Стихийный мир. Дракон - Вампир (СИ) - Лайм Сильвия

Сколько раз за последние несколько минут я представляла, как делаю шаг к нему, как накрываю его губы своими, как прижимаюсь к его мощному телу, раскрывая халат и касаясь пальцами татуировки-дракона?..

Губы дожа растянулись в дерзкой улыбке.

– Я не читаю. Вижу картины у тебя в голове. Образы.

Ну все, добил.

– Значит… вы все видели… – констатировала я тихо, кусая губы и мечтая провалиться сквозь землю.

Дож медленно кивнул, продолжая улыбаться и выдыхать сладкий пряный дым, от которого у меня явно слегка туманилось в голове. Потому что,несмотря на сказанное, я все равно продолжала представлять…

– Тебе не стоит смущаться, – добавил он. – Это нормальная реакция. Ненормально было бы, если бы у тебя ее не было.

Это меня даже немного отрезвило.

– Действительно. Ведь вы меня опоили, – кивнула я, вспоминая то огненное вино.

– Да. В какой-то мере. И сделаю это снова, если понадобится, – спокойно ответил он, чем возмутил меня до глубины души.

– А вам самому-то не отвратительно, что женщины желают вас только из-за напитка? – воскликнула я, хотя каждое слово давалось тяжело.

Багровые глаза дожа сверкнули в темноте.

– Во-первых, хватит называть меня на “вы”, мы сейчас одни, это лишнее. А во-вторых, вино огненной крови – это не только возбуждение и страсть, на которые, кстати, кроме тебя,никто не жаловался, но это еще и гарантия, что ни одна аурия не пожелает меня убить. Даже если будет перекуплена врагами, которых у меня слишком большое количество, Александра. Слишком большое, чтобы я позволял себе промахи.

– Может,тогда не стоит заводить столько аурий? Сколько их вообще? – зачем-то спросила я и покраснела. Потому что дож снова улыбнулся.

Я знала, что он уловил в моих словах ревность. Ну и пусть. Ну и ладно.

– Много, – ответил Сициан. – Тебе не нужно знать количество. Замок Хальвейль достаточно велик, чтобы вы не встречались друг с другом.

– Ага, а потом весело сталкивались на каком-нибудь банкете, да? – фыркнула я, сцепив руки на груди и не слишком замечая, что превращаюсь в настоящую лаурию, которая вполне довольна своим положением и мечтает разве что скрасить некоторые детали.

– Ты больше не будешь прислуживать, Александра, – ответил с мягкой улыбкой Сициан, протянул руку и коснулся моих волос, пропустив их между пальцами. – Ты теперь лаурия. Твое место рядом со мной. Рада ли ты этому?

Тут до меня, наконец, дошло, что радоваться-то в общем-то нечему. Хотя внутри что-то глупое и влюбленное в дожа прямо сейчас хлопало в ладоши.

– Честно говоря, не очень, – набравшись смелости,покачала я головой. – Вы… ты не любишь меня, а я на самом деле не люблю тебя. Что же тут хорошего?

Сициан на это чуть склонил голову и прищурился. В щелочках глаз блеснуло пламя, вырвавшись за черту век.

– Лучше скажи мне, зачем тебе в ауриях чарогницы? – быстро перевела я тему, чувствуя, как от страха даже горло сжимается.

– Затем, что только чарогницы могут зачать ребенка от дракона. Это же очевидно.

Мне даже полегчало немного. Хоть и кольнуло что-то внутри.

– А драконицу ты себе найти не мог, вашество? – бросила я, явно чересчур надышавшись дымом.

– Не мог, – неожиданно серьезно ответил дож. – Их не существует. Взрослый дракон – лишь я один.

А вот это уже было нечто вроде откровения.

– Как это возможно? – ахнула я. Все услышанное казалось невероятным. Только я немного свыклась с мыслью о том, что драконы вообще существуют, как оказывается, что это вовсе и не так. Драконы как бы есть, но их как бы нет!

Даже как-то грустно стало за дожа.

– Это непростая история, Александра, – мягко протянул мое имя Сициан. – И мне не так уж легко осознавать, что ты ничего не знаешь о нашем мире.

Он перевел взгляд в пол и вдруг задумчиво улыбнулся.

– С другой стороны, в этом есть некая романтика – рассказывать все с нуля человеку, который… готов услышать от тебя все что угодно.

