Последнее искушение. Эпилог - Малков Семен

Он снял и стал протирать очки, что всегда делал, когда сильно волновался. Удрученно задумался и Петр. «Но почему нам не удалось договориться об отсрочке с кредиторами? — мысленно недоумевал он. — Им же намного выгоднее получить часть долга сейчас и с процентами потом, когда выправим положение! Если же обанкротимся, они своего не вернут».

— По-моему, Витя, неспроста у нас вышла лажа с кредиторами. Кто-то нам вставил палки в колеса. Я прав? — вопросительно взглянул он на заместителя.

— Это точно, — согласно кивнул Казаков. — И, скорее всего, тот, кто купит контрольный пакет акций. Но какая тебе разница? — устало махнул он рукой.

— Большая. Мне — небезразлично, кто станет новым хозяином, и тебе, думаю, тоже. Если ты собираешься и дальше здесь работать.

Казаков допускал такую возможность и, немного подумав, сказал:

— Вообще-то болтали, будто наши кредиторы получили какие-то гарантии от банкира Юхновского и этим объясняется их упорство. Но я не придавал этому значения.

— Почему? Может, этот нефтяной магнат решил подгрести и драгметаллы?

— Если бы так — это не самый худший вариант для концерна. У него мощный капитал и высочайшие связи. Но зачем ему лишняя морока в чужой отрасли? Куда выгодней расширять свою собственную империю.

Доводы заместителя были резонными, и Петр согласился:

— Пожалуй ты прав, хотя проверить эту версию стоит. Если не он, то кто же? Какая-то темная сила? Уж больно не хочется отдавать хорошее дело в грязные руки! — покривился он, как от боли. — А ты, Виктор, знаешь: серьезных конкурентов, способных подкупить кредиторов, у нас не было.

— Ладно, Петя, не ломай себе голову! — с сочувствием посмотрел на друга и шефа Казаков. — Я уверен, покупатель на твои акции скоро найдется, и тебе решать: продавать их ему или нет!

* * *

Казаков как в воду смотрел! Стоило лишь пройти слуху, что Юсупов готов продать принадлежащий ему контрольный пакет акций «Алтайского самородка», как сразу же объявились покупатели. Начались многочисленные звонки, в основном зондирующего характера, но через несколько дней стало ясно, что серьезных претендентов только двое, и это — подставные лица, за которыми стоит солидный капитал. Как ни старался Петр выяснить, кто же стремится завладеть концерном, ему пока это не удавалось. Наконец его менеджер по маркетингу — тот самый молодой толковый парень — разузнал, что за одним из них стоит международный консорциум, возглавляемый гражданином Израиля.

— Я уверен, евреи дадут нам хорошую цену — у них нюх на прибыльное дело и, не обижайся, Петя, они обеспечат его процветание не хуже тебя, — заключил Казаков, доложив шефу о предварительных результатах переговоров. — Но хотя я не антисемит, отдавать такое выгодное предприятие иностранцам считаю преступлением против своего народа!

— Ладно, Витя, я тоже против такого варианта, — согласно кивнул Юсупов. — Но кто все-таки стоит за вторым претендентом?

— От его имени переговоры ведет хитрый юрист. И от этого крючкотвора удалось лишь узнать, что он действует от некоего украинского «Союза предпринимателей», — ответил Казаков и иронически усмехнулся: — Так что, Петя, по сути — это тоже иностранцы.

— Ну, положим, разница есть, и большая! Украинцев все еще считают своими, и чиновники препятствовать сделке не будут. А с другими, — поморщился Петр, — чтобы побольше содрать, включат тормоза: мол, не дадим продавать родину!

— Так что, отдадим предпочтение хохлам? — вопросительно взглянул на него поверх очков Виктор. — С ними сделку оформят без проблем, но,.. — подумав, добавил он: — есть одна закавыка.

— Какое-то препятствие? — насторожился Петр.

— Мы навели справки, и под таким названием зарегистрирован лишь один такой союз — в Одессе, и он, похоже, связан с криминалом.

Но его шеф не придал этому значения.

— Ну и что? Если будем в этом копаться — не продадим акции, — рассердился он. — Сейчас почти все крупные состояния криминального происхождения.

