ОПГ «Деревня» 3 (СИ) - Alchy

Отряд и не подозревал, как он близок к потере единственного бойца, умеющего обращаться с металлоискателем. У Егора никаких сомнений в том, что дальше он в этом мероприятии участвовать не намерен — не оставалось. О чем он прямо и заявил вечером брату, предлагая обучить того пользоваться металлодетектором.

— Да ладно тебе! — Попробовал свести всё к шутке участковый. — Подумаешь клещи, мы тебя в любом случае домой отвезем! Маня на тебе если не диссертацию защитит, так энцефалит откроет! Или что там они переносят.

— Лучше тебе не знать всего, что они на себе переносят! — Егор в ситуации ничего смешного не видел и категорически отказывался от дальнейшей игры в русскую рулетку.

Вечер грозил окончиться ссорой, спас дальнейшую судьбу экспедиции Антип, рассказавший про действенный и надежный способ избавиться от кровососов. Зола и пепел! По утверждению хуторянина — метод очень действенный, но мало применяемый, особенно охотниками. Егор в народных методах, вернее в их действенности — сомневался, поэтому весь следующий день до обеда посвятили экспериментам. Казаки наловили клещей, потом все дружно наблюдали за агонией насекомых после взаимодействия с золой.

А после обеда, тщательно обработав одежду золой, насыпав пепла в сапоги — отправились за черемшой, заросли которой неподалеку были известны Антипу. Вернулись на хутор по темноте, правда — благоухая чесночным духом и надрав по здоровой охапке свежей зелени. Мимоходом подстрелив две отощавших за зиму и не успевших откормиться косули, на вечер обеспечили себя свежим мясом с зеленью.

— Завтра всё, с утра выдвигаемся! — Сурово сказал Серёга, обгладывая лопатку. — А то у нас не геологоразведочная партия, а какой-то пикник в преддверии первого мая. Только шашлыка не хватает! — Посмотрел на притулившегося возле костра Антипа и продолжил. — Надо хотя бы отыскать выход руды, взять образцы и хорош, домой поедем.

— Так можно и шашлыки! — Воодушевился Егор. — У нас этой косулятины ещё осталось и замариновать, и шурпы сварить, и Антипу останется!

— А мазика тебе не взбить, чтоб салат с черемшой забабахать? — Вкрадчиво поинтересовался Серёга.

— Можно… — Вздохнул Егор и погрустнел.

На третий день безрезультатных поисков, заплутав в окрестностях и так не найдя искомую Ташкатурганку с самородками — поисковая партия, посадив аккумулятор, вернулась на хутор. Нет, несколько речек они нашли и даже признаки рассыпного золота там присутствовали, по результатам промывки в лотке. Еще больше чем речек, на их пути встретилось ручьев, на одном из которых нашли самородок в три грамма. На обследование этого русла потратили остаток дня и последние резервы аккумулятора и больше ничего не обнаружили.

— Ничего, считай почти грамм двадцать песка намыли и самородок нашли, наличие золота доказано! — Бодрился Серёга.

— А то мы не знали! — Потешался Егор. — Тут по всем притокам мыть можно, только я в гробу видал такое удовольствие, в ледяной весенней воде палькаться, по граммам крупицы собирать…

Серёга, за эти три дня разуверившийся в своей идее с наскока найти полтонны самородков, скрепя сердце признавал правоту брата. И желание бродить в поисках неведомо где находящейся Ташкатурганки сошло на нет. Однако перед отъездом с хутора подступился с картой к Антипу, всё таки местный, вдруг сориентируется. Антип долго всматривался в развернутую перед ним карту и ничего не понял, даже после разъяснений Серёги. Почесал в затылке:

— Эко мудрено всё тут у вас нарисовано, не разумею! Трудна у вас наука, барин, руды искать, не то что кыштымские заводские, что второй год на ручье золото воровски моют!

Глава 20

Южный Урал, апрель 1797 г.

Егор выплюнул изжеванную былинку в сторону и стал придирчиво выбирать новую, что было нетривиальной задачей — на его лежке уже было всё изрядно выщипано. С утра лежал в засаде, а время к обеду, покосился на часы — так и есть, и где только Серёга пропадает? Словно в ответ на его мысли — сзади зашуршало и Егор недовольно обернулся:

— Вот где тебя носит⁉ Что за игры в чингачкуков, не проще было с нескольких сторон этих старателей обойти и повязать? В своем праве!

