Спецкор - Прерия - Ольга Амбарцумова

Вик был молчалив и неловок, пока мы шли к пристани среди многолюдной толпы. Он постоянно натыкался на прохожих, бормоча извинения, косил глазами, и вообще, внушал стойкое ощущение, что я совершила ошибку, согласившись с ним плыть.

Однако, стоило нам ступить на яхту, раза в два меньшую, чем у Кирсанова, но даже более симпатичную на вид, как Степан Степаныч преобразился. Он выпрямился, вроде даже становясь выше ростом, движения сделались быстрыми и уверенными, глаза прищурились, на лице появилась мальчишеское выражение - этакая полуулыбка, словно предвкушение…

Его настрой сразу заразил и меня. Вцепившись в поручи, я вся была в этом полете над заливом. Прав Вик, это тоже полет. Казалось, мы едва касаемся поверхности воды. Соленые брызги били в лицо, смешной спасательный жилет не спасал костюм от промокания и топрщился. Руки - а точнее кисти рук, вцепившиеся в поручи - заледенели. И неизвестно во что превратилась прическа. Но мне вдруг всё это стало неважно. Я вся устремилась навстречу ветру и солнцу, навстречу бескрайней громаде океана. Кажется, Вик что-то кричал, а я смеялась - трудно было различить слова на такой скорости, да и не нужно.

Нам повезло, никто не заходил и не выходил из залива, так что через горловину пронеслись, не снижая скорости. Лишь, пролетев вдоль скал уже по океану, когда Вик резко свернул к берегу, сбросив скорость, я немного пришла в себя и ответила восхищенной улыбкой на счастливую улыбку парня.

Грот открылся внезапно, когда мне показалось, что наш катер вот-вот врежется в отвесно уходящую в воду скалу. Небольшая неровность в ее поверхности оказалась тем самым тайным входом. В одно мгновение из сверкающего солнцем мира мы попали в абсолютную тьму, Вик врубил мощный фонарь, и это еще более обострило ощущение совсем иного мира. И звуки здесь казались очень таинственными и странными - казалось, что Степан заглушил мотор, настолько тихо мы пробирались по узкому тоннелю. Слышался громкий плеск и еще какие-то звуки, похожие на эхо.

Но вот тоннель расширился, стало светлее и фонарь оказался уже не нужен. Мы находились в маленьком внутреннем озерке, освещенном ярким солнечным светом - тот лился сквозь прорехи в пиках скал наверху.

Причал оказался вполне приличным, никаких особых разрушений я не заметила.

- Ну, я не говорил, что разрушен, - Вик ловко пришвартовал катер и, выпрыгнув на каменный пирс, накинул цепь на невысокий столбик. - Давайте руку, Диана! Но косметический ремонт не помешает. Смотрите, освещения нет, страховочных перил, а при въезде - выломана решетка - кто хочешь, заплывай! Вот это и нужно восстановить.

- Ты так и оставишь здесь яхту без присмотра? - поинтересовалась я, когда Вик решительно направился к видневшемуся впереди тоннелю.

Он обернулся, удивленно вскинув брови.

- А! Вы имеете в виду мой катер? Да он на сигнализации, не думаю, что кто-то сможет угнать его здесь среди бела дня. Да, не думаю.

Тоннель оказался совсем коротким и вывел нас к небольшой округлой площадке перед лифтом. Вправо уходил еще какой-то ход.

- Дорога к маяку, - пояснил Степан Степаныч. - Диана, я сейчас вам сброшу на визор все настройки управления домом и лифтом в том числе. Принимайте. Да, попробуете сами вызвать лифт.

Управление оказалось весьма простым. Послышался характерный шум, и скоро дверь в скале отъехала в сторону, пропуская нас в небольшую овальную кабину, отделанную изнутри красным деревом и освещенную несколькими крохотными лампочками, встроенными в потолок.

Несколько тревожных секунд и мы наверху, где Рысь уже ожидала нас, присев на край каменной оградки на смотровой площадке дома. У меня даже сердце упало.

- Оль!

- Ладно, ладно, - вскочила она, извиняюще улыбаясь. - Я не боюсь высоты и с вестибулярным аппаратом у меня всё в порядке.

- Но впредь, прошу тебя, не делай этого при мне, - попросила я всё же. - Не могу на такое смотреть. И вообще, всякое бывает - сорвешься в пропасть, и где я возьму другого пилота?

- Диана права, - поддержал меня Вик, - я тоже не могу на такое смотреть!

- Зануды, - буркнула Рысь, спускаясь вслед за нами в дом.

Подписать документы решили в кухне, как единственном месте в доме, где имелся стол. Вик, как доверенное лицо владельца, скрепил сделку и просиял.

- Безумно рад, да, ужасно, ужасно рад, Диана! Поздравляю вас! Да, поздравляю!

Тут же отпраздновали это событие бутылочкой вина, припасенной предусмотрительным Степаном. На вкус превосходное, хотя местная марка была мне абсолютно незнакома. Даже Рысь пригубила. Ей тоже было, что отпраздновать. Ахиллес разрешил ей переехать, и девчонке, похоже, не терпелось начать обустройство не меньше, чем мне.

Сидя за барной стойкой, на высоких удобных стульчиках, мы втроем с жаром принялись обсуждать, что нужно сделать в первую очередь. Причём Вик принимал самое активное участие, уже не как агент по продаже, а как друг и сосед, о чем не преминул нам торжественно сообщить.

Взглянув в визоры, я спохватилась, что уже столько времени - наши бурные обсуждения, оказывается, заняли больше двух часов.

Решив завтра же с утра заняться поиском мебели, я предоставила Вику нанять мастеров, каких он считает нужным, и вообще составить список необходимых работ. Он сам на этом настаивал, а я не имела ничего против. Тем более, что он согласился с моим главным условием - сделать дом жилым не позднее, чем через три - четыре дня.

Рысь запрыгала от радости, узнав, что может обустраивать одну из гостевых спален по своему вкусу хоть прямо сейчас, а так же начинать осваивать кухню и заняться закупкой продуктов.

- Только отвези меня сначала в гостиницу, - попросила я. - Яхта - это здорово, но для одного дня мне хватит.

Оля прыснула в ладошку и подмигнула Вику.

- У Викинга катер, притом спортивный. А яхта - это… Ну как объяснить… Мачты у нее есть! - нашлась Рысь.

- Ну, ты как скажешь! - покачал головой Вик.

- Поняла-поняла. Давайте, потом поговорим об этом. Мне, правда, пора. - Оставив Вика в доме, откуда он собирался обзвонить свои контакты и уже сегодня пригласить мастеров, мы с Рысью загрузились в коптер и полетели в гостиницу.

***

День показался мне очень длинным. Взять интервью у полпреда президента до завтрашней вечеринки, или как назвать сей светский раут, не удалось. Несмотря на то, что вроде Марат обо всем договорился, в приемной, после получаса ожидания, нам сообщили -, что у Андрея Васильевича оказались срочные неотложные дела, и он просит прощения.

Марат любезно ответил миловидной секретарше, что ничего страшного, мы всё понимаем и прочее в том же духе. А в новеньком коптере, который наконец прибыл и был отдан в наше распоряжение, админ сидел мрачнее тучи, делая вид, что занят просмотром ужасно важных материалов в своем визоре.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});