Темные времена (СИ) - Шарапов Кирилл Юрьевич

Ян, достав сигарету, прикурил, потом глянул на горизонт. Хорошо сейчас солнышко в небе, не так страшно, как вчера, когда все было облаками затянуто. А ведь за рекой в двух сотнях метрах висит тьма, непроглядная, жуткая, которая давит даже оттуда, так, что два штатных колдуна сотни вешают над головами солдат шары частоты, вроде у росов на востоке такие называются «Милость Рода», по имени одного из их богов. Вот и сейчас белый свет заливал все вокруг в радиусе сотни метров. Твари его не любили, и были под ним вялыми. За то людям он дарил надежду, поддерживал.

— Господин поручик, — обратился к нему один из бойцов его сотни, прекратив колотить молотком деревянный щит на стенку траншеи, — а удержим мы тьму тут?

— Конечно, Курт, — заверил его Ян. — А как иначе? Тварей много, но нам вон река помогает, колдунов нагнали, за спиной еще полк стоит, артиллерия и самоходные орудия. Удержим, Курт. Вот соседям нашим, тардцам, не повезло. Им свои полки на три сотни километров нужно растянуть, но им обещали помочь вольные герцоги, прислать ополчения тысяч пять. А теперь хватит трепаться, я хочу, чтобы к ночи участок нашей сотни был готов.

— Да, господин поручик, — гаркнули солдаты, которые решили чуть отдохнуть и послушать командира. И снова застучали молотки и завизжали пилы.

Сам же Ян посмотрел в сторону тьмы, в которой ничего не разглядеть. Там сейчас запросто могли собираться десятки тысяч тварей, а они ни сном ни духом. Хотя полковник, командующий ими, разведчиков туда из светлых отправил, теперь тьма коварна, стоит светоносцу (аналог светца) погаснуть, люди с тьмой внутри тут же перерождались. Правда, колдуны нашли средство от этого, вот только дорогим оно вышло. Амулет с кристаллическим камнем, если с ним во тьму попасть, то он активируется, и пока есть в нем заряд, то не обратишься. Народ, в ком тьма сильнее, их дуром скупает, вот только не всем по карману. Двадцать золотых латов не у всякого найдется. Да и мало их, артефакторы не справляются.

Неожиданно для поручика в непроницаемой тьме всего метрах в ста от края что-то ярко сверкнуло. Это произошло чуть правее, чем место, где он стоял. Вспышка быстро рассеялась, но он по-прежнему видел маленькую белую точку, которая сияла метрах в сорока над землей.

— Курт, живо к капитану, — скомандовал он кнехту, который вбивал очередной гвоздь в щит. — Скажи, во тьме что-то происходит.

— Так точно, господин поручик.

И десятник рванул в сторону землянок, которые рыли для командиров вторая половина сотни.

Сопляк-барон в чине капитана явился вразвалочку минут через десять, хотя тут идти было всего сотню метров. Рожа заспанная, недовольная. Курт топал следом, сверля спину командира батальона ненавидящим взглядом, на его щеке алела тонкая полоса от кавалерийского хлыстика, с которым барон не расставался.

«Нет, не переживет капитан первый бой, — подумал Ян, — его просто грохнут свои же. В армии таких не терпят».

— Чего вам, поручик? — зевая, поинтересовался барон.

— Ваша милость, — поклонился Ян, — во тьме что-то происходит, почти на самом краю. Сначала я видел яркую вспышку, затем над тем местом повисла небольшая белая точка.

— Кнот, да? — наморщив лоб, но все же вспомнив фамилию поручика, произнес капитан. — Вы ведь светлый?

— Так точно, — рявкнул Ян, не понимая, куда клонит командир.

— Вот и хорошо. Приказываю найти в сотне еще трех светлых, чтоб тьму не подцепили, переправиться на берег и выяснить, что за белая точка и вспышка. Выполнять, потом лично доложите.

Ян растерянно хлопнул глазами. Этот высокомерный придурок его словно за пивом отправил, а не во тьму. Он скрипнул зубами, приказ получен, и его невыполнение минимум плети. Что ж, он сам виноват. Нужно меньше языком трепать с подобными ублюдками. Ох, и хлебнет батальон с таким командиром. Но он точно знал — барону не жить, завалят его.

