Город наверху - Кир Булычев

Над головой образовалось отверстие. Черный четырехугольник.

Мокрица замер. Если забраться туда, преследователи останутся внизу.

Крыса подбежала близко, будто хотела испугать. Оскалилась. Мокрица никогда не встречал такой нахальной крысы. Мокрица ткнул в ее сторону кинжалом, но не достал.

Привидения все ближе…

Мокрица подпрыгнул, вцепился в ржавый крюк, на котором когда-то держались кабели. Крюк выдержал. Мокрица уперся ногами в стену, чтобы схватиться рукой за другой крюк, ближе к потолку. Крыса прыгнула, стараясь вцепиться ему в ногу, но промахнулась и уселась внизу, подняв кверху острую морду, и спокойно, почти разумно, наблюдала за его неловким, отчаянным подъемом.

Секунду Мекиль висел, держась руками за край люка, понимая, что ему не подтянуться, и упал бы обратно, если бы ему случайно не помогло одно из привидений. Оно протянулось к нему и дотронулось до ноги, и в то же мгновение электрический удар пронзил все тело Мокрицы, и оно, в ужасе и боли, рванулось вверх. Мокрица перевалился через край отверстия и оказался на следующем ярусе.

Он некоторое время лежал на полу и мелко, часто дышал. Но отдыхать нельзя. Одноглазый уже наверху. В любой момент может раздаться взрыв.

Если не успеть, то он не только не выведет стражников, но и сам не доберется до лифта.

Над кромкой люка показалась голубая голова привидения, без глаз, рта. Привидение искало Мокрицу.

– О Бездна! – вырвалось у Мокрицы. – Они меня не оставят!

Глава 6

ПОСЛЕДНИЕ МИНУТЫ ГОРОДА

Когда одноглазый Джинь поднялся на Главный уровень и передал ожидавшему его взрывнику ключ, он не знал, для какой цели этот ключ предназначен. Взрывник имел приказание отправиться в туннель в сопровождении человека с ключом. О том же, что будет, когда первый посланец откроет нишу на шестом уровне, а взрывник нажмет на рычаг, знал лишь сам Мекиль.

Когда Джинь брел за взрывником по длинному, широкому, как улица, туннелю вдоль разрозненных и проржавевших секций труб, он понял, что хочет вернуться и ему все равно, что намерен делать его спутник. Поражение Мекиля, настоящее и окончательное, дошло до сознания Джиня, и с пониманием этого обнаружилась ложь Мокрицы. Он с таким же успехом мог обещать Джиню и пост первого директора.

Когда претендент в диктаторы терпит поражение, он не сразу, не вдруг теряет сторонников и слуг. Особенно в тех случаях, когда в мозгу этих людей надежно внедрена уверенность в его всесилии. И потом, когда карточный домик власти рассыпается, отдельные валеты и девятки еще по инерции продолжают держаться туза и выполнять его безумные приказы, даже если они понимают их бессмысленность. Джинь тоже оставался верен, но верность его, не имевшая достойного вознаграждения, подверглась испытанию. Джинь еще шел, сжимая в потной ладони ключ, но думал лишь о том, как бы спрятаться, куда бежать.

– Долго еще идти? – спросил Джинь хрипло.

– Сейчас придем, – ответил взрывник, не оборачиваясь. – Скоро.

– И что будет? – спросил Джинь.

– Не знаю, – сказал взрывник. – Ты нишу откроешь, а я нажму на рычаг.

– Зачем?

Взрывник не ответил.

Наверно, там тайный архив Мокрицы, который не должен попасть в руки врагам. Или тюрьма с секретными преступниками. И все-таки идея взрыва Джиню не нравилась. Не потому, что жалко было узников. А вдруг взрыв похоронит и его исполнителей?

– Долго еще идти?

– Пришли уже, – сказал взрывник, показывая на квадратный железный люк.

