Капитан Удача - Людмила Белаш

— Думайте быстрее, — поторопил золотоволосый. — Ваше содействие я отмечу в моём отчёте ОЭС как смягчающий факт.

— ОЭС?.. — безнадёжно поднял глаза Толстый.

— А кто ещё, по-вашему, должен заниматься ворами сверху и их пособниками? Выбирайте — или приличный лагерь в зоне 5, или лагерь строгого режима на Гнилом море, в зоне 17. Приговоры бывают разные.

— Они заставили меня. Мне угрожали...

— Да перестаньте, скучно слушать, — лицо и голос золотоволосого были одинаково холодны. — Посмотрите-ка, не знакомо ли вам это лицо? — усадив упитанную крысу на плечо, человек извлёк из-под лилового халата голографический портрет.

— Фойт, — кивнул Толстый. — Это он напал. Он принуждал меня к сотрудничеству, я отказывался...

— Фойт, — повторил человек с крысой. — Точнее, Форт, — легко перешёл он на р-говор. — А имя семьи?

— «Вела Акин».

— Чудесно. Но, знаете ли, к тому времени, когда ОЭС займётся вами вплотную, по-настоящему, вам надо подготовить логичную, стройную версию событий — почему вы не арестовали звёздного, почему предоставили ему схрон на участке, почему вели переговоры с ворами вместо того, чтобы доложить о них куда следует. Не думаю, что вам дадут возможность сговориться с тем солдатом о совпадении показаний, но уверен, что у вас впереди годы сосредоточенных размышлений о чести мундира. Почему-то я подозреваю, что при тщательном разбирательстве за вами сыщутся и другие проступки... Ниу, допросите его и сделайте копию для ОЭС. Они скоро прибудут.

Оставив убитых горем Толстого и Канэ осознавать близящуюся встречу с неумолимыми парнями из ОЭС, Акиа вышел из участка. Небо понемногу очищалось от тающих туч, и солнце простёрло свои лучи над территорией, осветив Цементные выселки. Крыса на плече зацокала, шершавым носом тычась в ухо эксперта-лазутчика и перетаптываясь всеми ножками; Акиа погладил ручную зверюшку, но мысли его были далеко — на северо-западе, в автономиях вдоль Хатис. Помножить скорость «молики» на те часы, что солдат брёл по бездорожью к трассе... Фортунат Кермак может оказаться на двести лиг в любую сторону от места расставания с солдатом. Акиа послал просьбу отследить беглый катер зональной полиции, где бы тот ни появился, но шансы на успех были невелики. Кермак умён, он умеет скрываться. В самом деле профессионал из воров или просто находчивый человек? Скорей второе. Воры не унижаются до пилотской работы.

Автономии Хатис. Огромное население, а среди него — чужак, похожий на неплода-выродка, и двое юных льешей. И законы! в мирное время воинские операции там запрещены — не влетишь с отрядом запросто, как в зону 7.

Задумчивая неподвижность Акиа длилась не больше минуты, после чего он направился к флаеру, чтобы связаться со своими подчинёнными и отдать кое-какие срочные распоряжения. Льешня в отдалении тихо ахала и тараторила между собой — столь восхитительного человека никогда на выселках не видели, и неизвестно, когда в следующий раз залетит сюда такая птица-небылица; надо досыта наглядеться, какой он пышный и величественный, и какие у него ботинки, и какие пуговицы, и какая крыса.

А дети, прятавшиеся за взрослыми, мечтали поймать в пустыне рыжую встопорщенную крысу-цокотуху и приручить её, чтобы сидела на плече.

Блок 9

Муа Тумэнии был во многом прав. Будь он поразговорчивее, а обстановка — более располагающей, он рассказал бы куда больше о тех чудесах и откровениях, которых Форт может сподобиться в компании двух льешей.