— Есть, — рявкнул Ян и, оглядевшись по сторонам, увидел наблюдающего за сценой колдуна. Без него во тьму лезть — чистое самоубийство. Всех светлых в сотне Ян знал наперечет. Курт не годился совершенно, в нем тьма преобладала. — Игмор, — крикнул он, — бери Ульриха и Гонса и за лодкой бегом. Чтоб через десять минут были тут вместе с ней, полностью готовые к выходу. Слышали, что сказала его милость, барон Рэнс, нужно сходить во тьму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Магик кивнул и слишком быстро развернулся, выискивая взглядом бойцов, только слишком поспешно, чтобы борон Гектор Рэнс, не дай бог, не заметил презрительной усмешки.

Барон ничего этого не заметил, удовлетворенно кивнул и, скользнув равнодушным взглядом по Курту, направился обратно. Больше всего его сейчас волновало то, что его землянка еще не закончена.

Через двадцать минут двое бойцов и Игмор, колдун второй сотни, спустили на воду лодку из обозных запасов. Маленькая, рассчитанная на четверых, легкая, с плоским дном. На кой их целых двадцать штук взяли с собой? Ян не знал, но был этому рад. Тем более сосунок-капитан стоял на высоком берегу, наблюдая, как исполняется его приказ. Он с комфортом расположился за раскладным столиком. Адъютант, который был при нем, раскупоривал бутылку вина.

— Представление ему здесь, — с ненавистью сквозь зубы прошипел Гонс, самый старший из всех, ему было почти сорок, и в этом году он планировал покинуть службу.

— Разговорчики, десятник, — тихо рыкнул Ян. — Давай на весла. Иг, как там белая точка, еще висит?

— А куда она денется? — отозвался совсем не по-уставному колдун.

Приказчик кивнул. Колдунам прощали все, кроме самых жестких нарушений дисциплины. И то, за что любой солдат, или даже капрал, получит от поручика в ухо или даже плетей, то магику все спустят. Хотя, если начнет зарываться, его свои же проучат, без огласки. Как говорят росы — не вынося сор из избы, то есть, не привлекая чужих.

Весла ударили по воде, и лодка заскользила к противоположенному берегу. Стремнину преодолели с трудом. Их отнесло так, что они оказались почти на сотню метров ниже по течению, промахнувшись мимо точки высадки — небольшой заводи.

Ульрих и Гонс развернули плоскодонку и, навалившись на весла, поднялись вверх по течению. Лодку вытащили на удобный пологий песчаный берег.

— Идем группой прямо на белую точку, — снимая карабин с предохранителя, начал инструктаж Ян. — Выясняем, что это такое, и сразу назад. Наши на всякий случай установили пулеметы. Станет жарко, отступаем к лодке. Все во тьме считать враждебным, кроме нас самих, и уничтожать, не дожидаясь приказа. Все ясно?

— Так точно, господин поручик, — тихонько рявкнули все трое. И Ульрих, как самый младший, пристроив поудобней ручной пулемет, пошел вперед.

— Давит тьма, — произнес Гонс, идущий на два шага впереди Яна.

— Давит, — согласился тот, он отсюда ощущал тревогу, по спине бегали мурашки, а на лбу выступил холодный пот.

Десять метров, пять… Все, граница. На секунду остановились, замерли, всем было боязно шагать во тьму, нет тут обережных рун, не висит над головой «Око богов», только амулеты, и те, что королевские интенданты выдали, а работают они или нет, пока не испытаешь в деле, не узнаешь.

— Вперед, — поняв, что люди заколебались, скомандовал Ян и, подавая пример, первым шагнул во тьму.

Через две секунды его маленькие отряд уже догнал своего командира. Ульрих, настороженно вертя башкой, силясь что-то разглядеть во тьме, вырвался на два шага вперед, держа пулемет наготове.

Ян же пытался приноровиться к тьме, идти стало сразу тяжелее, зябко и тревожно, воздух плотный, он уже пожалел, что не догадался взять с собой мобильный светоносец, сейчас бы не таращились слепо во тьму, и защита от тварей была бы.

Но потихоньку к тьме адаптировались. Двигаться стало гораздо легче, она уже не так давила, да и видимость увеличилась метров до сорока. Поэтому, перевернувшуюся машину, мертвую тварь, которую автомобиль протаранила, и висящее над ней сосредоточение света увидели уже через пару минут. Пятно света, в центре которого лежала перевернутая разбитая машина, было приличным, шагов сорок в диаметре. Есть ли там кто живой, видно не было, но если оно не погасло, значит, кто-то его подпитывал.