Один шаг, чтобы проиграть (СИ) - "Vladi N"

— А твой блондинчик тебя не потеряет?

— Неа. Все путем. Давай! — Хло мечтательно опустила подбородок на кулачок, рассматривая меня с нескрываемым восторгом. — Говори уже! — а затем тише, — Джеймс Тернер… Обалдеть!

И я говорила. Говорила много, долго, рассказывая подруге все, что случилось за эти неполные двое суток. Воспоминания, переплетаясь с эмоциями, полились потоком слов, возрождая трепещущее чувство, испытываемое каждый раз в присутствии Джеймса. Хло периодически перебивала меня, задавая уточняющие вопросы, а затем снова замолкала, продолжая вместе со мной проживать все по новой.

Когда на мой телефон пришло сообщение, я уже ложилась в постель, раз за разом прокручивая в голове сцену прощания в машине. Будто чувствовала губы и руки мужчины на тех местах, где до этого касался. Снимаю блокировку экрана и расплываюсь в счастливой улыбке.

Джеймс Тернер: Завтра заеду за тобой перед работой.

Диана Уильямс: Я доберусь с Хлоей, она устроила мне засаду:) Но, спасибо, что предложил.

Джеймс Тернер: Это было далеко не предложение, но, раз так, заеду послезавтра. А завтра отвезу домой.

Диана Уильямс: Согласна.

Джеймс Тернер: Скучаю, маленькая. Доброй ночи.

Диана Уильямс: Доброй, Джеймс.

***

Дни закрутились с бешеной скоростью, не выпуская из плена эмоций. Каждое утро Тернер забирал меня из дома и отвозил до работы, а затем доставлял обратно. В кулуарах офиса стали шептаться, хоть в здании мы и придерживались договоренностей не показывать отношения на публике. Однако если вечером мы уезжали, когда людей на работе оставалось в два раза меньше, то каждое утро скрыться было невозможно.

Хлоя говорит, что когда Тернер появляется где-то в видимом радиусе от меня, его глаза горят дичайшим голодом. Будто мужчина готов меня сожрать, даже не жуя. Как и я не могу ничего с собой поделать, не прекращая рассматривать босса полным обожания взглядом. И только в наших кабинетах мы можем не прятаться и отпустить себя. Каждый раз бросаемся друг на друга, чтобы трогать, целовать, обнимать.

Несколько раз выезжали ужинать, но ни я, ни он не могли расслабиться, а срывались, как только возвращались в машину. Поэтому перестали проводить время ещё где-то, кроме офиса. Джеймс не звал меня к себе, не оставался у меня. Все ограничивалось стенами башни "ТАТС". Будь я в адекватном состоянии думать, меня бы смутил данный факт. Но я была не способна соображать здраво.

Тернер никогда не заходил за рамки того, что я могла позволить. Трогал, сжимал, целовал — да. Но никогда не нарушал границы. Мой рабочий день всегда сопровождался свежей выпечкой из "Levain Bakery", потрясающим кофе и бесконечными поцелуями. А тело мое на все это реагировало так, будто в момент превратилось в кисель. Однако было видно, что мужчина на грани. И скоро его терпение закончится. Он был ласков, нежен, заботлив, но глаза, порой, выдавали истинные желания, а именно то, что он хотел со мной делать.

В таком режиме мы прожили до второй недели октября. В этот день, одиннадцатого числа, если быть точнее, случилось несколько вещей. И одна из первых — нас раскрыли. И именно тот человек, которого я хотела знать меньше всего.

Скотт

Без стука захожу в кабинет друга и застаю пренеприятнейшую картину: Тернер засунул язык в горло Уильямс, да по моим ощущениям так глубоко, что уже достал до щитовидной железы девчонки. Стажерка же обвила его шею руками, пытаясь прилипнуть к мужскому торсу.

Фу.

Громко кашляю, прерывая это лобзание.

— Извините, конечно, — правда мне не жаль ни капли, конечно, — что прервал такой страстный обмен слюнями, но ты мне нужен.

— Тебя стучать не учили? — Тернер даже не взглянул на меня, продолжая таращиться на свою овечку, поправляя ее волосы. Девка же явно смутилась, о чем свидетельствуют красные, залитые румянцем, щеки. — Все нормально?

А это уже ей — тише и обеспокоеннее. Уильямс легко ему улыбнулась, кивая, и поспешила на выход, старательно меня не замечая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Увидимся позже.

