Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943 - Дмитрий Зубов

Средства связи по-прежнему использовались неудовлетворительно. По рации вместо четких команд велись длинные разговоры и монологи, доклады, например «Патрулирую над Балахной», передавались открытым текстом. В дежурных подразделениях отсутствовал должный порядок и дисциплина. Так, дежурное звено истребителей 423-го иап во время учебной воздушной тревоги оказалось не готово к вылету, и взлет не состоялся. Командир полка Елизаров прибыл к самолету без парашюта, а начштаба перепутал дачу ракет. Дежурная пара того же авиаполка, пребывавшая в готовности № 2, при проверочной тревоге оказалась небоеготовой. Истребители в воздух не поднялись, так как летчики… ушли обедать. Дежурная пара 632-го иап, также находясь в готовности № 2, по проверочной тревоге взлететь не смогла, так как на этот раз «летчики ушли на занятия». В 786-м иап, чьи самолеты находились в готовности № 1, то есть когда пилоты сидят в кабине и ждут ракету на старт, вместо возможных 30–60 секунд подняли истребитель только через 6 минут. Во время учебной тревоги 2 июня на вызов вообще не ответили полки, находящиеся в Стригине и Дзержинске.

При этом командный состав дивизии в качестве «учебно-воспитательных мер» в основном увлекался арестами. Так, заместитель командира 142-й иад Ковригин, приехав в один из полков, «приказал арестовать целую группу (шесть человек) товарищей за хранение личных вещей под кроватями, причем среди арестованных оказались и совсем невиновные товарищи. Командир БАО Фещенко увлекается арестами, при проверке спросили, за что сидят товарищи, он не знает, говорит, что забыл, за что арестовал» [111] .

В ночь на 6 июня 128 бомбардировщиков совершили второй массированный налет на Горьковский автозавод, в результате которого были сильно разрушены кузнечный и ремонтно-механический цеха, главный магазин (склад) смежных деталей и другие объекты. Завод был окончательно выведен из строя.

Развалины еще дымились, когда в 18.36 в Горьком, Дзержинске и Балахне завыли гудки воздушной тревоги. Взгляды зенитчиков и жителей города были прикованы к небу. Вскоре в штаб корпусного района ПВО поступило донесение от наблюдателей, что над городом на высоте четыре километра появились сразу три самолета «Хейнкель-111». Зенитные батареи из разных частей города открыли заградительный огонь, жители побежали к укрытиям. Однако бомбежки не было. На самом деле над Горьким на высоте 7000 м прошли два Ju-88D из 1-й эскадрильи Aufkl.Gr. 100. «Юнкерсы» пролетели прямо над автозаводом, произведя аэрофотосъемку и зафиксировав погодные условия, после чего удалились в юго-западном направлении.

По тревоге были подняты 18 истребителей из 142-й иад ПВО, командование надеялось, что хотя бы сейчас удастся добиться каких-нибудь результатов. В 19.02 прозвучал сигнал «Отбой ВТ», и на некоторое время все стихло. Через полчаса Яки, ЛаГГи и МиГи стали один за другим приземляться на свои аэродромы в Дзержинске, Стригине и Правдинске, и тут полковника Иванова снова ждало разочарование. Все летчики в один голос заявили, что контакта с противником не имели. Разведчики словно растворились в необъятном голубом небе.

Таким образом, немцы уже в третий раз с начала операции, при дневном свете и в одно и то же время, безнаказанно произвели аэрофотосъемку автозавода, благополучно доставив полученные разведданные в штаб 1-й авиадивизии в Орле. Бойцы службы ВНОС снова проявили полную некомпетентность в определении типов самолетов и высоты их полета, обсчитавшись в последней аж на три километра.

Но это все еще можно понять. Совсем другое дело, как два «Юнкерса» можно было принять за три «Хейнкеля»?!

Утром 7 июня на Московский вокзал Горького в бронированных вагонах прибыла комиссия из Москвы во главе с Лаврентием Берией. Ее задачей было разобраться в ситуации, сложившейся в городе в результате массированных налетов немецкой авиации. Вскоре после приезда Берия посетил Горьковский обком ВКП(б) и штаб корпусного района ПВО.

Ближе к вечеру Берия побывал на автозаводе и решил еще и лично проинспектировать 784-й зенап, одна из батарей которого находилась в Автозаводском парке. Зенитчица Анна Сорокина потом вспоминала:

«Личный состав батареи был выстроен в ряд, после чего к нам обратился Берия.

Он сказал: «Что вы делаете?! Автозавод является важнейшим промышленным объектом страны, вашему полку поручено защищать его, но вы плохо справляетесь с поставленной задачей. В результате завод уже выведен из строя и продолжает получать большие разрушения».

