Третий всадник мрака - Дмитрий Емец

– Ослепла? Наденет юбку на нос, жирафиха длинноногая! И пошла вихлять, и пошла! – сказала та с негодованием.

Однако Ирка своим новым зрением валькирии безошибочно определила, что даме вовсе не противно, а скорее завидно. Эх, были когда-то и мы рысаками!

Уже в районе метро откуда-то вынырнули два подростка, долго плелись следом, набираясь храбрости, а затем один догнал Ирку и, коснувшись ее локтя, спросил заискивающе:

– Девушка, а девушка! У вас сигаретка есть?.. Можно с вами познакомиться?

Ирка остановилась и посмотрела на него суровым учительским взглядом.

– Быть может, юноша, вам стоит вначале определиться, какое из двух желаний является для вас приоритетным? – поинтересовалась она.

Фраза заранее не готовилась. Она вышла сама собой. Сказались тысячи прочитанных книг.

– Ду-у-ура! – тягуче сказал подросток и отскочил в крайнем изумлении. К нему подбежал его трусливый приятель. Ирка, уходя, услышала, как он спросил:

– Ну что? Хоть телефон-то дала?

– Нету у нее телефона!.. – ответили ему с обидой.

– Чего, никакого нету?

– Отвали!

Ирка проследовала дальше, моментально забыв об этой парочке. В этих юношах не было чего-то важного, опасного, привлекательного и одновременно надежного, чего-то такого, что она порой находила у Буслаева.

Проходя через небольшой рынок, уже у самой станции с царившей на железной мачте пыльной буквой М (Мефодий – проассоциировалось у Ирки), она внезапно остановилась и повернула голову. Вернее – нет, не так. Ей почудилось, что голова САМА повернулась и глаза помимо воли нашарили что-то в большом морозильнике. Это оказалась здоровенная говяжья кость с остатками мяса. Кость была таких размеров, что она вполне пригодилась бы в темной подворотне в качестве последнего аргумента защиты.

Спина сразу вспотела. Колени согнулись, готовясь к прыжку. Ирке внезапно захотелось зарычать и вцепиться в кость зубами. А то и кому-нибудь в руку, если попытаются помешать. Она завороженно двинулась вперед, прокладывая дорогу к кости, но вновь налетела на кого-то. Женщина. В очках. Кажется, добрая.

– Девушка, что с вами? Вам нехорошо? – спросила та с беспокойством.

– Все нормально… Спасибо, – с усилием произнесла Ирка. Звучание собственного голоса ее образумило.

Женщина хотела еще о чем-то спросить, но Ирка уже мчалась к метро прочь от искушающей кости. Наваждение отпускало постепенно, и лишь на эскалаторе она поняла, что полностью взяла себя в руки.

«Белая волчица проголодалась!.. Еще бы немного и… Хороша б я была с костью в зубах!» – думала она, разглядывая рекламные щиты.

Вкусив все потные прелести летнего метро, Ирка добралась до ул. Волочаевской и отыскала нужный дом. Это оказалась пахнущая кошками пятиэтажка. Железная дверь с домофоном присутствовала, но почему-то в прислоненном к стене виде. Более того, на двери красовались две таинственные надписи – первая баллончиком с белой краской, вторая – с синей.

«АНЯЯТЕБЯЛЮБЛЮ!»

«ВЛАДДОСТАЛНАФИГОТВАЛИ».

Приглядевшись, Ирка обнаружила на той же двери и продолжение переписки:

«Выясняйте свои отношения в другом месте! Поймаю кто пишет – оторву руки!»

«Ну что, поймал?»

Внимательно прочитав надписи – она вообще все без исключения читала внимательно, будь то даже клочок газеты, – Ирка отыскала квартиру № 46. Дверь, самая приличная на площадке, была украшена панорамным глазком такой немыслимой величины, что туда можно запросто просунуть ствол дробовика, а то и самому пролезть без риска для здоровья.

– Евгений Мошкин! – повторила Ирка вполголоса и позвонила.

Она представления не имела, что скажет Мошкину, и решила прибегнуть к экспромту. Первые два звонка не принесли ровным счетом никакого результата. Ирка решила, что никого нет дома, но после третьего, завершающего звонка близко от нее кто-то завозился. Ирка догадалась, что ее разглядывали в глазок довольно продолжительное время. И все это время думали: подавать голос или нет.

– Эй! – сказала она громко. – Ау! Есть тут кто?

– А кого вам надо? – мнительно спросили из-за двери.

– Мошкина.

– Какого именно Мошкина?

– А что, их много? – усомнилась Ирка.

– Ну, некоторое количество, – таинственно заверили ее. – Так какого вам?

– Евгения.

За дверью очень удивились.

– Евгешу?

– Евгешу, – подтверила Ирка, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

В квартире надолго задумались.

– Евгеша не любит, когда его называют Женей.

– И?.. – поторопила Ирка.

– И когда Евгением тоже не любит… – сказали ей, словно сомневаясь, стоит ли это вообще озвучивать.

– А что он любит? – спросила Ирка.

– Что любит? – усомнился голос. – А да!.. Он любит жареную картошку!

– Договорились. Торжественно клянусь называть его исключительно Жентосиком и кормить только жареной картошкой! Так он дома или не дома? – нетерпеливо повторила Ирка.

– Хорошо, я сейчас открою. Но если за тобой кто-то прячется, пусть знает, что я не один. У меня в квартире серьезная собака, – предупредили ее.

Щелкнул один замок, звякнул ключ в другом, и, наконец, отодвинулся засов. Ирка увидела высокого подростка примерно ее возраста. Довольно симпатичного, рассуждая объективно, хотя для парня быть красивее обезьяны – уже шаг в эволюции. Спина у него была очень прямая, а голову он, напротив, имел привычку наклонять вниз. В целом это придавало ему сходство с гвоздем, по которому неудачно тюкнули молотком.

Ирка разглядывала подростка с деятельным интересом. Она изо всех сил пыталась увидеть что-то роковое, но не могла. Обычный парень. С другой стороны, разве сама она выглядела не так же заурядно? Истинная сила скрыта глубоко и не бросается в глаза назойливо, как мышцы пляжного качка.

– Евгеша – это ты? – спросила она.

– Я? А, ну да, я… – пугливо подтвердил подросток. Он выглянул на площадку, точно там мог кто-то скрываться, и поспешно закрыл дверь на засов.

– Уф! Готово! – сказал он с облегчением.

– А где серьезная собака? – спросила Ирка, озираясь.

Юноша посмотрел на нее с легким недоумением. Потом понял.

– А-а… На кухне… – сказал он.

– А что она делает на кухне?

Евгеша Мошкин опустил глаза.

– Боится, – признался он.

– Кого? Меня? – удивилась Ирка.

– Вообще всех. Когда весишь меньше килограмма, всего приходится бояться.

– А почему ты говорил, что собака серьезная?

– Я так говорил? Н-ну… Я имел в виду, что она у нас вдумчивая! – вывернулся Евгеша.

Дальше в разговоре вновь возникла пауза. Мошкин вопросительно смотрел на Ирку, ожидая объяснений, Ирка же мучительно соображала, что сказать. Сколько существовало в природе отличных слов и убедительных объяснений, но все они как-то обходили голову стороной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});