Западня - Анна Малышева

Перед ней возникла бутылка, в ее стопку налили водки. Она опомнилась, пригубила, взглянула на мужа. Он серьезно и сосредоточенно осушил свою рюмку, будто воду выпил. И снова взялся за бульон с пирогами. С той минуты, как Алла вошла в комнату, он ни разу на нее не посмотрел. Она наклонилась к нему и тихо проговорила:

— Степан ушел, что ж теперь злиться? Он имел право прийти. Это была его дочь.

— Знаю, — едва разомкнув губы, ответил муж.

— Если ты будешь так себя вести, я не выдержу, Я закричу, я что-то сделаю!

Он косо посмотрел на нее и заметил:

— Что-то ты стала его защищать. С чего бы это? Разжалобил?

Она отвернулась, нашла взглядом Милену. Девочка ничего не ела, даже ложку в руки не взяла. Сидела, уставясь в скатерть, и думала о чем-то своем. За эти дни она заметно похудела, и Алла не могла припомнить, чтобы она слышала от дочери больше десяти слов вдень. Милена и раньше была не слишком разговорчивой, но это уж слишком…

— Если не хочешь есть, иди к себе, — ласково сказала ей Алла.

Девочка встала и, не попрощавшись, вышла. Алла ей даже позавидовала — по крайней мере, та может лечь на постель, забыться, побыть в тишине. А ей придется еще пару часов выдерживать эту пытку. Сидеть и слушать, как все за столом превозносят покойную Ольгу, которую они почти не знали… Если она сама не знала свою дочь, что уж говорить о других родственниках! И ведь всем известно, что девушка отсутствовала непонятно где целую неделю.

И об этом не говорится ни слова. Как будто ничего не случилось, Образ Ольги становился теперь каким-то невероятно идеальным. Чудесная была девушка, ангел! Не грубила, не курила, любила родителей, собиралась поступать в институт… Раньше Алла и сама так думала о дочери. Теперь все эти слова создавали ощущение фальши. Она не узнавала в этом светлом портрете своей дочери. И от этого ей становилось страшно — как будто она теряла даже память о ней.

Гости не стали засиживаться и скоро разошлись. Потом, убрав со стола и вымыв посуду, молча ушла мать Виктора. Сватья ей не помогала — сидела в кресле, схватившись за сердце, и причитала, что ей не стоило даже пробовать эту проклятую водку. Виктор включил телевизор и уставился в экран.

Алла вошла к дочери. Милена лежала на постели, отвернувшись к стене, заткнув уши наушниками плейера. Это так напоминало Ольгу, что Алла даже испугалась. Она подошла, наклонилась, осторожно погладила дочь по плечу:

— Может, прогуляемся? Мы вдвоем, ты и я. Мне тоже тяжело, не могу я сидеть дома.

Милена даже не стянула наушники. Алла нажала кнопку и остановила кассету. Девочка встрепенулась и сердито взглянула на мать:

— Я никуда не пойду Я устала, спать хочу.

— Тогда разденься и спи.

— Я сама знаю, что мне делать!

Так дерзко она никогда еще не говорила. И это снова напомнила матери Ольгу. Она в растерянности смотрела на дочь. Ну, как она может узнать, что таится за этим упрямым, выпуклым лбом, почему так сердиты эти голубые отцовские глаза? «Я не понимала Олю, и эту я тоже совсем не понимаю…»

— Что-то случилось? — Она старалась сдерживаться, ей не хотелось показать, что она обижена. — Почему ты такая?

— Я нормальная, — зло ответила та. — Ничего не случилось. Олю похоронили, а больше ничего не случилось. А вам всем наплевать!

Женщина пошатнулась, будто на этот раз сама получила пощечину. Да, она не ошиблась — Милена смотрела на нее с ненавистью. Но, господи, почему?!

— Как ты можешь, — прошептала Алла. — С чего ты взяла, что нам плевать?! Ты что — слепая?! Не видишь, что мы с отцом переживаем?!