Тернер, как конченый идиот, с такой же улыбкой на все лицо, стоял и пялился на закрывшуюся дверь, пока я не щёлкнул пальцами перед его лицом.

— Тебя лопатой ударили? — резко бросаю, приводя друга в чувства. — Судя по твоей роже — знатно припечатали.

— Что надо?

— Уууу, как грубо, — сделал печальное лицо, а затем расхохотался. Джеймс же вальяжно раскинулся в кресле. — Тебе уже есть, что мне показать?

Потираю руки в предвкушении, усаживаясь напротив Тернера и полностью повторяя его расслабленную позу.

— Пока нет. Ты что хотел?

— Знаешь, это уже совсем неважно. Меня интересует, как идут твои дела. И когда ты передашь мне ключи от моей новой чудесной машинки.

— Размечтался, — хмыкнул Джеймс, — может тебе очки подарить? Раз ты не видишь, что я гораздо ближе к цели, чем ты.

— Хочу заметить, что когда я зашёл, твой язык был всего лишь в ее глотке, а никак не ниже. — Друг резко перевел на меня горящие глаза, залитые злостью. — Ты опять выглядишь как влюбленный идиот, мужик. Что с тобой происходит?

Тернер дернулся, как от удара, а затем броском перекинул голову через спинку кресла и свистяще выдохнул:

— Не знаю я. Блять, нихрена не понимаю, Скотт. Меня от одного ее только вида заворачивает.

— Ну да, меня тоже, — черные глаза с тяжестью осели на мне камнем, молча договаривая, что лучше заткнуться. — Да не дергайся ты, она меня просто бесит, не более.

Джеймс как-то слишком долго меня рассматривал, прежде чем спросить:

— Я заметил, что у вас какая-то невозможная обоюдная неприязнь. Что случилось между тобой и Дианой?

— Что между нами могло случиться? Просто мы ментально друг друга не переносим.

Под тяжёлым проницательным взором лгать было тяжело. Всё-таки, Джеймс знает меня слишком хорошо. Стремительно меняю тему, чтобы не слиться.

— И что? Так перекорежило тебя, что и сестру мою оставишь в покое?

— И не мечтай, дружище, — протянул Тернер, получая удовольствие от моей физиономии. — Себя я приведу в порядок. Чтобы удержать меня на одном месте, мало просто заворачивать. Не было и не будет такой женщины. Я не трогал Лию только потому, что просил ты. Сейчас же, — постучал по столу указательным пальцем, — все по-другому. Не волнуйся, с Дианой все идёт по накатанной. Секс — дело времени. А потом я займусь твоей очаровательной сестричкой.

Улыбка Джеймса стала хищной, опасной, заставляя верить его словам безоговорочно. Сжимаю кулаки, пытаясь совладать с эмоциями, но выходит хреново.

— Расслабься, Скотт, спор есть спор.

Молча поднимаюсь, направляясь к двери, а мысли лихорадочно путаются в мозгу, пытаясь найти выход, которого, судя по всему, нет.

Диана

В который раз перелистываю документы, изученные за последние пару часов вдоль и поперек. Что-то не так. Мне действительно не кажется. Снова возвращаюсь к предыдущей странице, сравнивая цифры. Расхождение по нескольким статьям.

Прикладываю указательный и средний палец обоих рук к вискам, пытаясь сосредоточиться, но едва слышный скрип половиц заставляет меня поднять голову, встречаясь с улыбающимися черными глазами.

— И давно ты так стоишь? — Джеймс облокотился на дверь, скрестив ноги и сложив сильные руки на груди. Рукава закатаны, обнажая сеточку переплетённых вен на предплечьях, которые вызывают у меня чрезмерно восторженные чувства. Мужчина улыбается, искренне и открыто, обнажая ровные зубы.

— Достаточно, чтобы понять, что в сосредоточенности ты ещё более сексуальна.

Вспыхиваю, когда Тернер, словно хищник, отталкивается от двери и вальяжной походкой направляется ко мне. Через несколько секунд мужской торс оказался сзади моей спины, а теплые губы коснулись открытой шеи.

— Рабочий день давно закончен, поехали.

— Куда? И что ты сказал Скотту? — плавлюсь под дорожкой практически целомудренных поцелуев, оставляемых Джеймсом на моей разгоряченной коже. — Подожди, я еще не всё доделала…