Зимовка на «Торосе» - Николай Алексеев

22  о к т я б р я. С утра, как обычно, начались промерные и топографические работы. Промерная группа пошла от мыса Двойного к острову под западным берегом острова Таймыра, названному нами Олений. На этот островок промерщики завезли промерный знак.

С острова Русского пришла телеграмма:

«От всего сердца благодарим дорогих соседей за внимание поздравление отзывчивость и теплое отношение к нам тчк Всегда рады поделиться с вами своим маленьким опытом тчк Заверяем в еще больших достижениях в нашей работе на станции на втором году тчк Желаем вам плодотворной работы, лучших показателей здоровья бодрости тчк С сердечным приветом коллектив зимовщиков полярной станции острова Русского».

Молодцы ребята! Судя по вчерашнему концерту, их праздник вышел неплохим, и я очень доволен, что своим поздравлением «Торос» влил в их дружную семью еще больше бодрости.

23  о к т я б р я. Погода как будто бы заключила с нами союз. Почти все время на небе не видно ни одного облачка. Стоит бодрящий мороз в 10—12° со свежим ветерком. Сегодня пять человек отправлены на промер по веерным галсам от мыса Северного на остров Боневи. Одновременно к этому же мысу повезли тяжелый промерный знак. На этот раз мы явно переборщили. На нартах оказался груз весом не менее 200 килограммов, и нарты выдержали путь только до траверза мыса Толстого. Оба полоза нарты в этом месте с треском лопнули, и весь груз пришлось нести на плечах. Установка знака заняла около трех часов, после чего люди вышли на промер по направлению к бухте Актиния. На протяжении первых пяти километров их пути я видел, что отдельные фигуры, обгоняя одна другую, быстро двигались к острову Таймыру. Дальше черные тонки людей слились в одну группу и скрылись за горизонтом. Наша «запряжка» работает сегодня на возке пресного льда в баню и в промере участия не принимает.

К наступлению темноты, закончив разбивку промерной магистрали по проливу Свердрупа, я вернулся на «Торос». Вое полевые группы одна за другой собрались на корабле, за исключением ушедших с промером к бухте Актиния. С палубы начал доноситься свист ветра в вантах — погода портилась. Над архипелагом опустилась черная ночь. Прождав около часу, мы направили навстречу к задержавшейся группе отряд в шесть человек.

Наблюдавшееся почти каждую ночь северное сияние сегодня, как на зло, отсутствовало; темень была буквально кромешной. Фонари «Летучая мышь» отбрасывали от ног идущих резкие тени. Километрах в пяти, от «Тороса» отряд встретил промерную группу, совершенно обессилевшую от длинного перехода. Матрос и гидрограф еще кое-как могли брести, но сопровождавший их штурман, выбившись окончательно из сил, сидел на льду, опустив голову на грудь, как бы в дремоте. С большим трудом удалось поднять его на ноги и, как расслабленного больного, довести под руки до корабля. Весь инструмент люди, несмотря ни на что, принесли с собой. В общей сложности группа сегодня прошла пешком не менее 40 километров.

Укладываясь спать, я слышал, что ветер в вантах уже не свистел, а был как стая голодных волков.

24  о к т я б р я. Первый шторм за время нашей зимовки. Ветер силою в 7 баллов дует с юго-востока. Топографы пытались выйти на работу, но непогода быстро загнала их обратно на корабль. Сидим по каютам и проверяем и чистим инструменты. Матросы готовят запасные стальные лотлини.

25  о к т я б р я. Шторм достиг силы 10 баллов. Ветер непрерывно ревет, заглушая человеческий голос. Тучи снежной пыли стремительно неслись в воздухе, забиваясь в самые крошечные щели и образуя длинные и твердые сугробы с подветреной стороны любого предмета, стоящего на пути их полета. Вахтенные матросы через каждые полчаса прочищали на палубе ход от кормовых жилых помещений до кубрика. Во льду иногда слышался громкий треск, но подвижек его не замечалось.

Наш красный уголок на время рабочих часов превращается в пошивочную, сапожную и столярную мастерские. Чиним все то, что должна будет пригодиться в будущих маршрутах.

26  о к т я б р я.. Снова замечательная ясная погода с морозом в 14°. Пронесшийся шторм повалил и сломал некоторые наши вехи. К концу дня все было исправлено. Сегодня закончили съемку острова Боневи. Результаты показали, что съемка острова Русского Полярной экспедицией 1900/01 года была выполнена вполне удовлетворительно. На льду образовалось большое количество снежных застругов, что значительно сократило скорость наших переходов.

27  о к т я б р я. Одновременно работают две промерные группы в проливе Паландер. Вечером экспедиция впервые мылась в нашей береговой бане. Жару нагнали столько, что даже самые заядлые «парильщики» еле сползали с полка.

28  о к т я б р я. Боюсь, что промер придется прекратить, несмотря на то, что лед пока достигает толщины только 20 сантиметров и, следовательно, легко поддается пробиванию в нем лунок. Дело останавливается из-за невозможности координировать работу, так как солнце даже в полдень стоит так низко над горизонтом, что почти невозможно увидеть в секстан промерные знаки. Если бы не это досадное обстоятельство, работать можно было бы сколько угодно. Погода прямо замечательная.

29  о к т я б р я. Сегодня решили на прощанье с осенним промером сделать не менее 4 галсов, т. е. пройти с работами километров сорок. Засечки секстаном превращаются в сплошную муку. Руки, несмотря на сравнительно слабый мороз в 15°, страшно мерзнут от постоянного соприкосновения с медными частями прибора, от работы без перчаток. Из-за плохой видимости глаза от напряжения и ветра заволакивает слезами. Зеркало и окуляр секстана все время запотевают, так как прибор долго приходится держать около лица и теплое, дыхание наблюдателя, попадая на холодные поверхности стекол, сейчас же превращается в ледяные иглы.

30  о к т я б р я. Вчера мы твердо решили прекратить промерные работы, а сегодня, узнав, что стоит мертвый штиль, снова добросовестно пошли вымеривать по твердым застругам ледяной покров. Мороз —20°. Пробовали работать в перчатках, но и это не помогает. Пальцы рук буквально сводит от нестерпимой боли, как только они прикасаются к микрометренному винту. Кроме промера ведем только метеорологические и футшточные наблюдения. Ночью около футштока очередной наблюдатель поднял стрельбу, — говорят, что к нему подходил какой-то зверь; в темноте разобрать что-нибудь было трудно, и Сергей Александрович решил на всякий случай «отстреляться». Днем я проверил следы на снегу, но, кроме мелкого пунктира от песцовых лапок и следов одиночного оленя, ничего не обнаружил. Не думаю, чтобы олень осмелился сам подойти к человеку. Повидимому наблюдателя ввел в заблуждение песец, увеличенный в своих размерах либо полярным оптическим искажением, либо… тем страхом, у которого иногда глаза бывают очень велики. Медвежьи следы последний раз я видел у мыса Северного 17 октября; песцов в нашем районе очень много. Эти изящные зверьки настолько смелы, что подходят к самому борту «Тороса» несмотря на присутствие собак.