Жизнь на обочине - Георгий Левин

Работали в выходные и праздники. Короткая пламенная речь кого-то из партийных деятелей местного масштаба с поздравлениями и снова работа. В таком темпе есть и свой плюс. Время летит быстро. Оглянуться не успеваешь. То, что пришёл очередной отпуск и пролетел год. Осознаёшь с трудом только по дороге на Большую землю.

Отпуск 1985 года провёл опять у матери.

Дел сделал много. Заказал и поставил памятник на могиле отца. Даже имея деньгами это было не просто. Страна сползала во времена общего дефицита. Всё приходилось доставать не легально. У меня друзей и знакомых не было. Вот и приходилось переплачивать. Благо денег имел достаточно.

Мать в моих хлопотах участия не принимала. Но и не мешала. Она жила в своём остановившемся со смертью отца времени. Где мне места не было. Я на неё не обижался. Понимал, что так сложилось и ни чего не изменить. Да и не хотелось. С детства меня преследовали потери близких людей. Самой тяжёлой потерей была смерть бабушки. Тогда будучи ещё ребёнком, остался один. Её смерть переживал тяжело. Остро чувствовал горечь потери и боль. А сейчас просто была пустота и ощущение, что лишился не кого-то родного и близкого мне человека. А просто потерял далёкого родственника. По существу чужого человека. Умер и умер. Только факт без боли и горечи. Вообще, без каких либо чувств. Скажете чёрствый, бездушный человек? Может и так. Рассказал правдиво всю свою жизнь. Вот и судите!

Уже второй раз улетал с облегчением. Улетал в Заполярье. Место на земле ставшее моим домом. Родным домом. Здесь у матери да и в своей квартире в Рузе не чувствовал себя своим человеком. Был лишним и чужим.

Прокатившаяся по стране волна репрессий работников торговли инициированная Генеральным секретарём КПСС Андроповым затихла с его смертью. Кого расстреляли. Кого посадили. При сменившем его Черненко. Те начинания слабо продолжались. Об этом не говорили. Но запущенная машина продолжала работать и дальше. Новый Генеральный секретарь решал глобальные проблемы мирового масштаба. Не до земных проблем было. Пришедшие к власти демократы тоже обходили этот вопрос стороной. Оно и понятно! Безвинно пострадавших тогда не было. Просто не дали подняться до самого верха. Остановились на стрелочниках. Воровали везде. Система взяток и поборов пронизывала всю власть. Тянулась снизу вверх. Эти раковые метастазы поразили всё общество. Затронули только две отрасли. Торговлю да хлопок. Результатов испугались все. Всё и вернулось на круги свои.

Сужу по своей работе. От мастеров и прорабов тоненькие струйки денег шли к начальнику участка. Этот поток становился глубже и шёл в управления СУ. Далее в тресты и министерства. Везде из общего потока что-то прилипало к рукам всех передаточных звеньев. Это не умерло. Оно так и осталось. Перестройка изменила немногое. Уменьшилось количество лиц на нижних стадиях. Появилось понятие "откат". Всё остальное так и осталось. Верха и чиновники как получали, так и получают свою мзду.

До 1995 года работал и видел, что ничего не менялось. Наверно это и есть то, что не умрёт никогда. Пока жив последний чиновник, который что-то решает. Это и есть государство, государственная власть? Те, кого избирает народ для руководства собой? Если да? То это прискорбно. Но тогда такими понятиями и нравами жила огромная страна и её народ.

Меня это всё касалось напрямую. Сам был участником этого процесса. Вспомнил об этом просто, что бы знали о жизни страны того периода.

Вот и вернусь назад. Когда ударным трудом встретил 1986 год. До моей круглой даты 50-ти лет произошло много событий.

Сначала в апреле в ночь с 25 на 26 взорвался четвёртый блок Чернобыльской АЭС. До этого получил однокомнатную квартиру на проспекте 60 лет ВЛКСМ в городе Новом Уренгое. Вечерами по телевизору смотрел репортажи из Чернобыля. Сказать, что эти репортажи волновали меня? Не могу. Далёкие события проходили стороной особо не затрагивали. Да и во всём за героизмом людей просматривалась странность. Судите сами.

Атомная станция. Реакторы. А пожарные тушат пожар водой и не имеют костюмов радиационной защиты? Реактор взорвался. Кругом радиация. А женщин и детей из города Припяти в трёх километрах от горящего реактора эвакуируют через полтора дня. Да и других несуразностей заметных простому человеку было море. Но эти странности держал в голове. Сталинское воспитание сидело в моём поколении крепко. Вот и смотрел, как страна борется с мирным атомом. Честно поднимал руку на партсобраниях. Поддерживая все решения партийных собраний. О перечислении однодневного заработка в помощь пострадавшим. И другие. Партия решила? Вопросов нет! Надо так надо! Потом мне стало не до этого.

4 мая пришла телеграмма от соседа матери.

"Срочно вылетай. Умерла мать"

Телеграмма пришла днём. Мне позвонили с почты. Уже через два часа, схватил все имеющиеся наличные деньги, вылетел на Тюмень. Прямой самолёт на Москву ушёл утром. Ночью был в Москве в квартире родителей. Здесь прошла вся их жизнь. Отсюда унесли отца. Теперь предстояло проводить в последний путь мать.

Сидел и думал о жизни родителей. Они всю жизнь бились, боролись с трудностями. Пытались изменить свою жизнь. А ради чего? Этот вопрос так и остался без ответа. Добились ли они того к чему стремились? Или нет? Довольны ли они своей прожитой жизнью? Все ответы ушли вместе с ними в могилу. Кусочек земли размерами 2.5х 1.6х 2 метра. Туда ушли и миллионы других людей. Обретя вечный покой.

За этими раздумьями пришло утро. Позвонил в квартиру соседей. Таких же стариков, как и родители. Узнал адрес морга, где лежало тело матери. А дальше началась обычная беготня по инстанциям. Оформление документов, справок, разрешений. Оказалось это не так и просто. Жить нелегко. А умереть? Система бумажной волокиты в стране была на высоком уровне. Впервые столкнулся с ней и был в шоке.

Очень помогли с профсоюзной организации завода. Если бы не они? Даже не знаю. Справился ли бы за три дня? А так всё успели решить за два дня. Мать в гробу последние дни провела в своей квартире. Здесь прошла её жизнь с отцом. Отсюда она проводила его в последний путь к вечному пристанищу. Теперь туда же предстояло проводить её. И предстояло сделать это мне. Вот здесь впервые почувствовал своё одиночество. Но понимал, так сложилась жизнь. Впервые искренне плакал. Хотя жалел только себя. Смотрел на лежавшую в гробу мать и не узнавал её. Мне было трудно поверить, что эта маленькая старушка в гробу и есть моя мать. Помнил её крепкой, здоровой женщиной. Такой она и осталась в моей памяти.

Похоронили мать рядом с отцом. Как она и просила. Теперь они навечно были рядом. Вместе. Как и прожили всю свою жизнь. На моём погосте осталось одно не занятое место. Моё. С моей кончиной погост заполниться и мой род уйдёт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});