Преступление - Уэлш Ирвин

— Мне нужно позвонить. А ты пока сбегай купи нам что-нибудь живенькое в дороге слушать.

— Клево, — отзывается Тианна, берет деньги и вприпрыжку удаляется.

У дежурной в бюро информации Леннокс берет телефонный справочник. Номеров полицейских участков, находящихся в ведомстве полицейского департамента Майами, хоть пруд пруди. Леннокс намерен проверить реакцию Диринга — к нему, похоже, все ниточки тянутся. Леннокс уставился на адрес: Район Аллапата, блок № 1888, с-з, 21 -я ул. Нет. Он слишком устал, еще не отошел после перелета, у него кокаиновая ломка. Ужас накатывает и отступает, пульс сбивчивый, Ленноксу хочется принять успокоительное. Нужно перетерпеть; но, черт возьми, паника разъедает ему душу, как дурно приготовленное карри разъедало бы пищевод. Право, в таком состоянии вести машину, да еще с ребенком, чревато. Секретарша объявляет, что в их участке нет Ланса Диринга. Леннокс звонит в Западную Маленькую Гавану — лишь потому, что название «улица Флэглер», заявленное против номера, кажется знакомым. В трубке женский голос с сильным испанским акцентом.

— Позвоните в Северную Маленькую Гавану. Ланс Диринг там работает, — бодро информируют Леннокса.

Он находит нужный телефон. А Стэрри-то была права — Робин действительно прикрывается «Риверсайдом». Леннокс набирает номер и спрашивает Ланса.

— Дежурный Ланс Диринг, Северная Маленькая Гавана. Чем могу помочь?

От Дирингова голоса бегут мурашки. Мурашки не скачки пульса; перемена ощущений дает нужный настрой. Пора прибавить жару.

— Молись, чтоб тебе самому кто помог. На данном этапе

тебе больше ничего не остается.

— Кто говорит? Какого черта?..

До Диринга дошло, по тяжелому дыханию ясно. Слава богу, Диринг простой полицейский, а не старшина подразделения. Там таких что грязи. Однако Дирингову задницу наверняка прикрывает вышестоящий извращенец. Вспоминается сетевая распальцовка Безбашенного-в-Бордовом, его угрозы посетителям «Кикбэка». Безбашенный, конечно, ботаник, небось до сих пор с мамочкой живет; Леннокс ловит себя на том, что копирует его стиль.

— Ах ты, грязный педик. Я тебя раскусил. Я теперь знаю, кто ты, где живешь и где работаешь. А самое главное, мне точно известно, чего и от кого тебе надо. Ты у меня попляшешь, причем очень скоро. Готовься морально, голубчик ты мой;

Если Ланс Диринг и напрягся, самообладания ему не занимать.

— А, наш шотландский друг. Слушай сюда, Рэй: ты влип по-крупному. Если ты не вернешь девочку матери, с каковой матерью меня связывают продолжительные дружеские отношения, я натравлю на тебя кого следует и обвиню в похищении ребенка. Даже не сомневайся. А оно тебе точно не надо, Рэймонд; уж мне поверь.

Что и требовалось доказать. Речь настоящего профессионала. Не скрывает истинной серьезности ситуации, однако же обращается по имени — дружелюбие и понимание демонстрирует. Рассчитывает, что я поведусь. Выставляет себя как единственного моего союзника, можно сказать, виртуально локтями работает.

— Ясно: ты вздумал всем постам разослать мои приметы, — произносит Леннокс. Вряд ли Диринг останется голословным.

— Угадал. А если до сих пор тянул, то лишь потому, что мои действия только навлекли бы на Робин и Тианну дополнительные проблемы с социальными службами. Вторая причина: я, может, круглый осел, да только я считаю, ты принял их интересы близко к сердцу. Послушай меня, Рэй: ты глубоко заблуждаешься. Будешь препятствовать возвращению девочки домой — наживешь гемор, а заодно подставишь и мать, и дочь.

— Девочка не может считать домом притон, где педофилы кишмя кишат! — слышит Леннокс собственные слова.

Каждый атом в Ленноксе пульсирует уверенностью: речь не о пьяном извращенце и нанюхавшейся мамаше-потаскушке, в очередной раз бросившей свое дитя. Нет, дело куда серьезнее. Леннокс не знает, во что вляпался, не может вычислить Дирингову роль.

— Не сомневаюсь, Рэй: ты все неправильно истолковал. Ты непоправимо далек от истины.

