волков…

Снег и волки… Мне часто снились волки. Воображение унесло меня прочь, к собственным мыслям, к собственным снам и воспоминаниям. Я увидел стаю быстроногих волков, мчащихся по недавно выпавшему снегу.

Я увидел себя, молодого человека, каким был двести лет назад, сражающегося с волками – со стаей волков, в разгар зимы появившихся во владениях моего отца. Я, тогда еще человек, был так близок с смерти, что чувствовал ее запах. Но я сразил волков одного за другим. О, эта первобытная юношеская энергия, возможность наслаждаться роскошью бездумной, неотразимо прекрасной жизни! Или она казалась мне такой только сейчас? Ведь в то время я чувствовал себя несчастным: один среди заснеженной долины, моя лошадь, собаки – все убиты… Но теперь мне остались лишь воспоминания и возможность вновь увидеть снег, покрывающий горы, – мои горы, земли моего отца.

Я открыл глаза. Она отпустила меня и слегка оттолкнула от себя. И только теперь я понял, где мы находимся. Не просто где-то в ночном пространстве, но во вполне определенном месте, и это место когда-то принадлежало мне.

– Да, – шепнула она. – Оглядись вокруг.

Я узнавал воздух, которым дышал, запах зимы, а когда мое зрение прояснилось, я увидел над собой полуразрушенные крепостные стены и башню.

– Это дом моего отца! – прошептал я. – Это замок, где я родился.

Было очень тихо. На полу блестел снег. Мы стояли на месте бывшего главного зала. Господи, увидеть его в руинах, узнать, что все это время он был заброшен! Старые камни казались мягкими, как земля… Вот здесь стоял стол, огромный длинный стол в стиле времен Крестовых походов; а здесь был очаг, а там – входная дверь.

Ночь стояла ясная, снег не падал. Я поднял голову и увидел звезды. Возвышавшаяся на сотни футов над крышей замка башня все еще сохраняла свою круглую форму, но все остальное превратилось в пустую разбитую скорлупу. Дом моего отца…

Легкими шагами она отошла от меня чуть в сторону и, откинув назад голову, начала медленно кружиться на блестящем белом полу, словно исполняя какой-то танец.

Вот она – та радость, о которой она говорила раньше: двигаться, прикасаться к материальным вещам, перейти из царства снов в реальный мир! При взгляде на нее у меня захватывало дух: тонкая фигурка в не подвластном времени, никогда не устаревающем одеянии – в черном шелковом плаще и нежно окутывающем стройное тело платье, складками ниспадающем до земли. Такие одежды женщины носили испокон веку и в особо торжественных случаях продолжают носить до сих пор. Я хотел вновь заключить ее в объятия, но она поспешным жестом запретила мне подходить. Что она тогда сказала? «Можешь ли ты себе представить, каково это – осознать, что он больше не сможет меня удерживать? Что я стою перед троном, а он даже не шелохнулся! Что он больше ни на что не реагирует!»

Она с улыбкой обернулась ко мне. Бледный свет упал на тонкие черты ее лица – высокие скулы, нежный подбородок. Она казалась живой, совсем живой.

И тут она исчезла.

– Акаша!

– Иди ко мне, – позвала она.

Но куда? Потом я разглядел, что она стоит далеко, далеко от меня, в противоположном конце зала, – крошечный силуэт у входа в башню. Я едва мог различить черты ее лица, но отчетливо видел за ее спиной черный прямоугольник открытой двери.

Я сделал несколько шагов по направлению к ней.

– Нет, – сказала она. – Пора воспользоваться силой, которую я дала тебе. Просто приди!

Я не двигался. Мои мысли прояснились. Зрение тоже. Я знал, чего она хочет. Но мне было страшно. Я всегда любил скакать, прыгать, проделывать фокусы. Сверхъестественная скорость, сбивавшая смертных с толку, была мне не в новинку. Но она просила о другом. Я должен был просто оказаться рядом с ней – с невероятной в моем представлении скоростью переместиться с того места, где стоял, туда, где ждала меня она. Подобная попытка требовала безоговорочного подчинения.

– Да, подчинись, – нежно произнесла она. – Приди.

Всего лишь мгновение я напряженно смотрел на нее, на белую руку, поблескивающую на косяке сломанной двери. И наконец принял решение: оказаться рядом с ней. Меня словно подхватил шумный, могучий ураган – и вот я уже стоял возле нее. Меня трясло, слегка болело лицо – но какое все это имело значение? Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

Она была прекрасна, удивительно прекрасна! Богиня с длинными черными косами. В восторженном порыве я схватил ее в объятия и поцеловал; и ее холодные губы едва заметно ответили на мой поцелуй.

Но тут же я потрясенно осознал все богохульство моего поступка – так же как тогда, когда поцеловал ее в святилище. Первым моим порывом было попросить у нее прощения, но я не мог отвести взгляд от ее горла и отчаянно жаждал крови. Сама мысль о возможности пить ее кровь, зная, кто она такая, терзала меня и в то же время казалась столь заманчивой: она способна уничтожить меня в мгновение ока просто из желания посмотреть, как я умираю. Именно так она поступила с остальными. Но опасность наполняла меня каким-то мрачным восторгом. Я сжал ее руки, почувствовал, как чуть-чуть подалась ее плоть. Я целовал ее снова и снова. И чувствовал вкус ее крови…

Она отстранилась и приложила палец к моим губам, а потом взяла меня за руку и провела в башню. Сквозь пробитую крышу и зияющую в полу верхнего этажа дыру падал звездный свет.

– Видишь? – спросила она. – Комната наверху еще сохранилась. А лестницы нет. Туда никому не добраться. Кроме нас с тобой, мой принц.

Она начала медленно подниматься. Не сводя с меня глаз, она плавно взмывала вверх, и только легкий шелк ее платья едва заметно трепетал от движения воздуха. Я в изумлении смотрел, как она поднималась выше и выше и наконец встала на самом краю отверстия в полу.

«Сотни футов! Я не смогу, это невозможно…»

– Иди ко мне, мой принц. – Ее тихий голос эхом разносился в пустоте. – Однажды тебе это уже удалось. Делай это быстро и, как любят говорить смертные, не смотри вниз. – До меня донесся ее приглушенный смех.

«Предположим, я сумею преодолеть пятую часть пути – хороший прыжок, на высоту приблизительно четырехэтажного дома, – это для меня несложно, но это мой предел… Голова кружится… Нет, невозможно… Как мы вообще сюда попали?»