Перерождение (СИ) - Крейдун Мила

Магичка бросила на Атти злой взгляд.

Ещё пару минут и…

«Фух, отстали», – подумала она, когда духи вдруг застыли и прекратили преследование.

Лишь смотрели.

Причём так безразлично, словно до этого не нападали, как остервенелые изголодавшиеся вампиры.

Из них словно просто разом исчезли и жизнь, и все эмоции.

Жуть!

– Я заметила здесь недалеко одну пещеру, – сказала Оаэ. – Переночуем там. Арту надо время, чтобы пелена мавки спала.

– То есть он ещё какое-то время таким будет? – уточнила девушка.

– Да.

– А он вообще понимает, что происходит? – напряжённо спросила Аттика.

Вот почему она об этом раньше не подумала????

– Слышит? Видит? – пыталась максимально уточнить.

– Нет.

Атти не могла сдержать облегчённый громкий выдох.

Оаэ рассмеялась.

– Что, наговорила ему кучу всего уже?

«И не только», – в ужасе подумала Атти, вспомнив как вообще ему на шею запрыгнула, когда испугалась.

Вот какого фига, спрашивается?!

Никогда не понимала подобного поведения дев перепуганных, а сама…

Подсознание считывало короля как защитника. Более сильного. Очень сильного. Что она с ним в безопасности.

«Поэтому и сиганула», – оправдывала себя как могла девушка.

– Чисто, – вышел из пещеры Эк. – Вход только этот. Враг с тыла не подберётся.

– Отлично, – произнесла оркша. – Я на охоту. Вы с Ша охраняйте вход. Атти, отведи Артура в пещеру.

Девушка недовольно скривилась.

Но её никто не спрашивал.

Она взяла великана за руку и опять потянула за собой.

«На этот раз хоть уговаривать не пришлось, и то хорошо», – бурчала она про себя.

Пока они ползли, Ша уже успел хвороста где-то насобирать и огонь развести в укромном местечке в глубине пещеры.

Аттика подвела к нему короля и усадила на один из валунов.

Ша ушёл.

Она села к огню, уставившись на пламя и переваривая произошедшее.

Только сейчас, когда адреналин спал, её начало накрывать реальными волнами страха.

Она потёрла лицо ладонями.

Господи, как она живой-то выбралась?

В реальном мире такого просто не бывает.

Она посмотрела на повелителя дварфов. Волшебных существ.

Она точно сейчас не в психушке под транквилизаторами?

Или что там умалишённым вкатывают?

Её привыкший сочинять истории мозг ведь под таким допингом может такое придумать, эхе-хе…

Она поднялась и подошла к здоровенному и красивенному мужику.

Ещё и ко-ро-лю!

С которым огромная серая оркша её сосватать хочет!

Ткнула пальцем ему во вздутую мышцу грудной клетки.

Мягкая. Совсем не стальная, как обычно в романах описывают.

Настоящая тёплая живая плоть, – думала она, поведя пальцем дальше и касаясь горячей кожи уже ладошкой.

Приятные ощущения, – провела она ею по вздутым кубикам пресса, опустившись на колени меж расставленных ног короля.

Меховая набедренная накидка на бёдрах мужчины подозрительно приподнялась.

Аттика потрясённо на неё уставилась.

– К-хм, – прокашлялась она неловко. – Уж не знаю, что там твоя Оаэ себе надумала, – заговорила она с истуканом. – Но эта твоя штука в меня точно не влезет!

Атти поднялась и отошла от громилы подальше.

Вскоре вернулась Оаэ и бросила к костру несколько тушек зайчатины, которые принялась разделывать.

Они поужинали, оставив долю на утро королю дварфов.

– Раньше не очухается, – уверенно произнесла магичка, надавливая громиле на плечи и укладывая на спину. – Атти, тебе рядом с ним лучше лечь.

Девушка потрясённо уставилась на оркшу.

– Замёрзнешь ночью иначе, – пояснила та.

– Я с тобой могу, – произнесла Аттика.

Оаэ брезгливо скривилась.

– Нет, – и ушла в дальний противоположный угол пещеры. – Ко мне кто-то из мужей, кстати, может присоединиться, – добавила, словно чтобы сгладить свою грубость и улеглась, отвернувшись к стене.

