Магистр тайного ордена - Александр Алейников

–Слушал.

–На меня уже дважды было совершено покушение, об этом ты не говоришь ни слова, зато вы очень возмущены интервью.

–Тебя оба раза вытащили из него.

–Не многовато покушений за пять дней? Сколько человек в совете против нашей игры?

–Сколько бы не было, мы решаем этот вопрос. Кстати, пару слов о твоем новом телохранителе…

–Я не просил.

–Хватит меня перебивать,- повысил голос мужчина.

– Извини, дядя,- опустил голову Ролиньер, покраснев.

–Альен Оруансе действительно был членом ордена, участвовал в спецоперациях, из последнего задания, которое было девять лет назад, он не вернулся. Из его группы никто не вернулся. Мы попытались связаться с людьми, которые бы помнили его, но пока не нашли. Поиски продолжаем.

–Зачем?

–Если он выжил, и больше никогда не появлялся в ордене, то почему? Как такое могло случиться?

–Я верю ему.

–А мы нет.

–Пока он меня устраивает.

–Мы доверяем только проверенным людям, он вне нашего круга.

–Дядя, ты лучше скажи, что происходит в ордене.

–Некоторые не в восторге от твоего назначения, не рады тому, что мы сейчас делаем, они на нас сильно давят.

–Ты хочешь сказать, что у вас раскол?

–Я ничего тебе не говорю, но покушения на тебя мы не одобряли.

–Однако и не противились.

–Ты болен Артуа, если бы мы решили тебя убрать, ты исчез бы с лица земли в течение указанного времени, и тебе не помогла бы вся охрана земли вместе взятая. Я сказал тебе, мы работаем над этим.

Ролиньер повернул голову, смотря в окно.

–Артуа, ты сбился с пути.

Они ехали молча в течение минут пяти, оба смотрели в окна.

–Артуа, вернись на тот путь, по которому мы тебя направили.

–Дядя, я иду по другому пути, но он правильный. Не мешай мне, если я ошибусь, то…

Мужчина погладил Ролиньера по руке.

–Артуа, в субботу будет эпохальный день для нас всех, наша семья всегда занимала в совете важную роль. Я буду помогать тебе, но не сделай так, чтобы из-за твоей ошибки, нас могли в чем-то обвинить. Понимаешь Артуа, мир, в котором мы живем, напоминает минное поле, если делать все правильно, то ты никогда не подорвешься на мине, если же хоть раз ступить не туда, весь твой предыдущий путь учитываться не будет, ты подорвешься, и о тебе все забудут.

–Я делаю это для всех нас.

–Смотри, не ошибись, - и после недолгой паузы мужчина добавил,- я с тобой…

–Спасибо дядя.

Машины въехали в высокие ворота.

–Я все сделаю правильно, дядя.

–Я в этом не сомневаюсь, - заметил мужчина.

Они вышли около дверей огромного дома.

Ролиньер зашел в дом вместе со своей охраной.

Их встретил невысокий мужчина лет сорока пяти в черном фраке.

–Добро пожаловать господин Ролиньер,- произнес он.

–Здравствуйте.

–Господин президент ждет вас.

–Веди, - просто сказал Ролиньер.

Роман обратил внимание на то, что после разговора с дядей настроение у Ролиньера было сильно испорчено.

Они поднялись на второй этаж, и подошли к одной из дверей. Там их встретил высокий мужчина в черном костюме.

–Здравствуйте господин Ролиньер,- сказал он,- господин президент ждет вас. Ваша охрана может отдохнуть, здесь мы полностью гарантируем вашу безопасность.

–Останьтесь,- приказал Ролиньер своей охране.

"И не подумаю,- мысленно решил Роман, пуская вслед за Ролиньером своего двойника.

Чжоу сидел за столом и читал отчет, когда дверь открылась, он поднялся со своего места и направился к вошедшему Ролиньеру.

Одет президент был в светлые брюки и синюю рубашку.

–Здравствуйте господин Ролиньер,- протянул руку Чжоу.

–Здравствуйте господин президент, - ответил Ролиньер, пожимая руку.

Они сели за столик, на котором стояли фрукты, два стакана и графин с соком.

–Пока нам приготовят ужин, хотелось с вами побеседовать.

–К вашим услугам.

–Я видел все интервью,- сказал президент.

Ролиньер сразу понял что все, означает и то, что он говорил Адаму, когда была рекламная пауза.

–Есть некоторые вещи, заинтересовавшие меня. Например, ваш сон, это метафора, или он действительно имел место?

–Имел место.

–И вы поверили тому, что это вещий сон, и он может иметь место в реальности?

–Да.

Чжоу откинулся в кресле, улыбаясь.

–Как на это посмотрели ваши коллеги из ордена?

–Они недовольны услышанным.

Чжоу кивнул.

–Очень интересно, значит это была ваша инициатива?

–Да, мое интервью было слишком откровенным, наверное, на это они совсем не рассчитывали.

–Трудно поверить, что вы их можете чем-то удивить.

–Не верьте, они и сами не могут в это поверить.

–Вы становитесь популярным.

–Состояния на этом не сделаю,- усмехнулся Ролиньер.

–Зависит от того, что вы задумали.

Они помолчали, наконец президент нарушил паузу.

–В нашу первую встречу у нас не вышло нормального общения, я решил подождать, таких встреч у меня проходило сотни, таким образом, легко формировать человека. После встречи с ним, когда он говорит то, что нужно, у вас как бы само собой появляются решения, а тут еще советники говорят, да, вот так сделать будет правильно, ну вы понимаете?

–Конечно, скрытое влияние.

–Но сегодня, когда мне доставили все ваше интервью, первый раз я смотрел его по телевизору, у меня что-то перевернулось. Я захотел встретиться с вами.

–Вы вдруг осознали, что сказано было много, поэтому со мной нужно поскорее встретиться, иначе другой такой возможности может не произойти. После интервью вы были немного шокированы, вы задали себе вопрос, а может он прав, этот Ролиньер, вдруг, после моей смерти, боги, о которых принято всем говорить, мне не помогут? Ведь я не всегда был честен и, хотя периодически советовался со святыми, они меня убеждали, что моя дорога правильная.

–Хватит! - резко перебил Чжоу.

–Что случилось господин президент?! Вас задело за живое?

–Вы не сносны!

Чжоу яростно сверил глазами Ролиньера, тот, не отводя взгляда, смотрел на президента.

–Те святые, у которых я советовался, были чистыми людьми, поэтому для меня их мнение поважнее, чем ваше.

–В чем их чистота? Вам об этом сказали такие же, как они, или у вас есть ревизоры, которые могут проверить духовную чистоту?! Господин президент, для того, что бы оценить святость другого, нужно самому быть святым.

–Как же вы можете говорить о святости, если сами далеки от нее…

–Я не называл себя святым.

–Во тьме есть свет, и в свете тьма, это всем известно, где заканчивается святость, а начинается зло, никто не может сказать. Добро и зло помещено на одной монете и одна сторона является злом, другая добром. Отделить одно от другого невозможно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});