Убойная сила - Лев Пучков

— Ба-бах!!! — гремит оглушительный взрыв. Вообще-то создатели мины не предполагали, что она будет использована против хрупкого «немца». — «ТМК-2» предназначена для того, чтобы прожечь толстенное дно танка и уничтожить находящийся в нем экипаж фонтаном осколков раскаленного железа и избыточным давлением. «БМВ» в буквальном смысле разрывает на части. Сила взрыва подбрасывает эти части высоко в воздух и швыряет на асфальт бесформенным месивом.

Спустя секунду следующая второй машина врезается в груду искореженного металла и мгновенно вспыхивает ярким пламенем. Остальные машины успевают начать торможение — но скорость движения колонны довольно приличная, и в результате они сбиваются в беспорядочную кучу. Вперед ехать не получается — дорога закрыта, а для маневра необходимо время.

В этот момент срабатывают четыре «МОН-50»,[13] заботливо установленные Барином в придорожных кустах. Полоса сплошного поражения — 200 метров. Все машины благополучно помещаются в эту полосу — Барин настоящий мастер. Нечеловеческие вопли на дороге кажутся настолько громкими и пронзительными, что хочется зажать уши. Чтобы быстрее их заглушить, я прицеливаюсь в полыхающий на шоссе факел и жму на спусковой крючок.

Слева стартуют две «мухи». Мощно рвутся гранаты, затем к рокоту моего «ПКМС» присоединяются пулеметы Джо и Мента.

Извините, мужики, что так получилось. Лично против вас мы ничего не имели. Очень может быть, что каждый из вас сам по себе славный парень. Но все вместе вы работаете на проходимцев, которые имели неосторожность обзавестись врагом в лице полковника Шведова. А еще вы работаете на «духов», являющихся моими кровниками. В общем — увы, не повезло вам.

Пулемет мой умолк — кончились патроны. На шоссе тихо. Из огненного моря, равномерно гудящего над исковерканным железом, никаких звуков не доносится. Первый акт завершен.

— К машине! — кричу я бойцам и, забравшись на водительское место, завожу двигатель. Спустя минуту мы шустро улепетываем с места происшествия.

Джип — вместительная тачка, но восьмерым мужикам, одетым в бронежилеты и отягощенным экипировкой, в салоне «Чероки» не очень комфортно. Надо было Шведову вьзделить еще одну машину.

— Первый Десятому, — бодро кричу я в микрофон радиостанции, — извольте получить результат!

— На приеме Первый! — отвечает Шведов, в его голосе я улавливаю едва заметное напряжение. Ну-ну — расслабься, полковник!

— Трамбовку шоссе закончили, — буднично докладываю я, — «двести» — «триста» не имеем. На противоположной обочине — чисто. Выдвигаемся на закатку основного участка. Как понял?

— Понял тебя. Молодцы! — Ага, немного расслабился полковник, помягчел голосом. — Работайте дальше — на премию тянете. На основном участке все убрано, ничего лишнего нет. Пока…

Когда крыша усадьбы Лабаза и верх хлебовозки Клопа попадают в мое поле зрения, я сбавляю скорость до минимума и спрашиваю, оборачиваясь к соратникам:

— Аюрэди?!

— Как пионэры, — серьезно отвечает Барин, вытягивая из-за плеча «муху» и кладя ладонь на ручку дверцы.

— С какой целью интересуетесь?! — напористо восклицает

Сало, сверкая зрачками из дыр лыжной шапки. Джо, как всегда, весело хамит:

— Кого ты на фуй послал? — Остальные молчат, но я вижу, что все в норме. Никто не паникует и не впадает в прострацию, как это иногда бывает после скоротечного боя.

— Ну вот и ладушки, — констатирую я, запрашивая по радиостанции:

— Восьмой Десятому!

— На приеме Восьмой! — отвечает Клоп.

— Можно!!! — рявкаю я и смотрю на циферблат часов. Время пошло!

Хлебовозка с рычанием стартует и мчится к усадьбе Лабаза, наращивая скорость. Когда до ворот остается метров 60, правая дверь хлебовозки распахивается. Из кабины кубарем вываливается Клоп и скатывается в придорожную канаву.

Не убился? Нет — встал и на карачках двинулся к нам, на ходу вынимая из кармана пластмассовую коробку дистанционки. Молоток! На тренировках десантирование с транспорта у него получалось тяп-ляп.

Машина летит как по ниточке. Интересно — каким способом он зафиксировал баранку? А, ладно — после спрошу. Сейчас работать надо. Я давлю на акселератор — до усадьбы Лабаза 150 метров. Ближе подъезжать пока не стоит.

