Школа для негодяев - Дэнни Кинг

У спецагентов, однако, тоже не было времени, чтобы стоять и восхищаться погодой. Каждый знал предстоящее ему задание, и Грегсон отдал нам команду, отправив Трамвай с Четырехглазым в южный конец галереи, а меня и Крысу – в северный, дабы проверить безопасность путей отхода.

От воды пол стал ужасно скользким, а мигающие в темноте огни тревожной сигнализации раздражали и сбивали с толку, но мы держались вместе и продолжали двигаться к дверям. Металлические ставни упирались в теннисную ракетку и недобро скрежетали. Мы могли лишь надеяться, что два гвоздя таки удержат ракетку, потому что в противном случае нам пришлось бы искать другие пути отступления.

– Смотри туда! – хлопнул меня по плечу Крыса.

Я обернулся и увидел охранника, который, спотыкаясь, брел по залу и вытирал мокрое лицо. Спринклеры быстро разогнали дым, внезапно сделав видимыми всех, кто занимался витринами. Несколько мгновений охранник изумленно таращился на них, не веря своим глазам, а потом потянулся за рацией. Он, правда, ничего не успел сказать, но даже если бы и успел, то напарник на другом конце расслышал бы его в этом бедламе, лишь обладая слухом филина. Охранник просто выронил рацию, неуклюже завалился набок и затрусился, как смеситель для красок.

– Придержи его за ноги, – сказал я Крысе, засовывая электрошокер обратно за пояс.

Мы взяли охранника за лодыжки и оттащили в следующий зал, затем связали ему руки скотчем и выбросили рацию в дальний угол. К этому времени охранник уже перестал дергаться и просто хватал воздух, разевая рот, точно рыба. Он поглядел на нас, а потом вдруг заорал:

– Помогите! На помощь!

– Хочешь еще, козел? – поинтересовался я, снова уперев электрошокер ему в бок.

– Нет, не надо, – взмолился он.

– Если не заткнешься, в следующий раз прижгу яйца, понял?

– Идем, – потянул меня за рукав Крыса, и мы побежали к следующей двери.

В этом зале еще находились люди, в том числе охранник, который пытался перекричать вой сирен и как-то успокоить народ, а еще – привести в действие рацию. Две фигуры в противогазах, вынырнувшие из мокрой мглы, подбежали к нему и сунули под мышку что-то, похожее на палку. Возможности спросить, в чем дело, ему не дали. Блюститель порядка сменил положение на горизонтальное, а двое парнишек перевернули его на живот и связали за спиной руки.

– Кто вы такие? Что вообще творится? – спросил он, стряхнув с ног последние из пятидесяти тысяч полагавшихся ему вольт. ‘

– Праздник непослушания. Заткни варежку, если не хочешь, чтобы ее заткнули, – бросил я.

Мы бегло осмотрели зал, убедились в отсутствии других охранников и переместились дальше.

В следующем зале какая-то старуха ковыляла вдоль стены, спотыкаясь на каждом шагу. Я взял ее под руку и предложил идти со мной.

– Не ушибите головку, бабуся, – предупредил я, когда мы нырнули под вторые заблокированные ставни.

Должно быть, из-за моего противогаза леди не расслышала предупреждения, потому что все-таки треснулась башкой о железо и упала в обморок.

– Вот корова старая! Зачем она это сделала? – с укором проговорил Крыса.

– Берись за ногу, – вздохнул я.

Мы отволокли случайную жертву в следующий зал. Он был совершенно пуст, поэтому перед тем, как направиться к выходу, мы удостоверились, что наша старушка – «божий одуванчик» дышит, уложили ее поудобней (насколько это было возможно с учетом твердого пола и моросящего сверху дождя) и побежали проверять последний, четвертый зал.

Черные клубы дыма, поднимающиеся от трех оставленных здесь шашек, воевали со струйками воды, упорно льющейся с потолка. У выхода охранник яростно отдирал от дверного косяка нашу теннисную ракетку и все что-то орал в микрофон рации. Ясное дело, на центральном посту ответить ему не могли, но он-то этого не знал и упорно продолжал долбиться в никуда.

– Кто-нибудь, отзовитесь! Как слышно? Прием! Если вы меня слышите, а я вас – нет, значит, тут какая-то неисправность. Поднимайтесь по западной лестнице на второй этаж!

Здесь… Эй, какого черта?

Последняя фраза относилась к нам. Я вытянул руку с электрошокером, но охранник отпрыгнул в сторону, и разряд прошел только по руке. Ужалило его, однако, сильно, и я без проблем еше раз ткнул волшебной палочкой ему в пузо, после чего он лег и больше не сопротивлялся. Крыса мгновенно обмотал запястья охранника скотчем, мы оттащили его в глубь зала и для верности спрятали за большой витриной с кучей древних камней.