Аттика долго смотрела в широкую накачанную, совсем не женскую, спину воинственной оркши и почему-то непроизвольно выпалила:

– Оаэ?

– М-м.

– А как это вообще, что у тебя два мужа? Это только у орков? И как вообще оно? И Эк с Ша как себя при этом чувствуют?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Магичка весело хохотнула.

Видимо Аттика спросила что-то совсем забавное.

– Магия, Атти, это очень сильная вещь, – начала она. – Связь мужчины с женщиной в волшебном мире не то же самое, что в вашем примитивном. У сильной магички не может быть один супруг. Каким-то образом мы тянем из него силу. Наша сексуальная энергия сильнее. Наша ярость. Злость. Любовь. Чем больше магии, тем всего больше. В мире, кстати, бывали случаи, когда какая-нибудь особо высокоморальная баба отказывалась от многомужества. Давно, правда, очень. Ещё в дремучие времена.

– И? – заинтриговано спросила Аттика.

– Умирал либо досуха выжатый муж, либо слишком жертвенная жена, не желая причинять боль избраннику, – ответила оркша.

Атти погрустнела.

– Чего скисла? – усмехнулась магичка, считав состояние иномирянки даже не глядя.

– Жалко влюблённых, – ответила девушка. – Любовь же вроде должна побеждать всё. Это я так считала, конечно. Когда-то, – добавила быстро.

Оркша опять усмехнулась.

– И где ты здесь видишь проигрыш? – спросила она. – Получить двоих любимых вместо одного – это, по-твоему, проиграть?

– Невозможно любить двух, – не согласилась Атти.

– Простому человеку, может, и невозможно, – решила согласиться магичка, чтобы в пустую не спорить. – Но мы не люди. Я тебе уже говорила, что в нас всего больше.

– А как же ревность, зависть между мужьями, например? Борьба за внимание и прочее? Разве между Ша с Эк ничего такого не бывает?

– Уже нет.

– Потому что чувства к тебе уже не те?

Оркша расхохоталась.

Даже развернулась посмотреть на ведьму, чтобы убедиться, что та не шутит.

– Боги, ты действительно серьёзно! – воскликнула она и опять заржала. – Крошка, такая конфетка как я не может надоесть, приесться или что ты там себе надумала.

– А что тогда? – недоумевала Атти.

– Ма-ги-я, – ещё раз, медленнее повторила Оаэ, как дитю неразумному. – Она не приходит к кому попало. Лишь к тем, кто вы-ше. Я целостная, уверенная в себе и своих силах Личность. И брачные узы – это не просто слова. Такие, как мы, воздействуем даже на обычных людей вокруг.

– Ты хочешь сказать, что твои мужья выросли настолько в ценности себя, что им плевать, что ты любишь ещё кого-то?

– Да.

– Но ты башку оторвёшь Ша, если он как-то на меня не так посмотрит? – улыбнулась Атти, довольная, что поймала магичку.

Хотя та не выглядела пойманной.

Она по-прежнему самоуверенно улыбалась, глядя на иномирянку чуть ли не с материнской теплотой. Как на ребёнка, делающего первые шаги и плюхавшегося на задницу.

– Дело в клятве, – ответила она. – Предателей ненавижу. И слабаков.

– То есть, если Ша влюбиться в другую и решиться развестись, ты так бурно реагировать не будешь?

Оаэ какое-то время подумала, подбирая слова, чтобы до иномирянки, наконец, дошёл смысл сказанного.

– Невозможно уважать себя, если ты не уважаешь право выбора и волю другого существа, – произнесла серая великанша, созданная для убийства. – То же самое с любовью, кстати. Вы, люди, очень часто путаете Любовь со своим чувством неполноценности. Любите не мужа, а то, что он вам даёт. Не безусловно. По-настоящему можно полюбить только тогда, когда ты самодостаточна и сама всё себе можешь дать, и не умрёшь ради него, потому что не любишь себя, а хочешь быть с Душой, которая тебе повстречалась. Понимаешь? Не то что не можешь, а не хочешь. Это осознанный выбор Здоровой Личности.

– Согласна, – произнесла Атти, тоже немного подумав.

О том же говорили ей её учителя.

Она, правда, лишь начала свой Путь к подобной Любви, но всё же.

– Думаешь, я так же сильна, как ты? – спросила девушка.

– Думаю, ты сильнее, – спокойно и уверено ответила магичка.