– Открывай, – сказал взрывник.

Джинь повернул ключ, и открылась небольшая ниша с серым ящичком посредине. Из ящичка торчала высокая рукоять, в стену убегали провода.

На ящике был еще ряд кнопок.

Джинь взглянул в туннель. Там было пусто. Где пряталась тюрьма или архив – неизвестно. Джинь отступил на шаг.

Взрывник проверил провода, подключил приборчик с круглым циферблатом и посмотрел внимательно, как дрожит на нем стрелка. Потом с натугой опустил рычаг.

И раздался гром. Закачались стены туннеля, мигнули, погасли и снова зажглись лампы. Пол ушел из-под ног, и лишь то, что оба они стояли в нише, спасло их от воздушной волны. Грохот не умолкал, и Джинь, прижавшись к стене, стараясь уйти в нее и ощущая всем телом ее страшную дрожь, ждал одного – чтобы это прекратилось.

Гул не прекратился, но стены перестали трястись. Неминуемая смерть, заглянувшая в единственный глаз Джиня, отступила в темноту и оттуда посмеивалась над ним.

– Теперь, – сказал взрывник, поднимаясь с пола ниши, как будто ничего и не произошло, – еще раз, и все.

– Что? Еще раз?

Джинь возмутился. Он был убежден, что взрыв будет последним.

– Конечно, – ответил взрывник. – Так по инструкции.

– Ты с ума сошел! – крикнул Джинь, стараясь перекрыть растущий гул. – Ты нас погубишь. Разве ты не видишь, что творится?

Взрывник смотрел на Джиня удивленно.

– Но ведь приказ, – сказал он.

Джинь понял, что не допустит второго взрыва.

Он потянул взрывника за рукав, тот обернулся и ударил Джиня по кисти. Джинь не почувствовал боли. Он рванул взрывника на себя, и они упали на гудящий пол. Джинь, оказавшись сверху, бил взрывника затылком о камень, пока тот не затих.

Джинь встал, пошатываясь, и побежал по туннелю, подальше от гула и дрожания стен.

Первый взрыв создал в перемычке глубокую трещину. Второй взрыв должен был привести в действие заряды, расположенные по окружности перемычки.

Тогда бы вода из подземного озера хлынула внутрь, как из открытой трубы. Но второго взрыва не было. И потому вода первые минуты лишь сочилась сквозь трещину. Но напор ее был так силен, что с каждой секундой трещина расширялась, и из нее начали бить фонтаны холодной и прозрачной воды.

Зал Совета директоров был стар, его много лег не ремонтировали, чтобы не погубить фрески на потолке. Фрески почти выцвели, пошли сырыми пятнами, придававшими батальным сценам дополнительную динамичность и некоторую загадочность. Поколения директоров, сменявшиеся под сводами зала за тем же поцарапанным, массивным столом и креслами с жесткими деревянными отполированными сиденьями, часто обращали взоры к потолку, стараясь разгадать значение старинных фресок. Но имена торжествующих героев и поверженных врагов давным-давно были забыты – фрески лишь напоминали о славном прошлом, лишенном содержания, как голова каменной статуи, с незапамятных времен лежавшая на задворках дома директоров. Когда-то она была настолько важна для людей, что они перетащили ее вниз. Вот и берегли…

«А почему их надо беречь?» – подумал директор Спел, входя в зал и оглядывая собравшихся здесь директоров.

Избранные, которые правили подземным городом, собирались сюда уже третий раз за день – усилие поистине невиданное. Сначала им угрожал Мокрица, потом Спел сообщил о Городе Наверху. Они игнорировали эту новость. Страх перед Мокрицей был куда реальнее, чем иной мир. Они убеждали друг друга, что Мокрица не посмеет сделать ничего плохого, что Мокрица свой, что его отец был директором, сидел вот здесь… нет, здесь… нет, я как сейчас помню, что он сидел рядом со мной…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});