— Да, но этот «Союз предпринимателей», что в Одессе, имеет мизерный уставный капитал. Откуда же у него такие средства? И я опасаюсь...

Казаков сделал паузу, обдумывая, как лучше изложить свое сомнение, но Петр, догадавшись, его перебил:

— Думаешь, это не случайное совпадение, и концерном хотят завладеть жулики, укравшие наши деньги? Ну, знаешь, в такую их невероятную наглость трудно поверить!

— А ведь это, Петя, дает нам шанс! — встрепенулся Казаков, словно ему в голову пришла плодотворная идея. — Им и надо продать акции!

— Ты шутишь? Они завладеют «Алтайским самородком» за наши же деньги! — возмутился Петр. — В чем же наш шанс?

От гнева он даже вскочил с места, и Казаков сначала постарался успокоить своего друга и шефа.

— Не поддавайся эмоциям, Петя! Лучше садись и послушай, что пришло мне в голову. Если, и правда, это те самые мерзавцы, их жадность — их и погубит!

— Каким образом? — не выдержав, усомнился Петр, но все же сел на свое место, и Казаков коротко объяснил:

— При оформлении сделки они укажут свои реквизиты — номера счетов, и мы сможем установить происхождение их денег. А следы непременно приведут в оффшоры к исчезнувшим активам концерна. Предстоит борьба, но мы вернем наши денежки, Петя!

Однако его друг и шеф все уже понял с полуслова. Он глубоко задумался, взвешивая в уме все «за» и «против». «Конечно, если это те же грабители, шансы вернуть украденное велики, но мы можем ошибиться и отдать высокодоходный концерн в руки других негодяев, — напряженно рассуждал Петр. — Однако, выбора у меня нет! Полученного мной за акции должно хватить на погашение долгов и выплату очередной зарплаты. Я рискую потерять все, если «Алтайский самородок» обанкротится — ведь неизвестно, как поведут дела новые владельцы. И все же продам свои акции! Я обещал это Совету директоров, и есть надежда, что у новых хозяев хватит собственных средств, чтобы выправить положение».

Приняв таким образом решение, он отдал распоряжение Казакову:

— Итак, постарайся договориться с украинцами, а там посмотрим. Получить за контрольный пакет надо столько, чтобы хватило покрыть все долги концерна и выплатить зарплату рабочим и служащим за первый квартал года.

* * *

Не решаясь говорить с мужем, Даша позвонила Казакову и тот подтвердил: «Алтайский самородок» на грани банкротства и Петр для оплаты текущих расходов решил продать свой контрольный пакет акций. Это потрясло Дашу, и она залилась слезами. «Какая ужасная несправедливость! Ведь Петя создал свое огромное предприятие с нуля: это он открыл золотое месторождение и заложил прииск, только благодаря ему старый московский заводик превратился в современный перерабатывающий комбинат — один из лучших в мире! И теперь все теряет лишь потому, что его ограбили! — от этих мыслей и жалости к мужу у Даши разрывалось сердце. — Но как мне ему помочь? Я на все готова!» И не видя другого пути, она вновь решила обратиться к Юхновскому.

— Дашенька? Хорошо, что позвонили, по разговаривать сейчас не могу — очень занят, — певуче, но решительно заявил он, лишь услышав ее голос. — Если это важно, давайте встретимся вечером в нашем клубе, там же, где и в прошлый раз — это самое лучшее место!

— Хорошо, я согласна, — скрепя сердце, ответила Даша. — Часов в семь.

— Очень рад! — пропел Юхновский. — Машину прислать к офису?

— Да, так удобней, — подтвердила она, благодарно подумав: «Надо же, помнит. Какой он умный, внимательный и деликатный! Наверное, потому и достиг таких высот».

Потратив оставшееся до встречи время чисто по-женски, — на прическу, макияж и маникюр, — Даша до прибытия за ней машины успела «привести себя в порядок» и явилась в ресторан клуба во всеоружии своей ослепительной красоты. Там, как обычно, было малолюдно, их столик в уютной нише был накрыт, и олигарх ее уже ждал.