– На пути до лестницы все чисто, – сообщил я Грегсону. – Охрана нейтрализована.

– Молодцы, агенты. Охрана до лестницы нейтрализована, – передал он по радиоволнам. – О’кей, взрывайте выходы.

Снаружи, в лестничном колодце, было относительно спокойно, хотя с потолка же еще капало. Мы специально не оставляли здесь бомб в расчете на то, что люди инстинктивно потянутся в этом направлении к выходу. Теперь, когда залы опустели, мы хотели, чтобы они таковыми и оставались, поэтому швырнули вниз несколько дымовых гранат.

Они с шумом взорвались, и вскоре лестница наполнилась дымом. Мы спустились на этаж ниже, и пока я прилаживал взрывчатку к подоконникам, Крыса сбросил еще парочку гранат.

– Двигай назад, сейчас буду взрывать, – сказал я, оттаскивая Крысу за угол и держа в руках небольшую коробочку, от которой тянулся красный провод длиной около девяти метров. Я нажал маленькую кнопку, и в девяти метрах от нас окна вместе со стальными рамами превратились в одну сплошную массу из света и звона.

– …огло… и… товы… уши… –донеслось до меня, когда звон и скрежет наконец стихли.

– Повтори, – попросил я. Крыса ничего не сказал, только поковырял пальцем в ухе и протер стекла своего противогаза.

Я скинул рюкзак со спины и распаковал последнее снаряжение, которое нравилось мне больше всего: ружья по типу арбалетов, стреляющие захватными крюками с веревкой. Почти всю прошлую неделю мы практиковались в стрельбе из этого оружия на торцевой стене Гафина, причем две или три веревки остались на крыше, поскольку ускорение сроков операции так нас взбудоражило, что мы забыли их снять. По возвращении в школу веревки нужно было немедленно забрать, чтобы Грегсон не смог использовать оплошность против нас и как-нибудь развести. Я слишком хорошо знал этого типа и не собирался давать ему такой шанс.

Мы с Крысой пристроились у раскуроченных взрывом подоконников и направили ружья вверх. Проверив напоследок, что ноги у нас не запутались в веревках, мы спустили курки. Захватные крюки спирально взвились в воздух и по дуге опустились на крышу соседнего здания. Мы тянули за веревки, пока крюки не зафиксировались достаточно крепко, чтобы выдержать наш вес, привязали свободные концы веревок к лестничным перилам и для пущего эффекта кинули вниз еще две-дымовые гранаты.

– Выходы свободны, – прокричал я в микрофон, и Грегсон передал это известие остальным.

– Понял. Возвращайтесь, – приказал он.

Я шлепнул Крысу по руке, чтобы не зевал, и мы побежали догонять остальных. Перед тем как отправиться, я протер срои наручные часы и поглядел на время. Всё шло с точностью часового механизма. То есть, за исключением самих часов: они у меня электронные.

Мы промчались через три очищенные от охраны галереи в раннэмский зал. Бригада «Хилти» перезаряжала свое оружие у последней витрины, молотобойцы ждали позади них. Сборщики сосредоточенно выгребали золото из разбитой витрины номер четыре, набивая сумки монетами вперемешку со стеклом.

Мыс Крысой похлопали двух сборщиков по плечу и подергали их за лямки сумок. Ребята кивнули, сбросили каждый по одной сумке, передали их нам и вернулись к работе. Мы завязали завязки, чиркнули «молниями» и полетели обратно к западной лестнице.

Вжж-ж-ж-ж-ж-ж-ж! – загудели пневмопистолеты «Хилти».

Бум! Бум! Ба-бах! – захгрохали кувалды молотобойцев.

Уу-у-у-у-у-у! – завыла сигнализация,

Пшш-шш-ш-ш, – включились спринклеры.

Бух-бух-бух, – стучало у меня в висках.

– Еще!

Вжж-ж-ж-ж-ж-ж-ж!

Я знаками показал Трамваю и Четырехглазому, чтобы они, по нашему примеру, освободили двоих сборщиков отчасти груза и несли его к лестнице. Через полминуты Трамвай и Очкарито уже неслись следом за нами. По плану в их обязанность входило прикрывать остальные бригады, пока мы с Крысой вырубаем охранников, но теперь, когда этот этап завершился, вее четверо «спецов» обеспечивали безопасный отход.

Я занял позицию внизу, а Крыса, Четырехглазый и Трамвай рассредоточились по лестничным пролетам. Мы были близки к завершению операции, оставалось чуть-чуть. Совсем чуть-чуть.

С потолка по-прежнему лилась вода, но я едва замечал, что промок до костей. Мой разум был полностью поглощен важностью и дерзостью того, что мы делаем, и обращать внимание на растянувшийся до колен свитер, сморщенные, точно черносливины, пальцы и замотавшиеся в паху штаны, больше похожие на парадное одеяние Ганди, мне было некогда.