Долина кукол - Жаклин Сьюзанн

В среду весь состав «Небесного Хита» выехал в Нью-Хейвен готовиться к премьере, что была назначена на пятницу.

В четверг Генри Бэллами сказал:

– Да, кстати, Анна, завтра часовым поездом мы едем в Нью-Хейвен. Я забронировал тебе номер в отеле «Тафт».

– Мне?

– Разве тыле хочешь поехать? Мы с Лайоном должны организовывать премьеру, и я счел само собой разумеющимся, что тебе захочется там быть. В конце концов, Элен – твоя подруга, и ты в приятельских отношениях с крошкой О’Хара, которая тоже занята в шоу.

– С радостью поеду! Я ни разу не была на премьере.

– Ну, тогда пристегни привязной ремень, потому что премьера в Нью-Хейвене – это что-то исключительное.

декабрь 1945

Они встретились на Большом Центральном Вокзале. День был бодряще-холодным. Генри выглядел усталым и обрюзгшим, несмотря на то, что был свежевыбрит. Лайон Берк приветствовал его своей беглой теплой улыбкой.

Они сели в салон-вагон. Мужчины открыли свои «дипломаты» и с головой ушли в контракты и прочие документы. Поездка была для них лишь продолжением обычного рабочего дня.

Анна попыталась сосредоточиться на иллюстрированном журнале. Яркое солнце, бьющее в окно, заливало своим светом зимний загородный пейзаж. Это навело ее на мысли о Лоренсвилле. В Нью-Йорке забываешь, насколько холодной и унылой может бить зима. Неоновые огни, толпы людей, вечно куда-то спешащие, многочисленные такси на улицах превращают снег в слякоть, а слякоть – в грязную воду, которая быстро исчезает, и ты забываешь о голом, заброшенном ландшафте остального мира. Это зимнее одиночество. Долгие вечера, которые она проводила в большой чистой кухне с матерью и тетей Эми, Иногда – выходы в кино, в кегельбан или на партию в бридж. «Боже милостивый, – молилась она в душе, – благодарю тебя за то, что ты дал мне силы уехать. Никогда не понуждай меня вернуться, никогда!»

Поезд остановился у темного вокзала в Нью-Хейвене, оба «дипломата» со щелчком захлопнулись, и мужчины встали, разминая затекшие ноги. Лицо Генри заранее выражало усталость и всепрощение.

– Ну что ж, смело вперед, в самое пекле, – произнес он. Лайон взял Анну под руку.

– Пошли, моя девочка, ты непременно получишь удовольствие от первой в своей жизни премьеры в Нью-Хейвене. Мы не позволим Генри испортить тебе настроение.

– В Нью-Хейвене я бывал уже раз пятьдесят, – скорбно проговорил Генри, – и всегда вспоминаю, как я его ненавижу, только когда приезжаю сюда. Нью-Хейвен – это город вечных неприятностей, за исключением тех дней, когда здесь идет шоу с Элен Лоусон, – тогда это полная катастрофа!

Отель «Тафт» выглядел мрачным и неприступным.

– Освежись, приведи себя с дороги в порядок и спускайся к нам в бар, – сказал ей Генри. – И еще – на твоем месте я бы не звонил Элен. В Нью-Хейвене она страшный человек. Наверное, она еще в театре. Я зайду за ней, и мы зарегистрируемся в отеле вместе.

Анна быстро распаковала свою сумку. Номер был небольшим и наводил тоску, но ничто не могло погасить ее восторга. Она ощущала себя маленькой девочкой, впервые в жизни отправившейся в путешествие, и всю ее переполняло радостное ожидание, словно вот-вот, с минуты на минуту, произойдет нечто невыразимо прекрасное.

Подойдя к маленькому окошку, она посмотрела вниз, на улицу. На город опускались ранние зимние сумерки, и в этой полутьме проявлялся свет уличных фонарей. Через дорогу прямо против отеля неуверенно мигала неоновая вывеска небольшого ресторанчика. Анна резко обернулась на раскатистый телефонный звонок. Это оказалась Нили.

– Я только что с репетиции. Мистер Бэллами приезжал в театр к Элен. Сказал мне, что ты здесь! Я в диком восторге!

– Я тоже. Как у тебя дела?

– Ужасно! – выпалила Нили с обычной своей экзальтацией. – Вчера вечером у нас была генеральная репетиция. Шла до четырех утра. Элен хочет выкинуть еще один номер из выступления Тэрри Кинг. Тэрри вылетела из театра в истерике, а сегодня днем ее агент приезжал к Гилу Кейсу, чтобы все окончательно утрясти. Тэрри говорит, что Элен не имеет права выкидывать эту песню. А ее танец с «Гаучерос» – просто ужас. Могу спорить, что песню выкинут, а Чарли и Дику дадут от ворот поворот, – радостно добавила Нили.

– Все это ужасно. А Элен уже вернулась?

– Нет, она еще в театре, заперлась в своей гримерной с Генри Бэллами. Не могу понять, как они все это уладят.

– Хочешь сказать, премьера сегодня не состоится?!

– Да нет, занавес-то они так или иначе поднимут, – ответила Нили счастливым голосом. – Но путаница будет еще та. Анна, знаешь, Мэл здесь.

– Наверное, он приехал тем же поездом, что и мы.

– Нет, он приехал вчера вечером. – Немного помолчав, Нили сказала:

– Анна… я… у нас все было.

– Что «было»?

– Сама понимаешь.

– Нили… ты хочешь сказать?..

– Угу. Было очень больно, и особого удовольствия я не получила. Но потом Мэл все равно сделал так, что я кончила, только по-другому.

– О чем ты говоришь?

– Он спустился немного пониже, поцеловал меня прямо туда и сделал все языком.

– Нили!

– Да ладно, Анна, не будь ханжой. Если ты равнодушна к Аллену, то это вовсе не значит, что я – шлюха. Так вышло, что я люблю Мэла.

– Значит, ты считаешь, что поступила правильно?

– Ты чертовски права – я поступила абсолютно правильно. Мы оба хотим друг друга. Сейчас не обязательно жениться, чтобы заниматься этим. И сегодня Мэл уважает и любит меня ничуть не меньше, чем вчера. Даже больше, потому что теперь он по-настоящему меня любит. А я люблю его. И потом, мы пока еще не можем пожениться, он помогает своим деньгами. Но если шоу станет хитом и я смогу рассчитывать на сотню в неделю, то мы поженимся…

– Но, Нили… то, что ты сделала… – Анна поперхнулась от замешательства.

– Имеешь в виду, что разрешила ему целовать себя там? Послушай, Мэл говорит, что если двое влюблены, то все, что бы они ни делали друг с другом в постели, совершенно нормально. И потом, это ощущение не сравнимо ни с чем. Ух ты! Знаешь, я жду не дождусь сегодняшней ночи. И еще, Анна… когда он касается моей груди, я это чувствую у себя там. Готова спорить, что если кончать другим способом, то и половину всего не испытаешь…

– Нили, ради бога!

– А вот подожди, когда все это произойдет с тобой. Тогда сама поймешь. Увидимся после представления. Следи за моим выступлением. Я три раза выхожу во втором отделении.

* * *

Лайон ждал ее за столиком в баре.

– Генри все еще в театре, – он изобразил на лице сочувствие. – Я заказал тебе джинджер эль [23]. Правильно?

Она с улыбкой посмотрела на бокал.

– Может, мне следует научиться потягивать виски? Я чувствую, что даже официанты смотрят на меня косо.