Лошадь в мифах и легендах - М. Олдфилд Гоувей

Но вернемся к относительно недавним событиям. В эпоху Тюдоров на похоронах сэра Филиппа Сиднея оруженосец вел его боевого коня, на котором сидел один из пажей, волочивший за собой сломанное копье. Этот конь двигался непосредственно за катафалком, следом за ним второй оруженосец вел «парадного» коня, использовавшегося только по особым случаям. Он был покрыт расшитой золотом попоной, на нем ехал паж в парадном облачении и с боевым топором, повернутым в обратную сторону. Какая судьба постигла этих благородных животных, история умалчивает. Возможно, они окончили свои дни в рабстве, или же новый хозяин оказался к ним добр. В глубокой древности такой вопрос не мог возникнуть.

Мы уже упоминали о викторианской похоронной лошади. Когда хоронили герцога Веллингтона, катафалк везли двенадцать лошадей. Они были с головы до щеток над копытами укутаны в черный бархат, а на их головах покачивались черные страусовые перья. За катафалком следовал буланый конь в снаряжении малинового цвета. Это был «почетный конь», приятно выделявшийся на фоне мрачной процессии. Следом вели любимого коня герцога, на котором он ездил в последние годы. И этот одинокий скакун, шедший за гробом потерянного хозяина, являл собой куда более трогательную картину, чем вся помпезная церемония.

Этот весьма впечатляющий обычай существовал и в более позднее время. В «Дэйли мейл» от 27 июня 1922 года опубликована фотография коня фельдмаршала сэра Генри Вильсона, которого вели за гробом хозяина к месту упокоения последнего в соборе Святого Павла.

Убийство боевого коня на могиле хозяина описано Генри Лонгфелло в стихотворении, посвященном погребению краснокожего индейского вождя.

Прежде чем темноволосые девыСпоют погребальную песнь усопшему,Приходит длинная процессияСедовласых старейшин и известных воинов.С тяжелыми сердцами и полными горя глазамиОни ведут боевого коня своего вождя.

Лишенный своего славного боевого облачения,Без узды, без поводьев и без всадника,С мечущимися глазами и раздувающимися ноздрями,Тяжелой и нетерпеливой поступьюОн идет, и его гордые глазаИщут хозяина в толпе.

Вождя хоронят. И возле его могилыОстается только боевой конь.И быстрая стрела находит свой путьК его благородному сердцу.Одно короткое ржание, и в долине мертвыхВсадник снова обретает своего коня.

Похороны Миннисинка

У народов Кавказа существовал широко распространенный обычай завершать погребальную церемонию или отмечать годовщину смерти великих вождей и отважных воинов играми, в которых существенное место занимали скачки. Наградой за победу в них часто были лошади, иногда сотни превосходных лошадей. Нередко в них участвовал и конь усопшего.

В некоторых местах до последнего времени бытовала традиция обрезать уши любимого коня усопшего, выражая таким образом его скорбь по ушедшему хозяину. К счастью, эта жестокая модификация обычая обрезать гривы и хвосты коней прекратила свое существование.

Две знаменитые ирландские ярмарки – в Кармане и Таилтине, отличительной особенностью которых являются скачки, раньше были предназначены для чествования умерших, как и Олимпийские игры.

Подобные конные игры описаны Вергилием, а Тацит упоминает, что германский принц, присоединившись к конским играм, выполнил погребальную церемонию в честь своего отца.

После гибели Патрокла Ахиллес сказал мирмидонянам, что не следует распрягать коней, и призвал вместе с ними скорбеть по Патроклу, поскольку тем самым ему будут возданы самые большие почести. А уже после того, как дань скорби будет отдана, можно будет распрячь светлогривых коней и устроить вечернюю трапезу. После этого мирмидоняне во главе с Ахиллом трижды объехали на конях и колесницах вокруг тела Патрокла.

Позже, когда начались погребальные игры в честь Патрокла, Ахилл, установивший призы победителям гонки на колесницах, сказал, что горе от потери любимого друга не позволяет ему принять участие в состязаниях, что он непременно сделал бы, если бы речь шла о потере человека не столь дорогого его сердцу. Ахилл остро чувствовал, что кони Патрокла тоже горюют. Он заверил мирмидонян, что вынесет это горе, так же как и славные кони в конце концов переживут потерю ездока, которого так любили. Патрокл всегда был к ним добр и часто умащивал их шелковистые гривы нежным маслом, когда купал их в чистых водах реки. Это о нем горюют кони, опустив головы так низко к земле, что их гривы покрылись пылью.

У северных народов лошадь тоже ассоциируется со смертью и похоронными обрядами.

