Наковальня мира - Кейдж Бейкер

— Почему он решил написать о скандале Железочаров? — поинтересовался Смит.

— Меднорез был настолько глуп, чтобы шантажировать это семейство? — удивилась госпожа Смит. — Подобные люди такого не прощают, и у них длинные руки. Откуда тебе известно, что в этом замешаны Железочары?

Смит рассказал о том, как было обнаружено тело и о спасенных из огня клочках бумаги.

— Я пытался вспомнить, вокруг чего разразился скандал, — сообщил он. — В то время я работал на грузовом судне, ходившем в дальние рейсы, и мы не задерживались на берегу подолгу, так что едва ли я слышал всю историю.

Лицо госпожи Смит исказила гримаса.

— Думаю, сперва нам надо выпить чего-нибудь покрепче, — предложила она.

Госпожа Смит выбралась из постели, натянула поверх своих многочисленных рубашек халат и состряпала коктейль, воспользовавшись содержимым бутылок, которые были выставлены на туалетном столике. Повариха и для Смита приготовила какой-то напиток и, устроившись поудобнее, начала:

— Я расскажу тебе все, что мне известно. В свое время это было во всех газетах, об этом слагали баллады, а кое-кто даже собирался поставить пьесу, но Железочары пресекли все попытки на корню. Ты помнишь некоего пророка-самозванца, называвшего себя Осиянный?

— Очень смутно, — признался Смит. — Он плохо кончил, да?

— Очень плохо, но это финал истории, а начиналось все, как принято говорить, под звуки фанфар. Он был харизматиком. Мог заклинанием заставить птиц спуститься с деревьев и любого человека — скинуть одежду. Проповедовал избавление через невоздержанность. Для него Фестиваль продолжался круглый год. Если бы он ограничил свое веселое времяпрепровождение, то мог бы все еще быть с нами. Но, к сожалению, Осиянный действительно верил в то, чему учил. — Госпожа Смит покачала головой.

— И его преследовало семейство Железочаров, — вспомнил Смит.

— Именно так.

— Затем произошла резня, не так ли? Но из-за чего?

Перед тем как ответить, госпожа Смит сделала большой глоток из своего стакана.

— У Осиянного было много последователей, — сказала она наконец. — Как у любого харизматика. Одним из положений, которое этот лицемер отстаивал, была свободная любовь между представителями различных рас, поэтому Осиянный собрал вокруг себя довольно разношерстную толпу для, так сказать, обслуживания. Люди присоединялись к нему везде, где он только останавливался. Наконец пророку было видение, что он и его любимчики должны основать священный город, где все могли бы жить согласно его учению, даже зеленюки. А затем, так или иначе, под влияние Осиянного попал наследник Дома Железочаров.

— И семейство этого не одобрило, — вставил Смит.

— Ну разумеется, — согласилась госпожа Смит. — Мальчик был молод, конечно же, богат и обожал Осиянного. Поэтому он и предложил пророку и его ученикам в качестве места для основания священного города огромное поместье Железочаров поблизости от фамильной мраморной шахты. И когда вся эта свора переехала в большой семейный особняк, отец мальчика был вне себя от ярости. Об остальном можешь догадаться сам. Железочары призвали армию, чтобы освободить мальчика и выдворить из поместья всех его новых обитателей, за исключением самого Осиянного, с которого предполагалось живьем содрать шкуру. Но родители уже не застали сына живым. Там вообще не было живых. За осадой последовала настоящая резня.

Смит покачал головой. Госпожа Смит опустошила свой стакан.

— Я слышала, что Кондерон Железочар перебрался через разрушенную стену и нашел своего сына мертвым в объятиях мертвой девочки-йендри. Стрела настигла его в самый ответственный момент, ну ты понимаешь. Я также слышала, что отец поклялся отомстить каждому из последователей Осиянного и с той минуты не думал больше ни о чем другом.

— Но все они погибли, — возразил Смит.

— Очевидно, некоторым удалось ускользнуть, — пожала плечами госпожа Смит и внимательно посмотрела в свой пустой стакан, перед тем как отставить его в сторону. — Спаслись главным образом женщины и дети. Говорят, что Железочары содрали кожу с мертвого тела Осиянного, хотя другие говорят, что это был вовсе не он. Ходят слухи, что спустя годы Осиянного встречали то здесь, то там. Одна пара с ребенком сдалась властям. Как оказалось, они даже не принадлежали к сторонникам культа. Эти люди были какими-то родственниками Осиянного, кузенами или что-то в этом роде. Они были оправданы, но не успели сделать и пяти шагов из Храма Правосудия, как нанятые Железочарами убийцы пронзили их своими стрелами. Надо ли говорить, что после этого случая те, кому удалось выжить, надежно спрятались.

— Стало быть, за их голову назначены баснословные награды, — задумчиво произнес Смит.

— Подозреваю, что так оно и есть. Кондерон Железочар все еще жив.

— Итак, Меднорез мог выследить одного из них и угрожать ему или ей разоблачением, — пришел к выводу Смит. — Или негодяй хотел написать обо всем книгу вопреки воле Железочаров.

— Иногда выпускают подобные обзоры событий прошлых лет под названием «Где они теперь», — сказала госпожа Смит.

— Но кем бы ни был убийца, он просмотрел бумаги Меднореза и сжег те, что имели отношение к скандалу, — вслух размышлял Смит. — Интересно, все ли он успел уничтожить?

Смит открыл ларец и вытащил содержимое.

— Убийце, вероятно, помешали, — предположила повариха, наблюдая за тем, как Смит перекладывает бумаги. — Есть что-нибудь интересное?

Смит продолжал рассматривать страницы. Это были записи, сделанные торопливым почерком с наклоном влево, очевидно выписки из городского архива. Бумаги касались девочки из семейства Солнцестрелов. Сначала судьбой ребенка занимался суд города Каркатина. В ларце были краткие выписки о вкладах, сделанных заинтересованными лицами, а также запись о том, что дело девочки переведено в город Пылающей Горы. Там после медицинского освидетельствования и подтверждения профессиональной пригодности ребенок был помещен в приют Гильдии скороходов.

Следующие несколько страниц содержали сведения относительно пяти молодых сигнальщиц, которые приступили к работе на двенадцатый год правления председателя Головешки.

Последний лист представлял собой список из пяти имен. Солнцестрелы в нем не значились. Четыре имени были вычеркнуты, пятым стояло Тиба Горицвет.

Внизу было приписано: место работы в настоящее время — посыльный, гостиница «Панорама», Главная улица, 4. Салеш-у-Моря.

— Я не знал, что ее зовут Тиба, — в смятении проговорил Смит.

— Что же ей теперь делать? — хмуро смотрела на него повариха.

Смит в глубоком раздумье перебирал бумаги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});