Прозвучало странно до мурашек.

– Вы… ты хочешь обмануть меня в чем-то?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дож усмехнулся.

– Ты меня неправильно поняла. Мне незачем лгать. Любая правда будет для тебя откровением, а мне будет приятно стать тем, кто эту правду тебе расскажет. Я повелитель огромного государства, и меня с почтительностью и восхищением готов слушать весь мир. Но будет ли он мне верить? Станет ли принимать близко сказанное мной? –Он с улыбкой покачал головой. – А ты будешь.

Он хитро взглянул на меня, а потом продолжил:

– К примеру, вот тебе первая история. Драконы – это раса аватаров огня, воплощение магии пламени. Считается, что мы сотканы из смертоносной раскаленной стихии и даже в крови у нас якобы течет лава…

Алые глаза снова налились пламенем, язычки которого стали выходить за черту радужек. Так, словно внутри дожа и впрямь был только огонь, а сам он был лишь каменной оболочкой.

Я не заметила, как начала дрожать.

Дож протянул вперед руку, коснувшись моей ладони, и расположил ее над своей, внутренней стороной вверх. А затем я с ужасом стала ощущать, как кожу тыльной стороны кисти подогревает магия. Свет вырывался из места соприкосновения нашихрук, и с каждым мгновением я все больше и больше впадала в ужас.

– Не бойся, – вдруг серьезно приказал Сициан, и его огненные глаза вонзились в меня молниями взгляда. Его кисть сжалась на моей, а я постаралась дышать глубже.

Не получалось. Горло сдавило спазмом.

Я закрыла глаза, стараясь не смотреть на происходящее. Перед мысленным взором вспыхнула горящая машина, океан огня и боли…

– Спокойно, – прозвучало рядом. – Я не позволю, чтобы с тобой произошло что-то плохое.

Голос дожа звучал твердо и одновременно почти ласково. Я не знаю, что он делал и зачем, меня начинала заливать паника. Коже на обратной стороне руки была все горячее.

– Открой глаза, – приказал он, но я уже не слишком хорошо соображала. Казалось, что он пытается сжечь меня на месте по кусочку. И начал,по-видимому,с ладони. – Открой! – приказал чуть резче, и мои веки сами собой поднялись, резко и быстро, словно подчиняться Красному дожу было особой функцией, заложенной в мой мозг.

Глаза распахнулись, и я увидела нечто ужасное. На моей руке, в самом центре ладони,плясал огонь. Я видела, как нижняя часть языка пламени касается моей кожи, как синеватая, более холодная плазма прыгает по мне, колышется, словно на фитиле свечи, а горячий желтый наконечник, превращающийся в калено-белое лезвие, стремится вверх, к моему лицу…

Захотелось кричать. Ужас сдавил грудную клетку, мешая вздохнуть, набрать побольше воздуха. Секунды утекали одна за другой, пока я смотрела на огонь, который внезапно начал приобретать другие очертания.

– Смотри, на что способно пламя, – почти шепотом проговорил дож.

А я и так смотрела. Не видела больше ничего вокруг. Только смертоносное желтое пятно, превращающееся почему-то вдруг в маленький росток цветка. Сперва оно сузилось, вытягиваясь в стебелек, а затем на его верхушке набух бутон, готовый вот-вот распуститься.

Но лепестки не сумели раскрыться, потому что я закричала, снова зажмурившись. Не в силах больше выносить раздирающий душу страх.

И в тот же миг все исчезло. Жар пропал, а дож отпустил мою руку, слегка встряхнув меня за плечи.

– Все, – сказал он негромко. – Все закончилось.

Я не верила и инстинктивно качала головой.

Он не касался меня и не говорил больше ничего, и несколько бесконечных мгновений прошли в тишине. Когда сердце стало стучать чуть менее бешено, я сумела вздохнуть и открыть глаза. Передвзглядомстояла бледная пелена, с трудом удалось проморгаться.

Дож все также сидел рядом со мной на столешнице, но смотрел куда-то перед собой. Его брови были едва различимо сдвинуты, радужки оставались темно-красными, почти коричневыми. И это делало опасного и пугающего повелителя Огненной империи почти человеком.

Впрочем, воспоминаний о том, кем он являлся на самом деле, хватало, чтобы не обольщаться.