Врата трех миров - Ян Ирвин

— Честно говоря, я наслаждаюсь свободой.

— Ты говоришь, Каркарон покинули?

— Да, когда мы с Шандом туда пришли, там было пусто. Это было на четвертый день после хайта, три дня тому назад. Сегодня утром я наткнулась на маленький след на снегу, примерно в лиге отсюда. Он был совсем свежий. Кто же, кроме тебя, это мог быть?

— Это не я, — возразила Карана. — С тех пор как я добралась до этой хижины по лесу, прошел снег.

— Любопытно, — заметила Таллия, отхлебнув чаю. — Я не знала, где искать, и совершенно случайно наткнулась на эту хижину.

— След небольшой ноги? — воскликнула Таллия. — Значит это не Рульк и не гаршарды. В Готриме никто не пропал? Ребенок или молодая девушка?

— Нет. Во всяком случае, когда я уходила. Все старались держаться вблизи имения, поскольку транкс разгуливал где-то рядом. Я проголодалась. Давай-ка посмотрим, что у нас тут.

В рюкзаке у Таллии было много всякой всячины: целая буханка хлеба, завернутая в вощеную бумагу и довольно свежая; сушеное мясо двух сортов — обычное и со специями: Таллия как северянка любила пряную пищу. Был тут и очень острый сыр, и соленая рыба, а также большой кусок копченой.

— Копченая рыба! — воскликнула Карана. — Я украла копченого угря из Каркарона и теперь не могу его видеть!

— Нечего было воровать у них еду! Однако зря ты так легкомысленно отказываешься от моей! Бамунди — самая лучшая из рыб. Это еда принцесс.

— Копченая бамунди? — сказала Карана. — Ну не знаю…

Таллия притворилась огорченной:

— Ну, как хочешь. Вообще-то у меня есть сильное подозрение, что Шанд стащил ее из запасов Мендарка.

— Бамунди Мендарка! Это же совсем другое дело! Пожалуй, я попробую ее.

Улыбнувшись, Таллия продолжила вынимать еду из рюкзака: коробка печенья с начинкой из орехов с медом. Карана особенно любила сласти. Были тут и сушеные фрукты и овощи.

— Вообще-то у нас есть все необходимое для пира, за исключением лука. Совершенно невозможно есть копченую бамунди, украденную из кладовой Магистра, без лука.

Карана, все больше расстраивавшаяся, несмотря на ее восторг при виде стольких яств, что не может выполнить долг гостеприимной хозяйки, при последних словах Таллии радостно улыбнулась.

— У меня есть две луковицы, — бодро сообщила она. — По одной на брата.

— Превосходно! А теперь посмотри, что я нашла в Каркароне.

И Таллия протянула Каране ее нож. Девушка расчувствовалась и снова бросилась Таллии на шею.

— Это подарок Малиены. Я без него как без рук. У тебя есть еще сюрпризы?

— Ну, я бы не назвала это сюрпризом, но без этого пир будет неполным. — Таллия выудила со дна рюкзака металлическую фляжку, и Карана сразу узнала ее.

— Да, это фляжка Шанда. Он столько выпил, пока мы были в Каркароне, что вряд ли будет на меня в претензии.

Карана смаковала кофе с печеньем, отпивая крошечными глотками волшебный ликер Шанда. Бросала кусочки еды мышке, с которой уже успела подружиться. И все это время чувствовала себя ужасно виноватой и не знала, с чего начать разговор.

Вдруг она протянула через стол руки.

— Таллия, я осознаю, что поступила дурно. Ты имеешь полное право осуждать меня.

Таллия оттолкнула ее руки.

— Не мое дело — судить. Просто расскажи мне, что там было.

— Лиан значит для меня больше, чем кто-либо на свете. Но сейчас я боюсь. Сколько людей умерло из-за транкса? И сколько еще умрет, пока с ним не покончат? Каким образом изменится мир?

Таллия приложила свой палец к губам Караны.

— Что там случилось? — спросила она.

Отпив немного кофе и ликера, Карана начала свой рассказ. Он оказался очень длинным, поскольку, чтобы объяснить Таллии произошедшее в Каркароне, девушке пришлось поведать ей и о своем детстве, и об отце, который был наполовину аркимом, и о Тензоре. Она коснулась также в рассказе и Ночной Страны, и того, что открыл ей Тензор в ту ночь в Сухом Море, а также поведала о своей несчастной безумной матери. Но особенно много было сказано о Лиане и ее любви к нему, которая была сильнее всего на свете. Глаза Караны сияли, когда она вспомнила, как Лиан отличился на состязании с Рульком в Каркароне.

— В конце концов, как я могла не сделать для него всего, что было в моих силах?

Заварив свежий чай, Карана передала Таллии фляжку Шанда. Они сделали по большому глотку ликера.

— Если бы у нас все вышло, — продолжала Карана, — то это был бы один из тех подвигов, которые воспевают в Преданиях. Но мы проиграли.

— И тем не менее он будет воспет, — возразила Таллия.

— Вероятно. Аркимы даже больше восхищаются благородным поражением, чем непобедимыми героями. Возможно, именно поэтому я питаю некоторое почтение к Тензору, несмотря на его многочисленные безумства. В любом случае все кончено. Я отправляюсь домой, где собираюсь запереться и больше не иметь ничего общего с миром. Все, что я хочу, — это возделывать свою землю и свой сад, а также начать восстанавливать то, что пострадало во время войны. А больше всего…

— Ты не можешь, — прервала ее Таллия. — Ты теперь одна из великих. Мир не позволит тебе запереться в четырех стенах.

Карана нервно засмеялась:

— Чепуха! Я всего лишь бедная фермерша, которая не может заплатить налоги. И я…

— Великих делают подвиги! Люди надеются на тебя, и я одна из них. Твой долг — помочь своей стране и своему миру. Да, прости, что ты хотела сказать?

— Это вряд ли имеет значение, — тихо прошептала Карана. — Среди всех бед и неразберихи, когда ничего еще не кончено. Неподходящее время! Что будет с Готримом после моей смерти? Я так хочу ребенка.

— Но троекровницы бесплодны! — невольно вырвалось у Таллии.

Карана сидела неподвижно, как статуя; кровь отхлынула от ее лица, и теперь оно походило на мраморную маску.

— Ты только что отобрала у меня будущее.

Таллия готова была откусить себе язык. Она вскочила на ноги, но Карана остановила ее движением руки. Они долго сидели, не меняя поз, затем Карана издала тяжелый вздох и вытерла слезы.

— Спасибо за то, что сказала, — еле слышно произнесла она. Теперь ей было понятно, почему Рульк так отреагировал на ее слова.

Таллия безмолвствовала. Обе они сидели молча, отхлебывая ликер и глядя на пламя. Снаружи поднялся ветер, он начал стучать дверью. Карана подперла ее поленом, подложила в очаг дров, взяла еще одно медовое печенье и уселась на свое место.

— Как Лиан? — Она сделала над собой усилие, чтобы эмоции не прорывались в ее голосе.

— Учитывая все произошедшее, неплохо. — Последовала еще одна долгая пауза.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});