Придется напрячь мозги, попробовать вызнать у Тианны. И у Чета, кем бы он ни был.

— Я еще позвоню. Или на работу, или на мобильник. Тебе решать.

— Рэй, ты где? — Голос теперь значительно мягче.

Леннокс сыт по горло телефонными допросами.

— Быстро диктуй сотовый, или я трубку повешу.

После короткой паузы у Ланса Диринга напористости поубавилось.

- Ладно, Рэй, уговорил. Присматривай там хорошенько за нашей Тианной.

Диринг четко диктует телефон, Леннокс записывает в блокнот Труди. Первая победа слегка кружит голову.

— Рэй, главное, не подведи малышку и ее мамочку, — предупреждает Диринг.

Подозрительно быстро он капитулировал. Не иначе, бдительность усыпляет, а сам пару козырей в рукаве припас. Впрочем, Леннокс в данном вопросе на свою интуицию полагаться не может.

В следующую секунду Леннокса обжигает воспоминание о сальном Джонни, взгромоздившемся на Тианну. Я ж просто молоденькие киски люблю, Дирингово невозмутимое: «Мы все взрослые люди и развлекаемся, как считаем нужным. Вопросов друг другу не задаем».

— Запомни: перевезешь девочку через границу штата — окажешься в заднице... — заводит по-новой Ланс.

— Заткни свою поганую пасть, педофил вонючий, — шипит Леннокс. — Это ты в заднице окажешься, можешь и к бабке не ходить. — Леннокс грохает трубку на рычаг. Видит бегущую вприпрыжку Тианну. Пытается умерить дрожь.

— Выбор тут не фонтан. Сплошной отстой. Но я таки добыла сносный музон. — Девочка достает пластиковый пакетик из своего рюкзака-овечки.

— Ух ты. — Леннокс просматривает диски. Путь предстоит долгий. Переводит взгляд на Тианну. — Давай-ка купим тебе новую одежду. Прикроем тебя маленько.

— Давай.

Понедельник, утро; многие магазины закрыты, в том числе «Мейси» — если верить вывеске, на инвентаризацию.

— Зато «Сиарс» работает. — Леннокс указывает на большой универмаг.

— В «Сиарс» даже мамина бабушка и то бы не пошла, — кривится Тианна. И правда: между вешалок водят носом исключительно божьи одуванчики. «Будь моя мать американкой, она бы отсюда не вылезала», — думает Леннокс. Попытки подобрать для Тианны адекватную одежду вызывают ощущение, что из сутенера он превратился в суетливую тетушку — старую деву. «Тианна еще ребенок, нельзя ей выглядеть, будто по ней панель плачет».

Леннокс покупает Тианне соответствующую возрасту одежду, себе — новую бейсболку «Ред Сокс» взамен потерянной и новые солнечные очки. Из туалета Тианна выходит уже в джинсах и приличной футболке. «Другое дело», — думает Леннокс, упрашивая девочку умыться. В конце концов она снова исчезает в туалете.

— Вот и славно, — радуется Леннокс по ее возвращении — теперь Тианна выглядит на свои десять.

— Полный отстой, — заключает Тианна. Впрочем, недовольство напускное.

Они идут в кафе и делают заказ. Леннокс получает лучший шейк во Флориде, шоколадный. Тианна — клубничный флоат[16]. Леннокс наблюдает, как Тианна с восторгом — и с неприличными звуками — тянет через соломинку растаявшие остатки лакомства. Она всего лишь дитя. Почему он с ней возится?

Потому что я полицейский.

Я никудышный полицейский. Я своего потолка достиг.

Нет. Неправда.

Он сделал все, что мог, в конкретном случае. Он поймал выродков, он возглавил следствие. Очередное повышение превратит его в Тоула номер два, иными словами, привяжет к кабинету.

Темная сторона работы в полиции — его удел, его крест; впрочем, любую другую задачу он счел бы тратой времени. Просто нельзя было распускаться. Вон Даги Гиллман — вечером захлопнул за собой дверь — и забыл, и спит как сурок. У тебя так не получается. Зато Гиллмана и не повысят. На идиотски-однообразные вопросы любой комиссии он будет выплевывать односложные ответы и думать: «Вот лохи, настоящего дела не нюхали». А члены комиссии, конечно, уловят его презрение и ярость. Не смогут взглянуть в ледяные, ненавидящие глаза. Потому что Гиллман режет правду-матку, а правда-матка пока еще способна устыдить и осудить высокопоставленных лицемеров.