В самое сердце - Алекс Джиллиан

Она стаскивает с меня футболку, и я чувствую ее кожу на своей. Близко. Недостаточно. Рычу, впиваясь в ее рот. Пальцы сжимают ее бедра до синяков, когда я притягиваю ее, насаживая на себя. Весь воздух покидает легкие, когда волна чистого наслаждения проходит по моему телу. Глаза начинает щипать, я почти слепну, так остро чувствуя удовольствие. Она всхлипывает, прижимаясь ко мне, ее руки на моей талии, удерживают и направляют одновременно. Я не хочу причинить ей боль, чувствуя, что слишком большой для неподготовленной любовницы. Но я просто не в состоянии терпеть. Никогда я еще не был так одержим похотью. Ощущения ее сжимающегося узкого лона вокруг меня лишает разума. Я гребаное животное. И я начинаю ее трахать жестко и резко, глубоко проникая, заполняя собой. Меня оправдывает только то, что я знаю.... Знаю, что так ей и нравилось. Раньше. Но при этом она любила быть связанной, с шарфом на шее. С запрокинутой головой, которую я удерживаю за волосы, рыча от похоти ей в лицо. Возможно, она ждет чего-то подобного и сейчас.

Но я не могу. Сам не понимаю, что происходит во мне. Или дело в ней. Она другая. Совсем. Я осознаю, что никогда не посмею оскорбить или ударить ее, или слегка придушить, чтобы она могла кончить. Да, именно так. Потом я читал об этом. Асфиксия способствует оргазму. Порнография для мазохистов. Свихнуться можно. Но ей нравилось придушение. Конечно, если это происходило во время секса, а не в темном переулке. Хотя мы играли и в уличное ограбление тоже.

– Майкл, пожалуйста… – хрипло шепчет она, и я, открывая глаза, я смотрю на ее лицо, которое держу, обхватывая пальцами одной руки, вторая – между нами. Я ласкаю ее клитор подушечкой большого пальца, ускоряя толчки. Глаза Лил темные, и я просто тону в них, целую ее снова, двигая языком в такт своему члену. Она такая влажная, там внизу. И похоже ей нравится. Она вскрикивает мне в рот, до боли вонзая ногти в мою спину, раздвигая ноги шире, а потом сводит их, зажимая меня своими коленками. И это больно. Она много занимается спортом. Но я забываю о боли, когда стенки ее лона начинают содрогаться, сжимая меня еще сильнее.

– Ох, бл*дь, детка.... Я сейчас кончу, – выдыхаю я, снова теряя возможность дышать, перед глазами алая пелена. Я впервые кричу во время оргазма. Это невероятно сильно. Кончаю прямо в нее, совершенно не думая о последствиях. Проходит несколько мгновений, прежде, чем я обретаю возможность дышать и видеть. Мое тело все еще пульсирует в ней. Я буду твердым уже через пару минут. И мы продолжим. Я должен привести нас в более удобное положение. Она лежит, откинувшись спиной на столешницу. Раздвинутые ноги и мой член в ней. Потрясное видение. Завожусь от одного только зрелища. Приподнимаясь на локтях, она смотрит на меня. В глазах у нее рассеянное выражение, губы припухшие и от этого еще более соблазнительные. Я тянусь к ним, не в силах оторваться. Целую, потом провожу по ним пальцами.

– Хочу их сегодня на своем члене, – бормочу я. – Нам нужно в кровать.

– Сначала в душ, – качает она головой.

Я выскальзываю из нее с приглушенным стоном. Черт, я готов к новому раунду. Беру ее на руки и несу в ближайшую спальню.

Минута и мы в кровати.

– А душ? – спрашивает она, когда я начинаю стягивать с нее юбку. Но я отвечаю на ее вопрос новым поцелуем. Хочу ее совсем голой. Вот так. Любуюсь совершенным телом с красивыми мышцами. Она идеальна, черт возьми. Снаружи и внутри. Закралось подозрение, что внутренние мышцы она тоже тренировала. Я не хочу думать, для чего она это делала, и на ком еще испробовала, но мой член горит, когда я думаю о том, каково это – быть в ней. Тесной, сжимающей меня, словно чертова целка. Шелковистой, божественной, влажной. С моих губ срывается стон, когда я проникаю в нее двумя пальцами. Она проделывает это с ними. Сжимает, словно в объятиях. Я потрясен ее мастерством. Она разводит ноги, позволяя ласкать ее так, как мне вздумается.

– Тебе хорошо? – хрипло спрашиваю я, ритмично трахая ее пальцами. Свободной рукой я скольжу по своему члену, который снова болезненно тверд. Она качает головой, но я не понимаю, что означает подобный кивок. Пальцы двигаются быстрее, одновременно глажу клитор, не сводя взгляда с ее лица. Она сжимает губы, двигая бедра навстречу моей руке, насаживаясь на нее. Потом я задам сто вопросов, но сейчас я просто получаю кайф от того, что вижу и чувствую. И когда она кончает снова, я вхожу в нее мощным толчком, и, черт, она кончает в третий раз, теперь уже не сдерживая крики удовольствия. Из-за нее, ее реакции, мой оргазм тоже наступает почти сразу. Я не продержался и минуты. Полное фиаско. Я хрипло смеюсь, тяжело дыша. Ее тело все еще вздрагивает. Она смотрит на меня пьяным взглядом.

– Это невероятно, – произносит она, зажимая руку между ног. – У меня все горит. И течет. Упс, я правда, это сказала?

Теперь мы оба хохочем. И мне так легко и спокойно, словно.... Я перестаю смеяться, глядя в ее глаза. Протягиваю руку, зарываясь в темные волосы, и вдруг понимаю, что они не настоящие. То есть я знаю, что она покрасила их. Лили блондинка от природы. Но тут другое. Ее волосы наращённые. Я знаю, потому что … черт, это ощущается на ощупь. Конечно, это не мое дело. И она по-прежнему невероятно сексуальна в моих глазах. Просто не понимаю зачем? Зачем она отрезала свои чудесные волосы, покрасила в черный, а потом нарастила.

– Я помою тебя, – шепчу, бережно поднимая на руки и несу в ванную. Держу на своих коленях, пока дно не закрывает теплая вода, а потом кладу ее внутрь. Она откидывает голову на бортик, закрывая глаза и улыбаясь. Обычно женщины любят поговорить после секса. Она – нет.

– Кайф, – с придыханием шепчут ее божественно красивые губы. И я, пользуясь моментом, изучаю ее тело при ярком освещении. Удивительно нежная кожа, без единого изъяна. Никаких шрамов или следов пыток. Даже родинок и тех нет, хотя мне казалось, что была одна под грудью. Или я путаю