Далее нарком НКВД стал, как обычно, угрожать зенитчицам трибуналом со всеми вытекающими последствиями. Но тут произошло неожиданное. В 18.36 по местному времени повсюду завыли гудки воздушной тревоги, и один из офицеров сообщил, что над городом вот-вот появятся немецкие самолеты. Где-то вдалеке послышалась отрывистая пальба зениток. «Митинг» сразу прекратился, и все внимание присутствующих было приковано к небу.

Вскоре на высоте примерно четыре километра появились два Ju-88D. Их задачей было зафиксировать результаты последнего налета на автозавод. По воспоминаниям Сорокиной, увидев «Юнкерсы», Берия воинственно выхватил пистолет, и его примеру последовала охрана, также обнажившая оружие. Однако затем грозный нарком со своей свитой поспешил покинуть «поле боя».

Тем временем командование 142-й иад подняло в воздух 18 истребителей. Летчикам приказали любой ценой перехватить и сбить разведчиков, не позволить им доставить на свои базы аэрофотоснимки ГАЗа. Пилоты были полны решимости выполнить задачу и на максимальной скорости помчались в юго-западном направлении. И некоторым из них сопутствовала удача. Около 19.00 южнее Владимира нескольким истребителям удалось настичь противника. Завязался ожесточенный воздушный бой. Летчик Павлов открыл шквальный огонь по кабине, целясь в бортстрелка, а затем выпустил несколько очередей по фюзеляжу. В результате «Юнкере» загорелся, и казалось, что он вот-вот будет сбит. Но в решающий момент пилот разведчика применил стандартный прием, резко переведя машину в пикирование. Ему удалось сбить пламя и одновременно уйти от преследователей. Второй разведчик также смог оторваться от истребителей. В то же время ответным огнем немецких бортстрелков были сбиты два Ла-5, причем пилот одного из них – лейтенант Павленко из 786-го иап ПВО – погиб [112] .

Вечером 8 июня, в 16.45 по берлинскому времени, самолет-разведчик Ju-88D из 1-й эскадрильи Aafkl.Gr.100 в очередной раз, согласно уже сложившемуся «расписанию», появился в районе Горького. «Юнкере» прошел над городом на высоте 7000 м и произвел аэрофотосъемку автозавода, после чего благополучно вернулся на свою базу. Вскоре были проявлены пленки и сделаны фотографии, на которых командование люфтваффе могло увидеть результаты четырех налетов на ГАЗ. На снимках было отчетливо видно, что большинство корпусов получили сильные повреждения, причем некоторые из них полностью выгорели.

На следующий вечер – в 18.27 по местному времени – над Горьким опять проследовали два «Юнкерса». После обработки аэрофотоснимков стало ясно, что горьковчане пытаются ввести в строй старую водозаборную станцию, поскольку новая была разрушена еще в ходе первого налета. Этот факт был учтен при планировании следующего налета, состоявшегося в ночь на 11 июня.

В 20.30 по берлинскому времени 13 июня немецкий самолет с высоты 8000 м в очередной раз произвел аэрофотосъемку Горького. На одной из полученных фотографий была запечатлена стрелка Оки и Волги, в том числе расположенный здесь Окский [113] мост, который немцы почему-то подписали как «железобетонный плашкоутный» (Eisenbetonbrücke «Paschkoutnyi-Most»). Такое название носил старый деревянный наплавной мост, разобранный в 1933 г. Наименование, видимо, почерпнули из старых сведений о Нижнем Новгороде. Мост был обозначен буквой «А», а его характеристики, по мнению дешифровщиков l.(F)/100, выглядели следующим образом: пять пролетов по 120 м, длина 740 м, ширина 21 м. И надо сказать, эти данные полностью соответствовали действительности!

Буквой «В» был обозначен Кремль, на территории которого находились арсенал, дворец депутатов и военная школа. В действительности речь шла о соответственно арсенале, Доме Советов и школе радиоспециалистов. То есть и в этом случае немецкая разведка была хорошо осведомлена о расположении всех важных объектов.

Буквой «С» обозначили территорию ярмарки, главными объектами которой были главный ярмарочный дом и здание биржи. По всей вероятности, немцам не было известно, что в бывшем «главном доме» располагается Горьковский горсовет. Также дешифровщики выделили здания мельниц возле Казанского вокзала.

Интерес к мосту был не случайным. В ночь на 22 июня во время седьмого массированного налета на Горький на него было сброшено несколько фугасных бомб крупного калибра. Одна из них упала рядом с мостом возле улицы 15 лет Чувашии. В домах на берегу повылетали стекла, оконные рамы и двери. Одна бомба попала в дебаркадер, стоявший около речного порта. При этом один человек погиб, еще шесть получили ранения. Однако сам мост уцелел.