Победитель (Лунная трилогия - 2) - Ежи Жулавский

Тем временем перед дворцом на площади стоял Севин и разговаривал с людьми, по удивительной логике толпы, возмущенными как выступлением Хомы, так и его пленением...

Приспешника первосвященника приветствовали криком и градом оскорблений, однако он пресекал эти вспышки спокойно, с застывшей на худом лице улыбкой, и когда наступила тишина, он немедленно воспользовался ею и закричал:

- Его Высочество первосвященник Элем прислал меня, чтобы узнать о вашей воле относительно судьбы арестованного старика!..

Эти слова произвели удивительное впечатление. Народ привык обычно узнавать о воле первосвященника и тогда уже больше не колебался относительно того, что должен делать: если был в хорошем настроении, слушал, если в плохом - отвечал громко и крикливо. Вопрос Севина привел толпу в полное замешательство. Сегодня все хотели поступить наперекор Элему, но было неизвестно, каковы его намерения.

Крики прекратились, вместо этого начались раздоры в маленьких группах, на которые разделилась толпа. Севин и это спокойно пресекал и наконец сказал, несмотря на то, что толпа еще не объявила своей воли:

- Его высочество будет рад, что его воля в точности совпадает с вашей. А он постановил именно то, чего вы требуете: допросить Хому, который сейчас удобно размещен во Дворце, а потом отдать его вам, чтобы вы сами свершили над ним свой суд...

Толпа разошлась, восхваляя Элема.

Под конец этого долгого дня Ихезаль снова навестила Малаху-ду. Когда она рассказала ему обо всем, что произошло, старик мрачно задумался.

- Я не должен был допускать,- сказал он через некоторое время,- чтобы Элем взял колпак первосвященника. Произошла ошибка.

Но на замечание девушки, что все еще можно исправить, что достаточно ему показаться толпе, чтобы его снова приветствовали как господина, он протестующе покачал головой.

- Я уже говорил тебе один раз и теперь повторяю: слишком поздно! Появившись сейчас, я только еще больше осложнил бы положение. Я должен ждать здесь - в укрытии.

Ихезаль не настаивала. Вообще, в этот день она была странной: глаза ее смотрели на мир как бы из-за какой-то дымки, губы побледнели и дрожали...

Когда перед наступающим вечером она возвращалась через холодное море, повернувшись лицом к золотому, заходящему солнцу, щеки ее горели нездоровым румянцем, Откуда-то изнутри просвечивающим через белую кожу, а черные глаза, обведенные темными кругами, казались еще глубже, чем обычно.

Пристав к берегу, она услышала гул толпы, все еще находящейся на площади и перед домами: клятвы, призывы, песни, ругань, все то, что наполняло сегодняшний день,- и губы ее сжались в гримасе непреодолимого отвращения. Она закрыла глаза, стараясь вызвать перед собой образ Победителя, но вопреки ее воле под. опущенными веками замаячила только крытая черная тень шерна Авия, уставившегося на нее четырьмя глазами, пылающими кровавым огнем.

V

Все произошло именно так, как предсказывал шерн Авий.

Равнинную страну, расположенную между берегом Великого Моря и горами, поднимающимися поблизости от южного полюса, Победитель завоевал полностью. Он уничтожил около тридцати городов и перебил шернов, так что на этой территории их совсем не осталось. Долгих четырнадцать лунных дней прошло с той минуты, когда воины высадились на таинственном берегу, и до сих пор воинское счастье шло за ними вслед. Но на четырнадцатый день, через год с лишним (если считать по земным меркам), год трудов и постоянных сражений, они очутились вдали от моря, в стране горной и недоступной.

Солнце здесь стояло днем довольно низко, описывая на небе пологий полукруг, и ночью долго светилась вечерняя заря, свидетельствующая о том, что дневное светило спряталось неглубоко за линией горизонта. Дни были менее жаркие, а ночью мороз докучал не так сильно.

Огромные кольца гор возвышались перед ними, как крепости. Над непроходимым поясом лесов и зарослей, покрывающих подножия, блестели на солнце крутые зеленые луга, покрытые глубокими расселинами... А выше был уже один сплошной камень, изорванный острыми скалами и накрытый сверху сверкающей ледяной короной...

Рядом с этими гигантскими кольцами возвышались покрытые лесом холмы, низкие и широкие.

На узких, зеленых долинах между горами нельзя было найти ни одной живой души. Тут и там встречались только брошенные жилища, преднамеренно разрушенные. Однако развалины эти выглядели довольно неказисто, видимо, это были только пастушеские шалаши, поспешно и без сожаления уничтоженные при отступлении перед неприятелем.

Но куда спрятались шерны? Марек невольно посмотрел на эти мощные природные каменные твердыни, которыми страна шернов была покрыта к югу, насколько мог охватить глаз. Горы тянулись за горами, гигантские укрепления, грозные и неприступные. И Победитель понял, что здесь его триумфальный поход должен закончиться, что с этой минуты единственная его задача - до такой степени не давать покоя шернам в их недоступных чертогах, чтобы они сами наконец потребовали мира...

Он нахмурился и уселся на камне, глядя на удивительную страну перед собой... Мир с шернами! Мир с шернами! Он знал, что это равносильно поражению, потому что не принесет никакой выгоды, и ничего людям не гарантирует... Когда он улетит отсюда, шерны снова войдут в силу, и вновь начнут беспокоить людей, не заботясь об обещаниях, которые он сумеет с них получить. Какое-то время их будет сдерживать память о страшном поражении на равнинах и угроза имени Победителя, но потом? Потом? Не захотят ли они жестоко отомстить за неожиданное нападение?

Дав людям огнестрельное оружие, Марек оставил себе тайну производства взрывчатого вещества - при этом он собирался, возвращаясь на Землю, после полного истребления шернов забрать с собой и оружие, чтобы лишить людей возможности использовать это в братоубийственных войнах...

Но теперь он видит, что полностью истребить шернов не удастся. Что же тогда? Нужно будет дать людям на будущее достаточно средств для борьбы, нужно будет научить их изготовлять взрывчатые вещества и, улетев отсюда, постоянно думать, какие гибельные результаты могут эти знания .принести людям серебряной планеты...

Он беспокойно оглянулся назад, на пройденные обширные равнины, тянущиеся отсюда к далекому морю, над которым плыло солнце, низко склонившееся над горизонтом. Оставить эту покоренную страну значило бы дать возможность шернам снова занять ее, восстановить свои силы на этих плодородных нивах, которые, видимо, были их житницей... Тогда весь поход был предпринят напрасно, и лучше было бы его не начинать... А если привести сюда людей из-за моря? Разделить между ними эти поля? Помочь им выстроить дома и поселения?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});