Хлебовозка стремительно вышибает ворота, влетает во двор и со всего маху врезается в фасад дома. Внешне монолитная несущая стена на самом деле оказывается не столь уж и монолитной. Хлебовозка достаточно легко проламывает ее и всей кабиной вваливается внутрь дома, гулко ударяясь фургоном о верхнюю часть фасада.

В этот момент Клоп протягивает дистанционку в направлении усадьбы, широко разевает рот и жмет на кнопку… Нет, специалист он, конечно, прекрасный, но в этот раз, как мне кажется, слегка переборщил.

Взрыв гремит так оглушительно, что я на миг глохну и перестаю что-либо соображать. Два обломка кирпича долетают до нашей машины и звонко ударяют по крыше.

— От коз-зел! — ругается Джо. — Обещал, что безопасное удаление — 50 метров!

Я бросаю машину вперед, резко торможу и командую:

— Пошли! Работаем по расчету!

Вторая часть команды не нужна. Каждый и так прекрасно знает, что делать. Это просто дурная привычка — командир должен командовать, на то он и командир.

Бойцы шустро выскакивают из машины и моментально встают на исходные позиции. Барин влезает на крышу «Чероки» — изготавливается для стрельбы стоя «мухой» по нижним окнам дома. Джо и Мент в таких же позах растопырились справа и слева в паре десятков метров. Их цель — окна второго этажа.

Чуть поодаль, на флангах, Винт, Лось и Север целятся в окна из «КС-23», заряженных «Черемухой». Все это происходит буквально за считанные секунды.

Едва кирпичная пыль от взрыва чуть-чуть рассеивается, я ору во все горло: «ХО!!!» Почти одновременно с трех направлений с яростным шипением стартуют «мухи».

Шарах-бах-бах!!! Взрывная волна рвет перепонки. Гранатометчики, втянув головы в плечи и широко разинув рты, лихорадочно рвут из-за плеча по второму футляру.

— ХО!!! — командую я охрипшим голосом. Опять шипение, мощный взрыв, кудлатые клубы кирпичной пыли… Барин, потеряв равновесие, кувыркается с крыши «Чероки» — его ловит нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Сало, оставшийся на полминуты не у дел. Отчего-то этот эпизод вызывает у меня приступ дикого смеха. Время для веселья не самое подходящее — соратники удивленно смотрят на меня и переглядываются. Да уж!

— Газы! — фальцетом командую я, и, достав из сумки противогаз, неторопливо напяливаю его на голову.

Группа применения спецсредств выпаливает один за другим 15-23-мм. патронов «Черемухи-5». Стрельбы из «КС-23» имеет свои особенности, а мои травители не практиковались в данном упражнении — упустили этот момент. Примерно треть выстрелов в цель не попадают, но и десяти снарядов для одного дома выше крыши.

Спустя несколько секунд из окон дома начинает валить едкий белый дым.

— ХО!!! — ору я противогазным голосом и мчусь к сорванным воротам. Все мое противогазное воинство с автоматами наперевес вламывается вслед за мной в огромную неровную арку, обрамляющую горящий остов хлебовозки, и разбегается по чадящему особняку.

Отовсюду валит черный дым — горит мебель, паркет и деревянные фрагменты облицовки. Этот дым перемешивается с хлорацетофеноном, и в результате образуется адский состав, которым, естественно, дышать невозможно.

Навстречу мне из боковой двери кто-то ползет без противогаза, с закрытым тряпкой лицом, волоча за собой автомат. Молодец — оружие не бросил! Пнув его в бок, я срываю с лица маску и пытаюсь произвести идентификацию личности ползуна с физиономией главаря коридорной группировки, прочно засевшей в зрительной памяти. Это довольно проблематично — лицо распухло до безобразия. Вспоминаю приметы — у Лабаза справа в верхнем зубном ряду золотая коронка и Г-образный шрам на переносице. Нет, это не Лабаз. Короткой очередью перечеркнув жизнь бедняги, я двигаюсь дальше. Извини, паря, — работа такая.

В разных уголках дома периодически раздаются автоматные очереди. Соратники добивают деморализованного врага и по ходу дела ищут Лабаза. Именно в такой последовательности, а не наоборот: основная задача — уничтожить группировку. Ну, а если получится — захватить главаря живьем…

Спустя сорок секунд стрельба смолкает. Я выбираюсь на улицу и принимаю доклады. Лось, выскакивая наружу, победно поднимает вверх три пальца. Знаю, Лось, знаю — ты отменный стрелок. Имели счастье лицезреть твою работу.

Вот Барин — показывает один палец. Север — тоже один. Джо и Мент тычут мне четыре пальца, и я не могу сообразить: то ли каждый завалил четверых, то ли по двое на брата.

Сало и Винт ничего не показывают — они тащат за ноги здоровенного детину, кряхтя от натуги через мембраны противогазов.