Форма жизни - Артем Лукьянов

спасти!» — истошно визжало существо прямо у нее в голове.

Теперь Бьон, крепко сжав в руке «шею» твари с «хрусталиком», увидела, что оба ее крыла сильно повреждены и расцарапаны. Некая желтая густая слизь стекает из ран и из пор на теле чуть выше крылышек.

— «Прекрати орать, уродина! Иначе я просто срежу твой шар себе на память! Голова болит от твоего визга!» — грозно, смотря прямо в «шар», произнесла Бьон.

Ее тело прошибла судорога от позывов вырвать. Едва не выпустив «шею» из руки, Бьон согнулась пополам от боли в животе. Ее снова вырвало. На этот раз кроме желто-серой массы была кровь, ее кровь. Вопли в голове прекратились. Лишь только тихий стон от боли все еще мелькал где-то глубоко.

— «Ты умираешь. В тебе яд, растворяющий внутренности. Твой червяк-помощник тоже умирает. Яд разъедает его структуру. Он сопротивляется, но сопротивление бесполезно… Отпусти меня! Я очень важный организм для моей семьи!» — снова жалобно повторил голос в голове Бьон.

— «Замолчи!»

Она приставила шип к «шее» твари, показав ей как легко той будет отделить тело от «хрусталика». Это подействовало лучше любых доводов. В голове Бьон стало тихо. Она осмотрелась вокруг и обнаружим среди ошметков наполовину разорванный пузырь какого-то органа большой твари. Рядом валялось несколько достаточно длинных эластичных щупальцев. Именно ими «здоровяк» скрутил ее и тащил по коридорам и тоннелям. Бьон, воспользовавшись острым шипом, как ножом, благодаря его зазубринам, обрезала щупальца у основания тела, прижав его ногой. Затем, присев на корточки и, дабы освободить руку, она прижала раненую тварь к полу в районе «шеи», положив под колено. Освободив таким образом обе руки, Бьон обрезала найденный пузырь и обмотав щупальца как веревку вокруг пояса закрепила его на нем. В этот момент она прямо спиной ощутила, что за ней следят. Шорохи послышались в дальних концах тускло освещенного помещения. Проектор с виртуальной консолью управления распределением мощности не работал после попадания в него шипа, но периодически искрил и отблёскивал, видимо, в попытках перезапуститься. Глаза Бьон уже давно привыкли к полумраку. И даже в дальних темных углах комнаты в кучах мусора и разбитых стен, она могла рассмотреть все или почти все, что там происходило. Закончив с «сумочкой» на поясе, она сразу положила туда мигающую красным огоньком эм-ку, которая лежала на том самом месте, где и детонировала. Металлический пол под ней причудливо выгнулся. Вся сила удара пришлась на большую панцирную «зверюгу» которая удумала присесть на нее.

— «Вот, глупая тварь! Решила, что я снова флэшку кину, как там снаружи. А, нет! Облом!» — само собой родилось у нее в уме.

— «Мы не глупые, мы очень умные. Мы учимся на ошибках. Быстро учимся» — тут же прозвучал голос, в котором Бьон узнала все того же Шанро.

Тварь под коленом уже пробовала делать взмахи крылышками. Бьон краем глаза заметила, как быстро на той регенерируют пораженные участки, но ничего по этому поводу не сказала. Она подтянула кусок шипастого панциря, который чудом пережил удар гранаты. Тот сильно вонял. Бьон очистила внутреннюю часть от плоти, оставив жилы и проделав в них щели, чтоб просунуть туда руку. Импровизированный щит был готов. Засунув шип за пояс из щупальца, она привстала и взяла за «шею» уже немного успокоившееся существо. Бьон, не отрывая взгляда от темных углов комнаты, где шло активное движение, сказала в уме:

— Скажи своим, чтоб убирались отсюда!

Ответа не последовало, но шевеление резко прекратилось, словно и не было вовсе. Бьон посмотрела прямо в розоватый матовый шар, громко и четко подумала:

— Значит так, Шанро, если вздумаешь обмануть, схитрить, давить мне на мозг или убежать — убью! Понятно!?

— Ты сама очень скоро умрешь! Я — твое единственное спасение! … Делай, что говорю и, может быть, мы успеем тебя спасти! Понятно!? — прозвучал не менее резкий и громкий ответ в ее уме.

Бьон никак не отреагировала, сама все прекрасно понимая. Она чувствовала себя ужасно, как после сильного отравления, которое не заканчивалось. Хотя, отравись она на самом деле, симбионт мигом бы нивелировал последствия. Бьон понимала, что этот «хрусталик», вероятно, был прав, потому и молчала. Тем временем те, кто шевелились и ползали в темных углах зала, никуда не убрались и не делись. Они просто стали вести себя тише. Бьон и без всякой электроники своими собственными глазами различила минимум 2 фигуры таких же панцирных тварей с шипами и щупальцами, только поменьше той, что по кусочкам валялась тут по всему полу.

— Если не хочешь, чтоб я сбежал, просто возьми пониже! Ты пережимаешь мне око! Я ничего не вижу! — немного раздраженно прозвучал голос Шанро у нее в голове.

Она еще раз осмотрела 25-сантиметровое губчатое тельце с кучей всяких дырочек и трубочек и взяла за «шею» ближе к туловищу так, что б «глаз» мог двигаться и вращаться по сторонам.

— Спускайся в нору слева… Да, да, это та самая нора откуда тебя притащили — снова прозвучал голос существа в голове у Бьон.

Она попыталась сделать это аккуратно, но слегка поскользнулась и съехала на ягодицах по чему-то скользкому и влажному, шлепнувшись там на что-то мягкое и губчатое. Мрак усилился. Тусклые отблески лишь проникали сверху и откуда-то из развилки.

— Видишь желтоватой свет? Тебе туда.

— Что там? Что меня ждет?

Бьон не собиралась быть покорным исполнителем и угодить в ловушку, как произошло прошлый раз с «Эмбро».

— Там «озеро жизни» — сухо ответил Шанро.

— Если это какая-то ловушка или обман, я тебя убью сразу же — огрызнулась Бьон.

Тварь ничего не ответила. Бьон, обхватив ту покрепче левой рукой, и прижав щит из панциря, повернула в тоннель на свет. Двигаться было тактильно приятно. Ее босые ноги с каждым шагом погружались в мягкую губчатую поверхность, которая совсем не препятствовала движению. Пройдя так шагов 200 она вышла в огромный зал. По бокам справа и слева полукругом шли стены покрытые подобным пористым материалом, что она видела на «Заре». Металлической поверхности пола было совсем не видно. Вместо металла все вокруг было покрыто некой розово-серой порослью на подобие травы или даже луговых цветов, только вместо самих цветков эта поросль венчалась матово-розовыми шариками, которые испускали мягкий ровный свет. Еще далее ближе к центру 150-метрового зала, что-то светилось. И в самом центре этого свечения была некая выпуклость, подобная круглому отёсанному подсвеченному желтоватым светом камню, частично торчащему из воды.