Когда богиня смерти Хель, или Гела, покидала подземное царство, чтобы посетить землю и побывать среди смертных, она садилась на трехногую белую лошадь.

Доктор Гримм отмечал, что в датских легендах Хель появлялась, чтобы предсказать несчастье или эпидемию или, по более ранним версиям, чтобы собрать и увести умерших, предназначенных ей богами. В более поздних версиях она появлялась не верхом, а в колеснице. Богиня не была разрушительной, и чем дальше мы прослеживаем памятники северной мифологии, тем более утонченным, милосердным и божественным представляется характер этой всадницы. Это уже позднее дружественная посланница постепенно превратилась в жестокую, свирепую фурию. Христианство не признает богиню смерти, но внушило своим сторонникам называть ее именем место вечных мук.[91]

Но вернемся к первозданному образу богини-матери, едущей на трехногом белоснежном скакуне, чтобы предупредить о грядущем несчастье. Она пришла, как друг, чтобы освободить от горя и боли. Тогда смерть и ад не страшны.

Когда Хермод отправился к Геле, он ехал на коне Одина Слейпнире. Но ее царство было так далеко от мест обитания смертных людей, что даже с таким прекрасным конем он путешествовал девять дней и ночей, прежде чем достиг реки Гьёлль, протекавшей по границе Нифльхейма – подземного царства. Мост через эту реку был стеклянным и висел всего лишь на одном волоске, но по нему должны были пройти все души умерших. Они обычно ехали верхом или в колясках, которые именно для этого сжигали вместе с телами на погребальном костре.

Когда Хермод ехал через мост, чтобы попытаться освободить Бальдура (солнечного бога) из царства смерти, поступь Слейпнира сотрясла конструкцию больше, чем целая армия духов, и страшный скелет Модгуд, заставлявший каждого духа платить ему дань кровью, прежде чем позволить ему пройти, вопросил:

Кто ты на черном и свирепом скакуне,Под чьими копытами мост через реку ГьёлльДрожит и качается? Скажи мне, какой ты расы игде твой дом.Не далее как вчера пять групп умерших прошлиИ не потревожили мост так, как ты один.

Хермод объяснил, кто он такой и зачем пришел, после чего получил ответ, что Бальдур проехал по мосту не так давно. Хермод поспешил дальше:

Пока он не встретил длинную стену,Преграждающую ему путь, а в стене ворота.Тогда он спешился и подтянул подпругуУ Слейпнира, коня Одина, затемЗаставил его перепрыгнуть ворота и попасть внутрь.

Мэтью Арнольд. Бальдур мертв

Хермоду удалось получить разрешение освободить Бальдура при условии, что абсолютно все подданные оплакивают бога.

Все подданные действительно горевали о потере солнечного божества, но нашлась лишь одна сморщенная старуха, которая поинтересовалась: «Что сделали для меня боги? Ради чего я должна оплакивать Бальдура? Пусть Хель оставит его в царстве мертвых!» Тем самым участь божества была решена. Его трон был установлен в мрачном царстве Хель, и плачущие девы развернули вечный покров, чтобы воздать почести богу света в царстве тьмы.

Македонский фольклор также следует традиции, утверждающей, что смерть владеет лошадьми. В нем царь страха часто представлен верхом на свирепом черном жеребце. А в одной из знаменитых баллад описан Харос – стражник подземного царства. Он сидит верхом на коне и гонит перед собой юные души, а на луке седла он везет души детей. Когда этот страшный персонаж следует своим путем, земля под копытами его коня содрогается, а горы темнеют, когда на них падает его тень.

Глава 28

Лошади и метемпсихоз

Всесторонне изучая место лошади в магии и мифах, мы неизменно сталкиваемся с идеей метемпсихоза, или перевоплощения душ, и наш старый друг «Спектейтор» имеет что рассказать по этому вопросу, начиная с взглядов Симонида и кончая вполне современной информацией для своих читателей. Далее мы приводим отрывок из журнала, касающийся лошади.

Симонид – поэт, весьма известный в свое время, является автором одной из старейших сохранившихся сатир. Многие полагают, что его сатира – вообще первое произведение, написанное в этом жанре. Поэт жил примерно через двести лет после осады Трои.

Предмет этой сатиры – женщины. Он описывает женский пол как совокупность разных характеров, сформировавшихся в соответствии с доктриной о предшествующем существовании. Он утверждает, что Бог создал души женщин из основ и принципов, составлявших суть некоторых видов животных, а их добрый или злобный нрав зависит от того, какие основы и принципы оказались доминирующими при их создании.