Мир двух королевств - Максим Мильчаков

сейчас нас убьют! − пшикнул Баку, пытаясь не открывать рот.

− Я пытаюсь. Не могу собраться с мыслями, − также пытался незаметно ответить Артур, но выглядело это крайне глупо.

− Хорошо. Мы сделаем все возможное для того, чтобы решать эту проблему.

Баку махнул рукой сторожевому и огромные двери в замок захлопнулись. Толпа пытались пробить железные врата, но поняв, что это бесполезно, разошлась.

Демолид молча ел уже остывшую еду. Сам он промок, но не это его волновало. Его взгляд пал на бокал с водой.

− Ну же, давай! − сказал он, пытаясь силой мысли поднять его в воздух, но тот ни на сантиметр не сдвинулся. И даже вытянув руку и из-за всех сил тужась, Демолид не смог хоть чуть-чуть колыхнуть ненавистный бокал. Тут он резко стал со стула, и уже взяв его в руки кинул в стену.

− Черт! Черт! Черт! − кричал юноша, шагая из стороны в сторону вдоль стола.

− Ах-ха-ха-ха! − раздался детский смех. Колдун крутился на месте, пытаясь понять, откуда был звук. В это же время в зал пришел Баку.

− Ты это слышал?

− Что слышал?

− Детский смех. Вот опять!

Он держал Баку за плечи и тряс его, в то время как смех звучал со всех сторон.

− Простите, но я ничего не слышу.

Демолид отпустил мужика, и задирая волосы сам засмеялся.

− Я схожу с ума, − тихо шепнул он.

− Я схожу с ума! − уже громко крикнув на весь замок, пронеслось его эхо.

Тут Демолид подошел к трону и взял с него корону.

− С меня хватит. Теперь ты у нас король! Поздравляю! − сказал юноша, водрузив корону на полысевшую голову Баку.

− Но…я…как…что? − мямлил тот, смотря в спину уходившему пареньку, что оказался снова счастлив, подпрыгивая и напевая какую-то песню.

Ранее этой ночью:

Артрия не могла заснуть. Ее мучала бессонница, и никакие утомляющие средства от служанок не помогли ей сомкнуть глаз

Королева обдумывала все события, произошедшие с ней за последнюю неделю. Она смотрела в окно и видела, каким ее королевство стало.

− Я люблю его, и он не злодей, я уверена. Но не могу оставить своих граждан в беде. Но пойти против него безумие, он так много сделал для меня, и теперь я хочу предать его. Что же скажу ему, когда после такого мы опять встретимся. Он меня не простит, − думала королева, после чего на ее лице появилась улыбка.

− Ха! И вроде бы старуха, а характер остался молодой девки. Молодым свойственные безрассудные поступки, − сказала Артрия, после чего отошла от окна. Уже светало, но замок еще спал.

Она надела на себя внешне незаметную одежду, которую вежливо попросила у служанки, накинув сверху коричневую накидку с капюшоном, чтобы точно никто не догадался, что это королева.

Но оставался нерешенным вопрос с тем, как проникнуть в город, оставшись незамеченной охраной. А в последнее время число вооруженных стражей, шляющихся по дворцу, заметно увеличилось. Все они были под контролем Демолида и даже за самую крупную взятку не пропустили бы ее. Тут она вспомнила про старый подземный ход, ведущий в город. По всему замку про него ходили слухи и легенды, мол настолько большая сеть этих каменных туннелей, что ведет в другие княжества. Правда была проблема в том, что единственный, кто знал, как туда попасть, умер в собственной постели, удушенный собственным слугой. Одевшись, королева не продумала свой план побега и в костюме слуги сидела у камина в библиотеке. Она смотрела на висящую картину первого короля Моронийского. Как вдруг, возникло странное чувство, что что-то не так. Приглядевшись, Артрия увидела, что как-то странно глаза отличаются от всей остальной картины. Встав на стул, она дотронулась до них, и те упали на пол. Подобрав столь странное украшение, королева оглянулась. Рядом с камином стояла статуя льва. В голову ей пришла одна совершенно несуразная с первого взгляда мысль.

− Ах. Если это сработает, то я не поверю глазам своим, − сказала она, вставив в глазницы котенка глаза короля. Стены затряслись. Камин подвинулся с места, и на его месте оказался вход с лестницей, ведущей вниз. Взяв свечу она устремилась вперед по древним ступенькам. С грохотом камин опять встал на место. Давно эти туннели не видели уборки, а потому все обросло паутиной, которую Артрие приходилось выжигать. Оказалось, что эти ходы связаны с канализацией. Пройдя по неприятным водостокам, она увидела странную дверь. Приоткрыв ее, она услышала чьи-то голоса. Как оказалось, это был старый подвал, где собралась толпа народу. В жгучей дискуссии они не заметили Артрию и продолжали между собой спорить. Она заняла свободно место и стала наблюдать. Примечательно, что в центре сидел тот самый старик, который жил в бочке и был недоволен новым жильцом в виде королевы. Он и сейчас преспокойно лежал на полу, и как кажется, крепко спал. Вдруг наступила тишина. Лишь храп деда нарушал всеобщее молчание.

Королева оглянула всех присутствующих. Здесь были и женщины и мужчины, дети, даже самые маленькие. Вдруг одна из женщин заговорила.

− Моего мужа унесли ящеры, один из сыновей умер от чумы. Осталась я только с младшим, да и то все наши посевы гниют из-за этой заразы!

− Поддерживаю. Постоянная вонь прямо у тебя в доме. И как ее не трави, все равно лезет и лезет!

Далее каждый жаловался на то, как ему трудно приходится жить с плесенью.

Артрия все воспринимала близко к сердцу. Для нее каждая такая история была душераздирающей. У нее наворачивались слезы. Она понимала, что ей, как королеве, никакого дела не должно быть до обычных жителей, но ее бесконечное чувство жалости, что вызывала их трудная жизнь, пробирало все тело. Ей было больно при мысли, что она должна смириться с их положением, и не обращать никакого внимания на проблемы ее народа, что вдруг ей стал дорог. Она и сама не понимала, почему раньше не питала таких сопереживающих чувств. Но пришла к выводу, что «в трудные времена люди должны объединяться, не зависимо от их положения в обществе»

Тут, набравшись смелости, она встала, что было неожиданность для всех людей, впервые обративших на нее внимание.

− Послушайте. Каждый из нас понес большие потери, и в жизни каждого наступает момент, когда он спрашивает себя: − Да когда же всему этому конец? − Именно сегодня этот день настал. Этот вопрос надо задавать не друг другу в подвале, а самому королю в лицо,