— Он ей не отец, — высказалась Милена и снова нажала кнопку.

Алла не помнила, как она встала, как вышла из комнаты. Очнулась на темной кухне. Она сидела за столом, уронив голову на руки. Не плакала, не спала, ни о чем, кажется, не думала. На столе виднелась пачка сигарет — забыл кто-то из гостей. Там нашлись две погнутые сигареты. Алла закурила. Она машинально отметила, что табак дрянной, едкий, что из-под прикрытой двери на кухню пробивается свет. Подумала о том, ушла ли ее мать. И что сейчас делает Виктор, и сколько она тут сидит? Огонек сигареты мерцал в темноте, от дыма кружилась голова. Когда она курила в последний раз?

Алла вспомнила. Она попросила сигарету у Михаила. Это было в тот день, когда она поссорилась с мужем и отвезла Милену к своей матери. Недавно, где-то неделю назад. А ей казалось, что это было очень давно. Следователь говорил ей, что Михаил был первым, кто опознал тело. Тогда она была слишком потрясена, чтобы удивиться. И какое ей было дело до этого журналиста! Но сейчас, вспомнив об этом, она была поражена. «Я увидела его с Ольгиным велосипедом, когда она исчезла… К нему побежала Милена, и ее пришлось оттуда забирать. Он искал Ольгу, помогал мне… А потом наткнулся на ее тело. Это что — простое совпадение? Конечно, мы живем рядом, гуляем в одном уголке парка, но раньше-то я никогда с ним не сталкивалась! Он с тех пор ни разу не звонил…Мог хотя бы выразить соболезнование, хотя…Кому они нужны, эти дурацкие соболезнования!»

Она зажгла свет, взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Она просидела на кухне четыре с лишним часа, в каком-то тупом оцепенении, не замечая времени. Ее никто не тревожил. Мать давно ушла домой. Оказывается, Виктор предлагал ей остаться ночевать в комнате Милены, но она не согласилась. Наверное, была обижена тем, что дочь решилась ей противоречить и угостила бывшего мужа. Отвезти тещу на машине Виктор не мог — он выпил за столом три рюмки водки, как полагалось по обычаю.

— Будем ложиться? — предложил он. — Милена уже спит.

Алла принялась было стелить постель, но вдруг остановилась, обернулась к мужу.

— Слушай, разве у Ольги был плейер для компакт-дисков?

Виктор удивленно поднял белесые брови:

— Откуда? Я не покупал.

— И я никогда такого не видела. Она и не просила купить. А вот Степан утверждает, что Ольга забыла его у него в общаге.

Виктор заинтересовался. Алле пришлось пойти в комнату к Милене и в темноте отыскать плейер. Он лежал на столе, на развернутом пакете. Девочка, судя по ее ровному дыханию, спала. Во всяком случае, она не шевельнулась, пока мать шарила на столе в темноте.

Виктор осмотрел плейер и уверенно заявил, что никогда не видел его у Ольги. И добавил:

— Этот тип давно уже все мозги пропил. Просто что-то перепутал. Погоди, еще обнаружится, что он его у кого-то украл, и нас же притянут! Ты его верни, слышишь?

Он начал раздеваться. Алла стояла, вертя в руках красивую серебристую коробочку округлой формы, с миниатюрными наушниками. Эта вещь никак не вязалась у нее со Степаном. Украл? Исключено. Тут бывший муж был непогрешим. Он мог взять деньги в долг и не отдать. Такое случалось, она помнила по опыту совместной с ним жизни. Мог по ошибке переменить свою вещь на чужую — обычно уходя с какой-то веселой вечеринки, на которой выпил лишнего. Но украсть… И у кого он мог раздобыть эту дорогую игрушку? Невероятно! Вещь совсем новая. Не в магазине же он ее взял! Надо вернуть, Виктор прав…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});