Пока автомат маскировал катер в лесочке, пока Форт зарывал автомат в ложбине ручья, пока беглецы пробирались по зарослям, ежеминутно ожидая свиста воздушного патруля над головой — всё вроде бы шло хорошо. О чём промолчал Муа, выяснилось позже, когда они вышли на обитаемый простор.

Нет, в «стоп-дороге» Эну не схватили — но запомнили, потому что редкая льешка, заявившись до рассвета, требует брюки-рубаху для отца, ботинки для друга, три олокты, и вон те штанишки, и вон ту кофточку, и вон ту ожерелку, и щупальца в маринаде, и надувные конфеты, и лак для лица, и ещё вон то, и то, и это, и скажите, когда, откуда и куда здесь ходит автобус, и возит ли он всех или раздельно.

В принципе, они и в общем автобусе смотрелись сносно, если не считать того, что Шук жрал щупальца, вытаскивая их руками из банки, зажатой в коленях, а из-под смиренной олокты Эну свисало радужное ожерелье и высовывались ноги в танцевальных шароварах и солдатских сапогах. Форт, в светлом серо-коричневом комбинезоне фермера, натянул капюшон пониже и притворился спящим, дабы другие пассажиры не подумали, что он едет с этими двумя. «Скорей доехать бы и затеряться», — думал он. Но легче затеряться кошке, которой жестокосердные дети привязали к хвосту пару консервных жестянок.

Посадка прошла без проблем; Форт понаблюдал, как другие оплачивают проезд, затем вложил свой клик в гнездо кассы, и водитель, молча взглянув на льешей, постучал по кнопкам — сбоку из кассы, как язык, высунулась полоска билетов с насечками перфорации. Лишь через несколько остановок, когда салон наполнился, Форт обратил внимание, что их, троих в олоктах, окружает зона пустых кресел. Либо отчуждение касалось людей в белом, либо (что более вероятно) при провозе «ничтожных» ты платишь и за те места, куда никто не хочет сесть.

Страна, проносившаяся за стеклом, являла собой невероятный контраст с Буолиа. Вдоль трассы расстилались аккуратные угодья, рябили сочными рядами какие-то культурные растения, там и сям ползала агротехника, кружились прозрачные крылья поливных систем. Редкие невысокие дома в тени деревьев выглядели мило и опрятно; то и дело виднелись плоские ангары — то ли теплицы, то ли стойла для скота. И повсюду были люди.

Автобус проехал по гребню плотины; справа раскинулась водная гладь, а на берегу водохранилища белыми, кремовыми, лазурными звеньями в весёлой зелени змеились прихотливо изогнутые порядки городской застройки. Совсем не те монументальные бигхаусы, какими славится Сэнтрал-Сити — ступенчатые туанские многоэтажки с их козырьками балконов и навесов не насчитывали больше пяти-шести ярусов окон.

Изучая пейзаж и сравнивая маршрут автобуса с тем, что запомнилось при обзоре сверху, Форт если не простил, то глубоко понял второй выстрел по «Холтон Дрейгу». Никто, находясь в своём уме, не допустит падения космического корабля на головы сотен тысяч людей. Вот военные и не допустили. Балкер так пропахал бы этот бело-зелёный речной край, что один подсчёт убытков займет не меньше года. А плотины? пробей осколок «Холтона» одну — и не успеешь спасти живущих ниже по течению.

«Вот где ТуаТоу куёт свои кадры, — всматривался Форт в людскую россыпь на тротуарах. — Тут, наверное, тысяченожек не едят... Народ откормленный. Его много. А на сто людей родятся два гения — так, вроде?.. Значит, гениев здесь хватает. Учёные, военные, стратеги — черпай ситом, всех найдёшь. Хорошо бы узнать, сколько туанцев занято на производстве. Если процентов десять, и они обеспечивают свою Ц всем, от ботинок до межзвёздных крейсеров, да ещё нас заваливают ширпотребом, то нам до их уровня кряхтеть и кряхтеть... »

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});