Теряя контроль - Артем Шишов

и уставшим, будто высосанным телом я пробиралась к своему дому. Улицы находились в кромешной тьме, а мой путь казался мне вечным. Спустя некоторое время я оказалась перед домом с облезлой краской и заросшим газоном. Каждый член нашей семьи время от времени желает, наконец, его постричь, но в последний момент это желание куда-то уходит.

Еле как, открыв старую дверь, она отворилась и показала ненавистное, богом забытое место. Этот дом зарастал плесенью, мусором и ужасными запахами. Совсем скоро здесь будет невозможно жить. Пару лет назад я испугалась сколопендры на своей подушке, сейчас это воспринимается в порядке вещей.

Потому что других проблем по горло…

Каждый мой шаг до раковины отзывался скрипучей древесиной. Пройдя в уборную, я включила свет и закрыла за собой свет. Яркая лампочка в моменте ослепила меня, но рука закрыла глаза.

В отражении была заметна девушка с грязным лицом, разводами от косметики. Заметно, что жизнь ее сильно потрепала, настолько же сильно, как и она себя. Самобичевание у меня в крови, а заниженная самооценка верный спутник.

С помощью ледяной воды из под крана мне удалось умыться. Это было далеко не самое приятное занятие, но именно оно быстро привело меня в чувства.

После каждой дозы, я могу чувствовать невиданный прилив сил и очень яркие эмоции. Однако после этого наступает внутреннее затишье, пустота, что пожирает изнутри. Мысли о самоубийстве в этот момент велики как никогда. После двух лет с мыслями о смерти, к ним можно привыкнуть. В таком случае смерть больше не пугает.

Скрипучий пол привел меня на кухню, где холодное молоко утолило мою жажду. Чувство голода отсутствовало вторые сутки, поэтому я наконец-то ушла спать.

Пройдя мимо тихой комнаты родителей, я закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать. Различия между матрасом и холодной землей были колоссальными. Мое тело как кисель начало расплываться по кровати, желая отдохнуть.

Остаток ночи меня не покидали мысли о моем существовании. Каждое размышление приводило к бессмысленности собственной жизни, и еще большем желании погасить это чувство наркотиками.

Тишина вокруг меня поймала в свои сети. Мысли о собственной слабости никогда не покидают. Обычно я боролась с этой тишиной с помощью изучения шумных людей или слушанием музыки. Но сейчас только я одна в этом мире, в котором царит тишина.

Почему я бегу от этой тишины?

Желаю спрятаться и не признавать бессмысленность собственной жизни. Благодаря этому живется несколько лучше. Каждый раз, стараясь привыкнуть к одиночеству, я терплю крах и ужасные чувства.

Неужели это будет вечно?

Мне остается бороться только наркотиками.

Бессонная ночь и отчаянное желание уснуть длилось до тех пор, пока не стало слышно движение в области коридора. Кто-то приближался к моей комнате, вероятно отец или мать.

Продолжая лежать в одежде, я уставилась красными и уставшими глазами на входную дверь. Свет из окна позволял видеть единственный проход в мою комнату.

Шаги остановились прямо у двери, чье-то ухо медленно прислонилось и начало слушать. Так продолжалось пару минут, пока кто-то не открыл дверь и не заглянул в комнату.

Широкие глаза матери, не моргая, внимательно смотрели на меня на протяжении минуты. Они хотели что-то от меня, искали какую-либо интересную информацию обо мне. Самое главное они уже поняли, что я не сплю. Через некоторое время мама, точно также, не моргая закрыла дверь и больше не интересовалась мной.

Маленькая дырка для подглядывания вела в комнату родителей. Еще один, но другой глаз наблюдал за мной. Цвет глаза и его разрез напоминала мне отца.

Схватив карандаш в руки, я медленно подошла к дырке и смотрящему глазу. Быстро просунув карандаш и поранив глаз, он больше не интересовался мной. Наступал рассвет, а значит вместе с ним ненавистный мне школьный день.

Желая скорее узнать время, я посмотрела на механические часы, что висели напротив кровати. Стрелки часов замерли на десяти часов вечера. Они замерли точно также как и моя жизнь. Но положение не спасет одна единственная батарейка.

Когда время подходило к выходу из дома, я переоделась и пришла на кухню. В помещении мама спокойно готовилась выезжать на работу, а отец пил кофе, читая газету.

— Доброе утро, — широко улыбалась мама, увидев меня.

— Доброе… — в памяти всплыла ночь, во время которой мама с безумными глазами пялилась на меня.

Мужчина убрал газету и показал свое лицо. На левом глазу красовалась белая повязка, она скрывала какие-либо повреждения или различные заболевания.

— Привет, пап, — поздоровалась я.

— Доброе утро, — мужчина смотрел на меня со всей серьезностью. Это неудивительно, ведь судя по всему, я ранила его глаз, когда он подглядывал за мной в дырку.

— Что с глазом? — поинтересовалась я.

— Красный и слезиться, сегодня поеду к врачу, — папа с громким шелестом раскрыл газету и допил свой утренний кофе.

Если папа действительно наблюдал за мной, значит, должна была остаться маленькая дырочка в стене. Это единственное доказательство того, что я не сошла сума, что наркотики не создавали тех иллюзий.

В спешке я вернулась в свою комнату и отчаянно старалась найти отверстие. Но его нигде не было, будто ночью его успели заделать. Скорее всего папа не подглядывал за мной, а ситуация с его глазом простое совпадение, одно на миллион.

Значит ли это, что мне показалось?

Наркотики, утомление и ужасный сон спровоцировали те мрачные и страшные иллюзии?

Во мне нет полной уверенности, что это были простые иллюзии. Мои отбитые родители действительно могли наблюдать за мной на протяжении ночи. Из-за их странностей и опеки, я долгое время мечтаю съехать как можно дальше. Ну а пока у меня нет возможности этого сделать, музыка спасает меня от внешнего мира. Благодаря своей гитаре я могу само выражаться. Этот инструмент можно с уверенностью назвать моей первой любовью.

По пути на меня то и дело смотрели ученик разных возрастов и классов. Они изучали вещи, мою походку и поведение. Чужаков, не таких как все принимают за врагов. К этому чувству одиночества я уже привыкла, когда люди сторонятся тебя.

Над пригородом возник смог,