Ветер перемен - Ксения Чудаева

себе в основном не злые, а удивлённые и непонимающие взгляды.

Когда с едой было покончено, Кассандра поднялась первой.

— До завтра, — бросила она и удалилась.

А я невольно, как и добрая половина студентов обоих полов, проводил взглядом её плавно покачивающиеся бёдра.

Когда мы с Астом вернулись в комнату, я решил первым делом спросить у северянина по поводу нашей новой знакомой. Этот парень умудрялся обзаводиться сведениями о любом мало-мальски интересном жителе академии.

— Что скажешь об этой Кассандре? — спросил я, стягивая недорастёгнутую рубашку через голову.

— Я знаю не так много, — каким-то странным, напряженным голосом проговорил Аст. Обижается всё ещё что ли? — Род Бриндаль является побочной ветвью династии Шентри. Кассандре пророчат роль аватара бога.

— Че-его⁈ — зря я решил в этот момент попить воды из кружки, немедленно ею же и подавившись, закашлялся. Аст посмотрел на меня с беспокойством. — С этого места поподробнее, — попросил, чуть отдышавшись.

— Кассандра известна своим взрывным характером и прослыла завсегдатаем арены для дуэлей. Преподаватели считают, что её энергетического резерва и магического потенциала будет достаточно, чтобы стать кратковременным вместилищем бога. Она — надежда своей ветви, чтобы подняться по внутренней иерархии. Хотя, конечно, Кассандра — далеко не единственный потенциальный аватар в роду Шентри, но самый молодой из них.

— Вот так знакомство, — выдохнул я. — К ней стоит присмотреться…

— Видимо, твои поединки с Ренераном и Тобиашем привлекли её интерес, — в голосе Аста появилась какая-то горечь.

— Поединки, скажешь тоже, — я поморщился. — А что тебе в ней не нравится? — спросил, улавливая настроение соседа по его яркой мимике.

— Да мне-то что… — резко отмахнулся он. — А тебе понравилась? — задал вопрос, проходя в ванную.

— Вполне, — честно ответил я. Усмехнулся, вспоминая аппетитные формы блондинки. — В моём вкусе.

Аст что-то буркнул, но я не расслышал из-за закрывшейся двери.

После душа северянин куда-то исчез, пока я споласкивался. Впрочем, я уже давно привык к его таким вот прогулкам перед сном. Тряхнув влажными волосами, я плюхнулся на кровать и взял в руки амулет. Покрутил тёплый камень, разглядывая.

— Так и будешь молчать? — обратился к сущности внутри камня.

Я не особо верил, что можно вот так запросто поболтать с тем, что спасло меня тогда в смерче. По телу против воли пробежали мурашки, стоило только подумать, что чуть не умер несколько часов назад.

— А с тобой есть о чём говорить? — раздался тот же сварливый голос, заставляя меня подпрыгнуть на кровати.

Я резко сел, сжимая камень двумя руками. Символы на нём слегка засветились фиолетовым светом.

— Так ты… ты — обучающий амулет? — мысли слегка спутались.

Сущность, заточённая в камне, отчётливо хмыкнула в моей голове.

— Можно и так сказать.

— Но мне говорили, что вся энергия в древних амулетах иссякла… — я прижался голой спиной к холодной стене, продолжая таращиться на камень.

— Не такой уж я и древний. Хотя это как посмотреть, — в голосе отразилась задумчивость. И тут же раздалось решительное. — Как тебя зовут, ученик?

— Архарт, — назвался, понимая, что моё имя рода древнему духу ни о чём не скажет. — А тебя?

— Раззарт.

— Просто Раззарт? — я ожидал чего-то гораздо более длинного и величественного.

— Да, но ты будешь звать меня наставником.

— Так ты станешь меня учить? — мои губы сами собой растянулись в улыбке.

— Я уже начал это делать, — вздохнул Раззарт. — Когда не дал тебе умереть от собственной глупости. Вообще непонятно, как ты живёшь… И где только такую болячку подхватить умудрился.

Я скривился, понимая, что древний дух говорит о той пресловутой тучке. Но говорить об этом у меня не было ни малейшего желания, так что не стал развивать тему, а Раззарт уже продолжил:

— Неудивительно, что тебе не удаётся поладить с основными силами природы. Ты управляешь вторичной стихией, но начинать надо отнюдь не с неё.

— Да я бы с удовольствием, — скривился, вспоминая свои многочисленные неудачи во время медитации. — Только я их как будто не слышу. Или они меня.

— Неси стакан воды, — потребовал наставник.

— Прямо сейчас? — я глянул за окно в кромешную темноту. До официального отбоя оставался час, Аст пока что не вернулся…

— Прямо сейчас! — в голосе древнего заиграло недовольство моей нерасторопностью. — Ты хочешь так на всю жизнь неучем остаться? Эти местные учителя тебя не научат!

— Почему? — задавая вопрос, я уже шёл в ванную со стаканом. Налил воды, вернулся к кровати.

— Потому что за прошедшие годы маги измельчали! Сейчас учат то, но что раньше бы даже внимания не обратили! С такими силами многие из ваших так называемых студентов даже полноценными магами не считались бы!

— О как, — только и произнёс я.

— А с твоим потенциалом они просто не понимают, что делать, — мне показалось, что если бы Раззарт имел плоть, то он бы сейчас презрительно кривил губы. — Подойди к столу и вылей воду на него.

Мои брови взлетели вверх, но я решил, что спорить с новым наставником не буду. Сможет помочь мне быстрее выйти из списка отстающих? Отлично, я готов на многое ради этого! Проверку на вшивость он уже прошёл тогда, когда одним лишь символом и пропущенной через него моей силой остановил зарождающийся гигантский смерч.

Я разлил половину воды из стакана, стараясь, чтобы лужица растеклась по поверхности, но не вышла за её пределы.

— Отлично. Твоим силам ещё рано придавать форму. Ты не умеешь лить их дозировано, — голос Раззарта в голове стал меняться, его слова как будто вкручивались в мой мозг, подчиняя себе. — Вода — первостихия. Она есть везде и во всём, но погодники никогда не были ювелирами. Выше дело — буйство, напор, сила, масштаб. Наполни воду своей магией, пусть каждая её частичка станет подвластна тебе. Почувствуй естественное движение и подчини его себе.

Мои руки сами собой поднялись, я вытянул ладони в сторону разлитой воды. Пальцы задрожали от напряжения. Послал в лужицу поток энергии.

— Не так. Растягивай, как сеть… — и снова эти слова словно управляли моим телом. Показывали, как надо обращаться с энергией.

Я впервые ощутил, что магия — не просто однообразный поток: он мог искривляться,