Погрешность - Марина Инаяни

Анна действительно такая хорошая и заботливая, как говорил о ней профессор.

Он отвлекся лишь на секунду, а когда снова поднял глаза на окно в комнате девушки, то увидел там уже не Катю, а Анну. Она недовольно смотрела на него, а когда их взгляды встретились, то молниеносно задернула шторы на окне, чем окончательно погубила надежду парня что-то узнать об этой девушке, которая была одновременно и обитетельницей дома, и словно его невольницей. Мысли парня прервал голос Анны, раздавшийся, словно гром среди ясного неба:

– Эй, Вы, как Вас там, профессор приглашает на чай, – крикнула женщина. Андрей вздрогнул, но тут же сбросил это неприятное ощущение. Эта особа не заставит его отказаться от своей мечты, подумал он. Как бы ей ни хотелось, чтобы он уехал.

* * *

Обсуждение материалов принесенного Андреем дела началось внезапно. Они с профессором сначала просто молча пили чай, как вдруг профессор выпалил:

– А знаете, молодой человек, ведь мотивов преступления не так уж и много, верно? Я бы выделил алчность, ревность, зависть, и страх, что скажете?

– Соглашусь, – охотно ответил парень. – И что Вы думаете по нашему делу? Что было мотивом? – Андрей уже читал дело, и был согласен с теми выводами, к которым пришло следствие. Это было довольно простое на первый взгляд дело, и по мнению парня оно идеально подходило в качестве “пробного шара” для профессора. Дело было бытовым. Убийство молодой женщины. Следствие было убеждено, что преступление совершил ее муж. Мотивом, по версии опергруппы, было имущество жертвы. Согласно показаниям соседей, женщина хотела развестись с мужем, и уже якобы нашла ему перспективную замену. Прекрасного принца, который мечтал о первенце, с которым она зажила бы новой безоблачной жизнью в пряничном домике. Но муж не мог допустить того, чтобы развод состоялся, ведь всё имущество принадлежало супруге, и после развода он остался бы ни с чем. К тому же, дополнительным аргументом в пользу его виновности были показания сестры жертвы. Она говорила, что муж часто выпивал, и в такие моменты не мог себя контролировать. Он неоднократно угрожал жене, что не даст ей развода. В словах женщины не приходилось сомневаться, ведь ее персона была в этом деле крайне положительной: она активно помогала следствию и после даже взяла под опеку дочь своей убитой сестры. Следствие решило, что этого достаточно для того, чтобы взять его в разработку, но на удивление, он даже не пытался ничего отрицать, и полиция окончательно уверилась в том, что версия в отношении него была верной.

Андрей намеренно выбрал такое просто дело, ему было важно, чтобы профессор как можно быстрее начал показывать мышление, а для этого не нужно было лишних сложностей, как, например, обилие фигурантов. И сейчас, видя, как быстро профессор начал свое размышление, парень был очень доволен. Однако насладиться триумфом ему не удалось. На удивление, профессор предложил ему совершенно иную картину преступления:

– Знаете, – медленно говорил профессор, – я бы поставил на страх. – Уловив сомнение в глазах собеседника, он поспешил объяснить. – Да, я прочитал до конца и видел выводы следствия, но я же просто человек и могу ошибаться? А Вы говорили, что Вам важно, как мыслит мой персонаж, так? Позволите мне высказать свою версию? Пусть бы даже и ошибочную, но ведь она моя, разве не это Вам было нужно? – Парень молча кивнул, этот разговор очень сильно занимал его. Действительно, тут профессор был прав, постичь логику персонажа – вот что было основным. Профессор продолжал. – Всё действительно выглядит очень логично. Муж жертвы – отличный подозреваемый, и с мотивом всё вроде бы хорошо. Но только мне видится, что следствие не учло за всем этим “явным” на первый взгляд преступлением другую линию. И других, как это правильно называется, фигуранты?

Андрей заинтересованно кивнул. Фигурантов в деле действительно было мало. Сложно было кого-то упустить из виду, отсюда умозаключение профессора было еще более интригующим.

– Ну так вот, – немного несмело, продолжил профессор. – Мне кажется, что следствие упустило такой явный мотив, как страх за будущее девочки, дочери жертвы. Ведь ей же явно грозил детский дом, ну или на лучший случай какое-нибудь совсем дальнее захолустье с почти чужими людьми. Не знаю, кому в итоге жертва отдала бы дочь.

– Не понимаю, – с сомнением в голосе прервал Андрей, – но в деле нет ничего о подобной проблеме. С чего Вы взяли, что жертва отдала бы девочку?

– Ну как же нет, – профессор невозмутимо перелистнул пару страниц и протянул Андрею часть, в которой говорилось о новом избраннике женщины. – Ясно же написано, что он мечтал о первенце. Как думаете, нужен ему был чужой ребенок?

– Интересно, – Андрей невольно ухмыльнулся, – так просто и так невероятно. Ну что же, профессор, не знаю, как следствие, но мне как писателю этот поворот импонирует. Продолжайте, прошу Вас.

– Замечательно, молодой человек, – обрадованно заговорил профессор. Его интонация набирала силу. – Так вот я думаю, что мотив – именно тот факт, что жертва хотела избавиться от ребенка ради своего светлого, как она считала, будущего. И в этом контексте мужу совершенно незачем было ее убивать. Напротив, с таким козырем, как желание остаться с дочерью, он мог бы даже на что-то рассчитывать в суде, как Вам кажется? Вот и мне тоже так думается. И тогда у нас остается только один человек, на которого никто не подумал, но который своими дальнейшими действиями показал, что судьба ребенка ему небезразлична. Вернее, ей.

– Сестра убитой, – подхватил мысль Андрей. Теперь он окончательно понял, чем руководствовался профессор в своем выводе, и это было удивительной находкой. Во-первых, это действительно было логическое мышление, которое он так хотел увидеть в действии. Теперь он точно знал, что профессор как никто другой подходит на прототип его персонажа. И второе, не менее важное, было то, что теперь возникала большая вероятность того, что следствие осудило невиновного. И хотя Андрей не был уверен, что в данной ситуации имело смысл что-то менять в решении суда, но он точно знал, что просто обязан рассказать обо всём Дмитрию. Потому что скрывать подобную находку от друга он не мог, ведь речь шла о человеческих судьбах. А Дмитрий был справедливым и очень вдумчивым человеком, об этом Андрей знал не понаслышке. И уж кто, а Дмитрий точно знает, как правильнее поступить в такой щекотливой ситуации.

– Я расстроил Вас? – прервал его размышления голос профессора.

– Нет, что Вы, – Андрей посмотрел на часы. Было совсем не поздно, его друг наверняка еще был в участке. – Знаете, я думаю, что Вы