— Вот давай без этого! В своем праве он, а потом опять несколько жмуров! Докладывай, что выяснил за время наблюдения.

— Да ничо! Работают, чо тут выяснишь, через бинокль о чем разговаривают не слышно. Восемнадцать рыл насчитал, я бы таких рабочих по собственному оформил, то греются, то отлынивают. И два бригадира контролируют, сами не чешутся, зато за другими бдят. А те, пропадая из поля зрения начальства, сразу весь энтузиазм теряют…

Участковый, слушая отчет брата, взял бинокль и навел его на лагерь старателей, расположенный на берегу ручья.

— Мда, они ведь даже не моют, а как муравьи в песке ковыряются. — Ворчливо заметил Серёга и опять прицепился к брату. — Тут по косвенным признакам можно всю картину происходящего составить, а ты шесть часов лежал, неужели ни до чего умного не додумался?

— Я жрать хочу! — Насупился Егор. — Ты у нас мент, вот и делай выводы! Как по мне, фигней мы занимаемся, поехали домой уже, а?

Этот недельный пикник сидел у него в печенках — ни помыться, не побриться и еда, далекая от высоких стандартов рабочей столовой. Не говоря о информационном голоде, привык к приходящим два раза в неделю газетам и журналам из столицы, пусть и с двадцатидневным запозданием. Прогулялись и хватит, а всю романтику золотоискательства с него смыло при первой промывке песка, холодной весенней водой из ручья. И мотивов Серёги, зацепившегося за этих сраных недостарателей, больше смахивающих на доходяг в рванье, с Кыштымского завода — не понимал. Антип вчера под вечер показал их лагерь, но вопреки ожиданиям Егора — крутить и вязать этих нарушителей не стали, вместо этого установили наблюдение, с какого-то перепуга. Вот всё это он и высказал брату, выплеснув накопившееся недовольство.

— Сам же видишь, простые работяги ямы копают, — принялся растолковывать ему Серёга. — ну повяжем мы их сейчас, изымем несколько жалких горсток металла, какой понт нам с этого? Они в отказ пойдут, на бригадиров кивать начнут. А с тех тоже правды сразу не добьёшься, под статьей ходят, поэтому запираться начнут. Отмазывать жопы вышестоящего начальства, что их сюда послало. А Кыштым сейчас под кем-то из семейства Демидовых, так что к гадалке не ходи, кто здесь замешан.

— Чойто у меня вот прямо сейчас мнюха, что тебя в этой ситуации больше своя жопа беспокоит. — Поддел брата Егор. — А как же раздуть конфликт и под это дело завод отжать⁈

— Да при чем здесь я⁈ — С негодованием отверг грязные инсинуации участковый и тут же потупился. — Ладно, ты слышал, как Александр Васильевич меня полковником называет?

— А ты кто, летеха что-ли? — Удивился Егор. — Ты честно свои погоны заслужил, все бы менты такими были, так меня раньше закрыли…

— Да тут такая маза, братан, что с этим классовым обществом и сословиями полковник только дворянином может быть. И это ко всем офицерским званиям относится, выше вахмистра и урядника, это я через зятя провентилировал. Подошел к генералиссимусу, неофициально, тот подмигнул и предложил голову не забивать, мол приедет император и все непонятки разрулит. Главное, до его приезда не обосраться.

— Я и смотрю, — радостно подхватил Егор. — какой ты осторожный стал, даже на лошадь с опаской залезаешь!

— Да при чем здесь это! — Поморщился Серёга. — Нам этот Кыштымский заводик, который на ладан дышит, не уперся. Проще рядом Карабаш основать, а вот с Демидовыми да, ссориться не с руки. Надо отношения налаживать, а то мы и со староверами в контрах, и с церковной братией не можем вопрос решить, о рукоположении в сан Саввы. С такой политикой окажемся в осаде, аккуратней надо действовать. Сейчас политика такая у правительства, все земли, на которых золото находят, сразу в казну забирают. Так что молчание Демидова о находке золота на наших землях знак доброжелательности, как минимум, мог бы и стукануть. Ну и эти гаврики занимаются ровно тем же самым, что и мы, незаконной добычей. Задокументируем, доказательную базу соберем и в папочку, на всякий случай. Пошли, там наши кашу гороховую варят, перекусим и в сторону дома…